– Неплохо, – спокойно оценил Адам её сравнение.

– Да. Неплохо. Чем ты вообще занимаешься? Как проводишь свободное время? – Поинтересовалась Лиана.

– Кино, книги, в перерывах музыка. Ну и алкоголь, как верный спутник саратовской рутины. А ты?

– Наркотики, мастурбация, книги и кино – полный набор нигилиста.

– Вот как, – ухмыльнулся Адам, – чего парня не найдешь, вместо мастурбации? – Спросил Адам.

– Именно этим сейчас и занимаюсь, – ухмыльнулась Лиана.

Адам вспыхнул.

– Есть любимый режиссер? Или любимый писатель? – Спросил Адам, пытаясь сменить тему разговора.

– Наверное, Тарантино, Гай Ричи тоже классный чувак.

– Ну, у них почти что один стиль, но Тарантино круче. А почему именно они? Там, не Нолан или Вильнев, или может Андерсон.

– Знаешь, трагедии мне хватает и в жизни. Кино я смотрю, чтобы посмеяться от души или получить удовольствие. Нолан и Вильнев примерно одно и то же, как Ричи и Тарантино, но у них много трагедии в фильме, что не особо нравится. Ты еще про писателей спрашивал, – опомнилась Лиана, – понятия не имею, вообще, кто мне нравится. Бывает, прочтешь у одного писателя какой-нибудь шедевр, потом читаешь его же бред и абсурд. Вот войну и мир взять. Сколько там воды непонятной и вздора. Лирических отступлений больше, чем самого сюжетного повествования, не говорю уже о том, что половина книги на французском языке. А сколько других великих произведений у Льва Николаевича Толстого?

– Сколько? – Спросил Адам.

– Не знаю, – улыбаясь, ответила Лиана. Оба засмеялись.– А ты? Режиссеры? Фильмы? Книги?

– Не знаю, – коротко ответил Адам. – Из книг, наверное, Мартин Иден. Чувак всего добился и осознал суть этого мира.

– Да, отличная книга. Джек Лондон вообще человек жесткий, много дерьма повидал в своей жизни.

– Да, я согласен с тобой. Большинству работяг и простых людей есть рассказать куда больше интересных историй, чем большинству тех, кто писал или пишет книги. Из режиссеров, наверное, Кубрик. С широко закрытыми глазами красивое кино.

– Кубрик? – Удивилась Лиана. – Не так много его фанатов. Большинство сохнут по Нолану.

– Ну, или по Тарантино, – съязвил Адам.

– Не спорю, я заурядна, возможно. Как и все мы, в принципе.

Они продолжали идти вдоль набережной, разговаривая на абсолютно отвлеченные темы. Касаясь всего понемногу, они узнавали друг друга лучше. Ледник, возросший между ними в поезде, постепенно начал оттаивать. Ветер, беспокоящий набережную, начал стихать, и солнце начало припекать своими лучами, отчего стало жарко. Лиана расстегнула шинель и сняла свою кепку. На лбу выступила испарина, и она вытерла её платком. Адам удивился, что её лоб действительно был гладким, ни грамма косметики не осталось на платке. Он часто разглядывал лица других девушек, ища в них дефекты, но здесь он ничего не мог найти, словно её лицо было написано рукой лучшего художника. Утихнувший ветер продолжал совершать набеги на набережную, но теперь он был не резким и неприятным, а прохладным и освежающим. Ветер поднял густые волосы Лианы. От них раздался приятный аромат винограда, который сразу учуял Адам. Укрывая волосы от холодного ветра, Лиана начала заправлять их за уши и надела обратно свой головной убор. Один локон продолжал развеваться на ветру и Адам заправил его ей за ухо, ощутив подушечками своих пальцев их шелковистость. Она странно посмотрела на него, излучая какое-то довольство.

– Ты можешь быть милым, когда этого захочешь, – скромно заметила Лиана.

– Наверное, – тускло ответил Адам.

– Не хочешь сходить до Энгельса? – Резко предложила Лиана, сверкая безумием в глазах.

– Сходить пешком до другого города? – Удивился Адам. – Почему бы и нет?

– Но нам надо чем-то подкрепиться. Любишь кофе?

– Я очень редко пью кофе. Ито если растворимый кофе можно назвать кофе.

– Так, ясно. – Деловито сказала Лиана. – Мне предстоит познакомить тебя с кофейным миром. Сегодня мы пробуем рафф с круассаном. Здесь недалеко есть хорошая кофейня.

Лиана повела его в кофейню и познакомила с настоящим миром кофе. Зал кофейни был наполнен ароматом помолотых зерен кофе. Гудела большая машина, на которой бариста готовил кофе для посетителей. Полупустой зал наполняло всего пару людей. Кто-то поспешно заглатывал десерт, запивая его кофе, чтобы успеть вернуться на работу после обеденного перерыва. Кто-то спокойно и вальяжно посасывал нежный на вкус кофе, глядя через окно на лениво пробивающиеся ледники Волги.

Лиана сделала заказ. Они уселись за небольшим столиком, поглядывая через окно на реку и иногда о чем-то отвлеченно болтая. Уютная обстановка кофейни пленяла многих посетителей, которые заходили сюда впервые. Приятные тона красного и белого, отлично гармонирующие друг с другом. Спокойная умиротворенная классическая музыка, навевающая романтику или ностальгию. Когда кофе было готово, Лиана показала ему, как правильно употреблять кофе с ванильным круассаном.

– Сначала, следует откусить круассан, – она откусила острый хвостик хрустящего круасана, – затем, пережевав его, запивай своим кофе, главное не торопись. Почувствуй тонкий вкус кофе на языке. – Она аккуратно отглотнула кофе.

Адам повторил все то же, что сделала Лиана. Кофейно-молочный вкус застыл на его языке, вызывая в нем бурю эмоций. Он никогда прежде не знал и даже не думал, что кофе может быть не горьким, а нежным и сладким, оставляя приятное послевкусие. Выражение удивленности выразилось на лице Адама, Лиана сразу же заметила его, тщеславно улыбаясь и довольствуясь своим вкусом.

Закончив небольшой перекус, они отправились к мосту, соединяющему Саратов и Энгельс. В длину он был всего несколько километров, так что им не составило труда преодолеть его. Буквально через час они уже осматривали окрестности Энгельса, сравнивая его с разбитым Саратовом. Прогуляв так почти до вечера, они опомнились только с первыми сумерками. Заказав такси, они отправились обратно в Саратов.

Приехав на квартиру к Лиане, Адам хотел высадить её и отправиться обратно в общагу, но она предложила ему зайти к ней, заняться чем-нибудь веселым. Не пытаясь перебороть себя, как прежде, он с легкостью согласился, и они поднялись к ней в квартиру.