В глубине души он пожалел, что сказал так много, хотя, с другой стороны, ему было приятно увидеть выражение лица миссис Хопкинсон.

– Боже мой!- воскликнула она.- Кажется, я попала в серьезный переплет. Она наверняка скажет ему. Или эта Браун, что, собственно, одно и то же. Что мне теперь делать, мистер Петигрю?

– Боюсь, я ничем вам не могу помочь, миссис Хопкинсон. Своим злым языком вы сами втянули себя в эту историю, вам же и искать, как наилучшим образом из нее выпутываться.

– Вот вы как!- сердито огрызнулась мисс Хопкинсон.- Бить лежачего! Да еще женщину! Как это по-мужски... Ладно, обойдусь и без ваших советов, большое спасибо. Я сама знаю, что мне надо сделать. При первой же возможности сама расскажу все мистеру Филипсу и попрошу у него извинения прежде, чем одна из этих красавиц успеет нашептать ему на ухо. После этого у него просто не хватит совести попробовать мне отомстить.

Петигрю сильно сомневался в мудрости такого решения, однако в силу только что сказанных им слов вряд ли имел моральное право высказать свое мнение. Поэтому он только молча пожал плечами, проводил уходившую в противоположный конец зала миссис Хопкинсон взглядом и после некоторых колебаний присоединился к маленькой группке у камина.

Здесь, настолько увлеченные своими собственными заботами, что даже не обращали ни малейшего внимания на происходящее, Эдельман и мисс Кларк с пристальным вниманием слушали Вуда, который, судя по всему, раскрывал перед ними дальнейшее развитие сюжета их "заговора".

– Итак, полагаю, общие черты нашей игры уже определились...- говорил он.

Любопытно, отметил про себя Петигрю, насколько уверенными и даже по-своему властными, доминирующими стали манеры Вуда в ходе обсуждения его творения по сравнению со скромностью, которую он продемонстрировал, когда вопрос о его литературной деятельности затрагивался впервые.

– Вот план места преступления,- продолжал он.- И хотя, боюсь, он пока еще несколько сыроват, но в целом идея вполне понятна. А вот расписание времени перемещений всех подозреваемых. Для каждого из них, конечно, имеется алиби... или что-то, на первый взгляд весьма похожее на алиби. Единственный, для кого мне еще ничего не удалось толком придумать,- это Рикеби, но я предлагаю...

– А зачем нам вообще нужен этот мистер Рикеби?- перебила его мисс Кларк.- Лично мне он представляется неприемлемым с любой стороны.

– Да, но мы же все согласились с этим, разве вы не помните, мисс Кларк? Кроме того, он нам на самом деле очень нужен. Итак, для Рикеби я предлагаю...

– Кто тут и по какому, интересно, поводу всуе упоминает мое имя?послышался голос Рикеби, неожиданно вошедшего в зал. Он явно уже выпил, но, в отличие от миссис Хопкинсон, без видимого эффекта.- А-а, так-так-так... Заговор! А знаете, друзья, у меня появилась просто потрясающая идея. Пришла мне в голову в Уайт-Харт, и я тут же со всех ног понесся сюда, чтобы немедленно поделиться с вами. Послушайте, вы будете от нее без ума, обещаю. Честно! Так слушайте, прошу вас. Почему бы не доверить наше убийство старине Петигрю? Вот кто нам нужен! Петигрю, мы все это время держали вас в запасе, и, по-моему, нам всем должно быть очень стыдно. Да-да, именно вы, и никто другой: скрытный, проницательный, себе на уме.

– Не пори чушь, Рикеби,- резко оборвал его Эдельман.- Все было окончательно и бесповоротно решено несколько недель назад. Убийство должно быть совершено мисс Дэнвил, и никем другим.

– А! Мисс Дэнвил!- произнес Рикеби таким тоном, будто в первый раз слышал ее имя.- Ну что ж, раз вы считаете, что это мисс Дэнвил, значит, мисс Дэнвил. Только имейте в виду, я по-прежнему уверен: моя идея необычайно, просто чертовски хороша. А вы, Петигрю?

– Наверное, сейчас вам лучше всего отправиться спать, мистер Рикеби,произнесла мисс Кларк тоном, который обычно приберегала для сотрудников отдела.

– Да, вы правы, может быть, и лучше,- смиренно согласился Рикеби.

Когда мисс Кларк обращалась к кому-либо своим знаменитым "офисным" голосом, ему или ей надо было либо быть куда более пьяным, либо обладать куда более решительным характером, чем у Рикеби, чтобы не выполнить ее требование. Тем не менее, идя к двери, он все-таки изо всех сил старался сохранять определенную степень независимости, но, открыв дверь, лицом к лицу столкнулся с вернувшейся в зал мисс Дэнвил.

– А, вот и она!- с пьяной ухмылкой воскликнул он.- Собственной персоной! Мы только что о вас говорили, мисс Дэнвил.

Мисс Дэнвил, не обращая на него никакого внимания, прошла прямо к камину, где стоял Петигрю. Она была все еще бледна, но глаза уже совсем сухие.

Мистер Петигрю, боюсь, вы сочтете мое поведение очень глупым,- глухим голосом торопливо начала она.- Вы были ко мне так добры. Но мне просто необходимо...

Рикеби, не отпускавший дверной ручки, почувствовал, что его просто-напросто игнорируют, а в его нетрезвом состоянии ему не хотелось, чтобы его подвергали подобным, как он счел, унижениям.