— Присоединитесь к моему завтраку, леди Дионея? — предложила принцесса радушно.

— Почту за честь, — улыбнулась я и села за стол.

Надавив на аквамарин на одном из колец, активировала Полог Безмолвия — заклинание, которое не позволит никому подслушать то, что мы будем здесь говорить. А прояснить некоторые важные моменты нашего сотрудничества стоило сразу.

— Предосторожность не будет излишней, — пояснила я на вопросительный взгляд принцессы.

— Хорошо, — кивнула девушка. — Лорд Ридеон многое рассказал о вас. И об опасности, которая может грозить мне тоже.

— Ваше Высочество, — начала осторожно, — опасность действительно существует, и я сделаю все возможное для вашей защиты. Но вы должны понимать, что в критической ситуации вам будет необходимо слушаться меня беспрекословно, несмотря на титулы.

К счастью, принцесса не проявила даже мимолетного неудовольствия.

— Да, я прекрасно знаю это и обещаю, что не буду мешать делать вашу работу. И обязательно сохраню нашу тайну, как просил лорд Ридеон.

Потом принцесса замялась, терзаемая смесью смущения любопытства.

— Спрашивайте, — подбодрила ее, — отвечу на все ваши вопросы.

— А это правда, что вы сильнейший эмпат за последние сто лет? — выпалила леди Алессандра.

— Да. Это так.

— И вы сейчас читаете меня?

— Читаю, — ответила честно. — Но могу дать вам клятву, что никогда не использую свои способности во вред вам или императорской семье и не сделаю ваши чувства достоянием других.

— Не нужно, я вам верю.

Хм, действительно нельзя уловить ни капли недоверия или подозрительности. Это не может не радовать.

— А это лорд Ридеон обучал вас всему? — последовал новый вопрос.

— Почти. У меня было много учителей по магии и общим наукам. Но Ридеон научил меня справляться с даром.

— Вам… вам понравилось у него учиться? — немного запнувшись, спросила принцесса.

— Понравилось, — ответила я, — он очень хороший специалист и замечательный человек.

Да простит меня Рид, но просто необходимо выставить его в выгодном свете.

— Действительно, — протянула девушка, нервно сжимая пальцами ножку бокала с соком.

Ого, ну надо же. Горьковатые нотки ревности и грусти совсем не то, что я ожидала ощутить. Неужели всемогущий глава службы безопасности заблуждается, думая, что принцесса равнодушна к нему?

— Ваше Высочество, — сказала медленно, — смею заверить, что между нами исключительно дружеские и деловые отношения. И повода для ревности у вас нет.

— Это так заметно? — вспыхнула леди Алессандра.

— Мне заметно, — улыбнулась уголками губ. — Он нравится вам?

Девушка совсем покраснела и, опустив голову, тяжело вздохнула. В ней боролись застенчивость, неуверенность и надежда.

— Нравится, — тихо ответила она, упорно глядя на собственные колени. — Очень.

— Так почему же это вас так расстраивает?

— Так ведь я ему не нравлюсь, — воскликнула она с отчаянием. — Он всегда такой безукоризненно галантный, уверенный, сильный. Зачем ему девчонка вроде меня? Вот вы стали бы ему прекрасной парой.

— Вы не правы, — возразила мягко, — по всем пунктам не правы.

— Да? — робко удивилась она. — Но он так тепло отзывался о вас, и я подумала… Значит, ошиблась?

— Да. Мы любим друг друга, но исключительно как брат и сестра, поверьте. Ведь Ридеон… он фактически спас мне жизнь когда-то.

— Спас жизнь?

— Именно, — немного подумав, продолжила: — Вы ведь знаете, что у ментальных магов способности просыпаются обычно лет в шестнадцать-восемнадцать, когда они являются уже более-менее сформировавшимися личностями и могут справиться с открывшимся талантом. У меня же способности проявились в пять лет.

— В пять лет? — в ужасе охнула леди Алессандра.

— Да, — усмехнулась грустно. — Была обычным ребенком, думала только о подругах, играх и развлечениях. А потом все изменилось. Постепенно у меня начались странные перепады настроения. Я стала невыносимо раздражительной, капризной и эмоционально неустойчивой. Доводила родителей и слуг до белого каления. Сначала меня пытались уговаривать, урезонивать, иногда даже наказывать. Потом стало еще хуже, и они поняли, что это не просто мои причуды и что-то здесь не так. Представьте себе, маленькая девочка не осознает, что с ней творится, когда ей становится то весело, то горько, то плакать хочется, то смеяться. Я без труда ловила настроения окружавших меня людей, и это сводило с ума. Ко всему прочему, одновременно с этим инициировалась и обычная магия, и мои истерики выливались в сильнейшие всплески стихийной силы. Никто не мог понять причин происходяшщего, домашние паниковали, и эта паника передавалась мне. Лишь Рид смог разорвать этот замкнутый круг.