Для большей полноты картины сообщу: в Израиле проживает достаточно много представителей этого народа. В этом смысле они не побрезговали Святой землей. Израиль вообще сверхдемократичная страна: проживают, пользуются налоговыми льготами, всеми благами социального обеспечения не только арабы, но и некоторые евреи, типа секты «Натурей карта». Так они не признают государство Израиль, его считают «некошерным», не Б-жественным. Они ездят на поклон к врагам: в Иран, в Газу, в «арабскую автономию», к ХАМАС – членам террористической организации.

Немцы по природе характера привыкли к дисциплине, порядку. В условиях войны лагеря военнопленных проводили сортировку, делили пленных по национальным группам.

Украинцев не просто отделяли от всех – позволяли им вернуться по домам на оккупированных территориях.

Отца направили к караимам. Те проявили к нему естественный излишний интерес: расспрашивают о месте жительства, профессии, семье, привычках, верованиях и прочих важных моментах личного характера. Отец мой в 1918–1919 годах учился в йешиве в Одессе. Это авторитетное духовное заведение, к институту приравнено. Человеком он был достаточно подкованным в еврейской религии, традиции. У караимов – нечто другое. Бежал он в общий лагерь: спасся, иначе караимы выдали бы его нацистам.

Отец оказался на самом западе Германии. В числе других военнопленных-невольников он трудился на сельскохозяйственных работах. В плену находился полтора года. В марте 1945-го освободили их военные части союзников – американцев.

Отец из Германии репатриировался в СССР одним из первых. Прибыли в Новоград-Волынский 21 июня. Баня, медосмотр; выдали документы на возвращение домой. Но 23 июня – первый допрос, конфискация «военного имущества» – подарков семье… 1 июля под конвоем 139 человек, в том числе и отца, отправили в Сталиногорск (Новомосковск нынешний Тверской области). Освободили после года проверок и работы.

О себе

В 1952 году окончил среднюю школу. В том же году поступил в Брянский лесохозяйственный институт. Трудился лесничим в Карелии, инженером лесхоза в Киевской области, в Укрземпроекте, осушал лесные болота. Работал мастером по электрификации в Киевской области.

По образованию я имел достаточно редкую для горожанина специальность инженера лесного хозяйства. Еще нужно знать особенности Украины: устроиться на работу без знакомства-протекции здесь невозможно. В любой период времени система там продажная. Дополнительно следует учесть неприкрытый антисемитизм в обеих формах – государственной и бытовой. Мне пришлось устраиваться на работу, не связанную с моей основной специальностью. Довольно часто, в периоды продолжительные являлся безработным. Но я не бездельничал. В читальном зале Научной библиотеки АН УССР занимался самообразованием, накапливал материал для своих художественных произведений.

Я рассказывал: мой дядя был еврейским писателем. Не знаю точно, творил он на иврите или на идиш? Умер он от тифа в 1918 или 1919 году. Мама моя, память о ней сохранится благословенной, являлась творческой натурой. Верно, чуточку перенял по наследству. В упорном труде развился.

В Киеве я писал много, упорно. Готовые рукописи отсылал в издательства – не публиковали. Тогда я отправил посылками свои рукописи в машинописи двумя партиями – в 1976 и 1978 годах – сразу Союзу писателей СССР и ВААП. Ответа не получил. Знаю: из Союза писателей СССР мои рукописи переслали в Киев. Не вернули! Объяснили «неким пожаром».

Я понял: в СССР мои произведения не напечатают. Работы по специальности не могу получить – подал документы на выезд в Израиль. Не выпустили! Более десяти лет находился в «отказе».

Из Киева выехал в конце сентября 1989 года. В Израиле оказался 4 октября 1989 года. Со слабым ивритом довольно легко устроился на работу по своей специальности инженера лесного хозяйства в ККЛ (le-Керен ha-Каемет le-Исраэль). Трудился десять лет. Купил квартиру на севере Израиля, в городе Шломи.

Более десяти лет писал публицистику, публиковал статьи в Интернете.

– Господи! Ты нас спас от очередного амана! Это происходило всегда и случилось в этом году, недавно…

Ищущие мести и «праведной смерти» – фанатики бога войны и уничтожения – в очередной раз покусились на мирную беззаботность нашего достаточно многотрудного существования. На этот раз не одними угрозами, но и активными слепыми действиями – движимые ненавистью и злобой, в состоянии трусливого отчаяния, дикари-безумцы более месяца стреляли по живым мишеням нашего севера. Среди объектов, попавших под обстрел, оказался детский садик наших Шломи-Шломита. На севере Израиля были человеческие жертвы и разрушения.

Ни наш справедливый, но строгий Б-г, ни я, моральный человек, не простим их; «шипы» и «колючки» отгораживают нас от бандитизма «соседей».

Ни наш справедливый, но строгий Б-г, ни я, моральный человек, не простим зло, корыстную преступность, коварную клевету, болезненосную ложь, непомерное тщеславие, коварство, тупую жажду власти людей злобных, мелких, чересчур амбициозных…

Ни наш справедливый, но строгий Б-г, ни я, моральный человек, не простим от дьявола с его с жуткой силой соблазна исходящие пороки и множащуюся группу дьяволистов. Будь они «здоровые» или больные.