Спенсер угрюмо начал работать, следуя инструкциям, полностью сосредоточившись, а Джанет диктовала показания скорости и оперировала закрылками и шасси. Еще раз они ощутили резкий толчок от падения скорости при выпуске шасси. На востоке блеснули первые робкие лучики рассвета.

На земле Трэливен, воспользовавшись возможностью, глотнул остывшего кофе. Он «стрельнул» у Бардика сигарету, глубоко затянулся и с шумом выпустил струйку дыма. Выглядел он усталым, осунулся, на подбородке пробивалась синеватая щетина.

— Как вы оцениваете ситуацию? — поинтересовался у него Бардик.

— Пока все идет, как мы и ожидали, — ответил капитан, — но время летит катастрофически быстро. Ему бы надо было сделать дюжину пробных выпусков закрылков и шасси. В лучшем случае, мы сделаем три — да и то, если он на правильном курсе.

— Ты хочешь дать ему потренироваться? — вступил в разговор руководитель полетов.

— Я должен. Без, по крайней мере, двух-трех пробных заходов, у него нет шансов и на медный грош, хотя кое-какую практику он уже приобрел. Я посмотрю, как он будет выглядеть. В противном случае… — Трэливен колебался.

Бардик бросил окурок на пол и раздавил его каблуком.

— В противном случае — что? — спросил он.

Трэливен повернулся к нему.

— Давайте лучше подождем, — сказал он. — Этот парень, там наверху, напуган до смерти, и если у него не выдержат нервы, то придется сажать их на воду.

— Но — удар! — воскликнул Бардик. — Пострадавшие пассажиры — и самолет! Тогда мы его потеряем!

— Это был бы рассчитанный риск, — холодно сказал Трэливен, глядя пухлому управляющему перевозками прямо в глаза. — Если наш друг будет выглядеть неважно при посадке на полосу, ваш самолет все равно можно будет списать.

— Гарри не это имел в виду, — торопливо вставил руководитель полетов.

— Черт, конечно нет!

— И еще, — продолжал Трэливен, — в случае, если он упадет здесь, почти наверняка возникнет пожар и мы, точно, не спасем никого. При этом могут пострадать еще и наземные постройки. В то же время, если он приземлится на воду самолет, конечно, разобьется, но у нас появится шанс спасти пассажиров, хотя, конечно, не всех. При этой дымке и безветрии вода будет спокойной, что уменьшит силу удара. Мы могли бы сажать его радаром без выпуска шасси и постараться спасти самолет.

— Вызови моряков, — приказал помощнику руководитель полетов. — И ВВС — тоже! Военно-морские спасатели уже предупреждены. Пусть встанут неподалеку от берега и ждут указаний.

— Я не хочу этого делать, — сказал Трэливен, опять повернувшись к карте на стене. — Это значит, скорее всего, гибель для пострадавших пассажиров. Мы, почти наверняка, не успеем их спасти до того, как утонет самолет. Но это может быть вынужденной мерой. — Он произнес в висевший перед ним микрофон:

— Радар, вы что-нибудь видите?

— Пока ничего, — последовал, как всегда, безразличный ответ. — Хотя, подождите минуту! Это может быть кто-другой… Да, капитан! Я вижу его. Он уклонился на десять миль к югу от трассы. Пусть довернет вправо на курс 265.

— Хорошенькая работенка, — хмыкнул Трэливен. Он кивнул оператору, чтобы тот включил передачу, но он перебил Поля:

— ВВС сообщают, что видят его. Прибытие через тридцать восемь минут.

— Хорошо. — Трэливен поднял микрофон. — Хелло, 714! Вы убрали закрылки и шасси?

— Да, Ванкувер, — последовал ответ.

— Какие есть проблемы? Как высота и скорость?

— Пилот говорит — так себе, — они услышали нервный смешок Джанет.

— Прекрасно, 714. Мы видим вас на радаре. Вы уклонились от курса на десять миль к югу. Вам нужно осторожно довернуть вправо, не снижая скорость, и вывести машину на курс 265. Я повторяю, курс 265. Вам все ясно?

— Мы поняли, Ванкувер.

Трэливен глянул в окно. Там было совсем темно.

— В крайнем случае, кое-что они смогут увидеть, — сказал он руководителю полетов, — но только в самые последние минуты.

— Мы все приведем в полную готовность, — ответил тот и подозвал помощника. — Предупреди башню, Стэн. Пусть они подготовят пожарных. — Потом кивнул радиооператору: — Соедини-ка меня с городской полицией!

— А потом меня с — Говардом в пресс-комнате, — добавил Бардик и повернулся к Трэливену.

— Лучше мы сами скажем этим парням о возможной посадке на воду, пока они не напридумывали лишнего. Нет, подождите! — он внезапно осекся и уставился на капитана. — Ведь мы не можем этого сделать — нам придется сказать, что пораженных пассажиров нам спасти не удастся. Я лучше перережу себе глотку!