Поняла ли я?

Сложно сказать.

Мое сердце стучало слишком громко и истерично, затмевая этим звуком всё вокруг, и оставляя в эпицентре внимания лишь мой огромный испуг.

Такой же огромный, как его возбуждение.

Буквально прорычав что-то не слишком культурное, он вдруг оттолкнул меня от себя в темноту настолько непроглядную, что казалось, будто мне не хватает свежего воздуха, как бывает при клаустрофобии, куда я полетела головой вперед, со шлепком приземляясь о влажную твердую землю с выпирающими камнями и искрами из глаз от столь стремительного и неожиданного падения.

– Сиди здесь и не дёргайся! – рявкнул мужчина злобно и резко, явно оставляя меня в кричащем и полном непонимания одиночестве, пока я, словно новорожденный оленёнок, пыталась соскрести себя с невидимого пола на трясущихся ногах, упираясь израненными от неудачного полета ладонями в пол и шаря руками перед собой в попытках хотя бы прощупать место, в котором оказалась так неожиданно.

– …эй, - прохрипела я сипло и приглушенно на тот случай, если он все еще был рядом и мог слышать или может даже видеть мои попытки на ощупь разобраться, где же я теперь была, пока, отбрасывая из головы сотню мыслей о том, для чего он мог меня приволочь сюда.

Как он это сделал, для каких целей и почему я не проснулась в процессе – всё это можно было понять после того, как я выберусь и решу, что делать дальше.

Если он как-то вышел отсюда, значит это могла сделать, и я!

Было ли мне страшно?

Очень!

Как бы я старалась не поддаваться панике, а просто упрямо действовать, а моё сердце все равно стучало надрывно и истерично, гоняя по венам тот самый сумасшедший адреналин, который заставлял двигаться вперед, не позволяя забиться в угол в ожидании или погибели, или спасения…

Странно, но почему-то в этой воистину стрессовой ситуации в голове были слова из фильма, где дин старец в большой шляпе сказал, что если не уверен в дороге, то выбирай всегда тот, где воздух свежее. «Властелин колец» форева, и было бы неплохо заиметь в помощь всё это братство, при чем уже было совершенно не важно будут ли мне помогать орки, эльфы или гномы – я была бы рада, даже этому чертову оку Саурона, если бы он просто зыркнул в какую сторону мне ползти!

Свежий воздух…я зачем-то закрыла глаза, понимая, что эффект остался тем же, когда секунду назад я пялилась в непроглядную темноту, просто по привычке пытаясь сосредоточиться и унюхать ту самую струю, которая просто обязана была вывести меня из этого склепа на свет божий!

Нет, как бы я не вдыхала в себя запах сырой земли и сырости до головокружения и отчетливых звездочек перед глазами, которые, к сожалению, не освещали мой путь, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую, а аромат был везде одинаковый.

– Он же как-то вышел! – шикнула я, принявшись с упорством паровоза шарить руками впереди, пробираясь по мелкому шажку и тщательно ощупывая дорогу перед собой буквально большим пальцем правой ноги, словно он был чувствительным носом ищейки, когда внезапно услышала звук, привлекший внимание сразу же.

Так завывает ветер в ущельях, попав в воронку из камней и не сразу выбираясь из них, сделав круг с глухим и протяжным: «Уууууууу!»

Мне кажется, из моих ушей буквально выросли локаторы, когда все тело сосредоточилось лишь на этом спасительном звуке и я поспешила за эхом ветра, молясь лишь об одном – чтобы направление было верным!

Еще более страшным, чем дожидаться в полной темноте своего похитителя, было потеряться в каменных лабиринтах, где меня просто не смогут найти, а потом тихо и мучительно умирать в полной безграничной темноте без еды и воды. Это было практически тем же самым, что быть похороненным заживо!

Я больше не боялась падать, сдирая в кровь ладони и разбивая колени о выступающие каменные углы, понимая, что каждая секунда на счету и явно не в мою пользу.

Лишь упорно и целенаправленно двигалась на звук зазывающего ветра, благодаря бога за то, что он все звучал и звучал почти не переставая, когда начала замечать, что постепенно дорога, что я даже не видела, начинает подниматься чуть вверх.

Первая эйфория близкого спасения охватила меня новой волной спасительного адреналина, когда я ощутила, как воздух действительно стал свежее, а скоро черная тьма стала расползаться перед моими глазами, окрашивая мир первыми робкими лучами только что пробудившегося солнца.

Ура, Господи!

В грязи, паутине и собственной крови на ладонях и коленях, которая тут же пропитала штаны, я не могла надышаться этим воздухом, пропитанным утренней свежестью, которая слегка кусала меня за влажные от пота и усердия щеки своей прохладой, словно пытаясь привести в чувства и не стоять на месте.

Я действительно была запрятана в каком-то проеме между камней на возвышенности, пытаясь оглянуться и понять, где теперь были машины, Нил и его парни и в какую сторону мне следует бежать дальше.