– Придется доверять, – расплылась в улыбке ослиная морда. – Вместе идти нельзя: дорога к терминалу со всех сторон просматривается, увидят нас с вами – никуда не улетите.

– Ладно, доверяю. – Павел сунул ему коробку со спилами. – Спасибо за Сатурн.

Наспех приведя себя в порядок, пара торопливо пошла по дорожке, не чувствуя тяжести багажа. Истерично колотиться сердца перестали только за поворотом, когда и вправду показался терминал. Сбавив темп, Павел с Ларисой пошли спокойным шагом, поправляя головные уборы. На терминале их встречал один-единственный работник. Неурочное появление туристов явно озадачило его.

– Вот! – Павел протянул ему билеты, не сбавляя шага и не поднимая головы. – Мы улетаем!

– Почему? У вас еще почти двенадцать часов пребывания…

– Моей девушке не понравилось, улетаем сейчас.

– Что ж… – Работник нехотя принялся открывать турникеты. – Но сейчас нет никого, я не имею права…

– Пирамида ведь всегда в готовности, да? – сурово произнес Павел, исподлобья глядя на сотрудника терминала.

– Да…

– А крепления мы сами застегнем, не в первый раз летаем! Дверь в пирамиду откроешь?

– Ну… я…

– Вот, держи, – Павел извлек из кармана спортивных штанов два тима, на всякий случай припрятанных из шкатулочки. – И открой-ка поскорее дверь для постоянных клиентов! Ты знаешь, сколько вам вообще Земля за нас платит? Ты знаешь, что с вами тут будет, если мы больше не приедем? И других отговорим?

– Идемте. – Работник торопливо сунул тимы в карман форменной куртки. – Давайте, что ли, и крепления вам помогу застегнуть…

Оказавшись внутри пирамиды, туристы спокойно сели в кресла рядом друг с другом, словно в салоне обычного самолета. Парень из терминала аккуратно зафиксировал багаж, помог с креплениями и сказал:

– Вроде всё. Приятного пути.

– Счастливо оставаться! – хором произнесли туристы.

– Возможно, будут небольшие перегрузки…

– Мы в курсе! Спасибо!

– Всегда ждем вас снова.

Парень вышел из пирамиды, и проход за ним стал закрываться в шахматном порядке.

– Не верится, что получилось… – едва слышно прошептала Лариса.

– Погоди радоваться, еще не взлетели, – так же шепотом ответил Павел. – Ты знаешь, когда мы вернемся…

– Дай только вернуться, – прошипела Лагутина, – только дай вернуться! Уж я-то найду того, кто нас сюда без обратного билета отправил! Замучается дохлыми кошками переулки обкладывать!

– Лара, тише! Только бы взлететь… Только бы не сорвалось…

И вдруг наступила тишина, абсолютная, полнейшая тишина, а после появилась тьма, похожая на мгновенное подавление всех пяти чувств, словно нечто огромное навалилось сверху…

– Мы полетели, Лара! – захохотал Павел Антонович. – Мы полетели! Начался полет! Стартанули!

И хоть тяжесть эта была так ощутима физически, Павел все равно дотянулся до прикрепленной к его креслу сумки и достал глобус Сатурна. Золотистый шар осветил собою по-детски восторженное лицо Павла. Мужчина покрутил его в руках и вдруг увидел внутри крошечные облачка. Они разлетелись, словно от дуновения ветра, и показались континенты, моря и океаны. Казалось, еще немного – и рассмотришь всю торопливую жизнь и тайную цивилизацию Сатурна…

– Паша, что там у тебя? Паша, что ты там вообще делаешь?

– Лар, не поверишь… Я рассматриваю Сатурн!

– Паша, какой нафиг Сатурн ты рассматриваешь в этом апельсине? Хватит уже в детстве болтаться!

– Ларис, не надо так сильно воздух сотрясать! Оно на любые движения реагирует! Интересно, только смотреть можно или реально попасть туда через этот чудо-глобус?

– Паша, о чем ты? Мы сейчас только на один чудо-глобус должны попасть – на Землю! Кстати, хочу спросить, ты способен на убийство?

– Я? Нет. – Павел продолжал зачарованно смотреть в прозрачный шар.

– А оплатить убийство?

– Оплатить? Да, способен.

– Вот и замечательно. Я найду того, кто устроил нам это незабываемое впечатление, а ты оплатишь заказ! Договорились?

– Да, Лара, хорошо, все сделаем. Надо же, у них и дороги, и машины – почти как у нас. И дома…

А глубинная тихая тьма тем временем наросла утробным гулом. Гул вызрел, как огромный тугой нарыв, готовясь взорваться на могучем своем пределе. Мощный звук, стремительно переходящий в рёв, казалось, заполнил собою каждую клетку, всякий волос заставил приподняться…

Вдруг в этой нереальной тишине раздался тонкий звон удивительной мелодичности, словно одновременно запели сотни крошечных хрустальных колокольчиков. Шар в руках Павла Антоновича увеличился в размерах до баскетбольного мяча и лопнул, ослепляя оранжевым светом. Павел почувствовал, что куда-то стремительно движется вместе с креслом. Хоть и длилось это ощущение несколько секунд, голова успела основательно закружиться. Последовал мягкий толчок, в глазах прояснилось, и Павел Антонович увидал, что сидят они с Ларисой Лагутиной в креслах с пристегнутым багажом посередь голубой пустыни. И никакой такой пирамиды ни вокруг, ни поблизости. Теплый сухой ветерок отчетливо пах садовыми цветами, безоблачное синее небо светилось неоновым, почти электрическим свечением. Расстегнув ремни креплений, Павел встал с кресла, и шар, принявший прежние форму и размер, скатился с колен, падая в песок. Сделав пару шагов, Павел огляделся, обрел дар речи и смог произнести: