Но слишком реальными были ощущения от прикосновения тёплых сильных рук, которые стягивали с меня жакет, а затем пытались расстегнуть рубашку. Наверное, по этой причине я усердно отбивалась и бормотала, что-то в стиле: «Все мужики козлы». В нормальном состоянии, никогда не позволила бы себе подобных выражений. Ведь я примерная скромная девочка!

Закончилось тем, что мои руки надёжно зафиксировали магией. Следом смертью храбрых погибла рубашка – я слышала, как застучали пуговицы по полу. После чего тёплая мужская ладонь легла на солнечное сплетение, и мне показалось, что по венам побежала лава.

Я кричала, вырывалась, и умоляла убить меня, чтобы прекратить все мучения. Помню, даже проклинала Эймира, а затем обещала, что сделаю всё, чего он захочет. На это мужчина хмыкнул и пообещал запомнить мои слова, но боль не прекращалась. Она постепенно добралась до моего шрама, и я поняла, что это было лишь начало. Не знаю, как я выжила и не свихнулась от боли. Было ощущение, что кто-то выворачивает мою душу наизнанку и при этом постоянно режет тупым ножом тело изнутри.

Всё о чём я могла тогда мечтать – потерять сознание, уплыть в темноту и никогда оттуда не возвращаться. Только тихий настойчивый голос Эймира не позволял мне этого сделать. Он постоянно звал меня, уговаривал, угрожал, обещал, что скоро всё пройдёт. Но когда я наконец-то смогла отмахнуться от его навязчивого голоса, появился другой, который нагло зашипел мне прямо в ухо:

– Борись! Неужели тебе так нравится быть калекой и вызывать у всех только жалость, Лира?

Вот за эти слова захотелось ударить Дамиана. Не знаю, когда он тут появился, но разозлилась я на него ужасно. Как он может говорить нечто подобное? Да откуда ему знать, каково это жить, осознавая, что ты мог стать невероятно сильным магом. Ведь я творила настоящие чудеса, была самой сильной из детей в храме! Я помню Эймира, который приходил в храм и внимательно наблюдал за мной. Слышала, как отшельник в разговоре с верховной жрицей говорил, что я самый одарённый ребёнок. На меня возлагали большие надежды.

Нравится быть калекой, говорит он? Только никто и никогда не поймёт, насколько это ужасно, однажды открыть глаза и ощутить внутри дыру там, где её не должно быть. Жуткую пустоту, которая разъедает тебя, превращая само желание жить в тлен. А при этом постоянно чувствовать внутри магию. То, как она старается выбраться наружу, но не находит выхода и начинает сводить с ума.

Я каждый день молила богиню о смерти в течение пяти лет, пока меня пытались излечить. Ежедневно испытывала лишь боль и страх, когда появлялся Эймир, и они с верховной жрицей старались восстановить потоки. Они считали, что я сплю и ничего не помню. Но на калек все чары действуют иначе!

Первый месяц мне запомнился чётче остальных, поскольку тогда Эймир искал чары, способные отправить меня в беспамятство. Ведь тогда я ещё жаловалась. А вот потом замолчала. В тот день, когда поняла, насколько всё бессмысленно и новые чары приносят с собой только новый виток боли. И сейчас Дамиан решил помочь отшельнику вновь устроить свои опыты, чтобы погрузить меня в очередную бездну боли.

Как же я ненавидела их в тот момент! Настолько, что от всей души желала этим гадким магам мучительной смерти.

Очередная вспышка ослепляющей боли, отвлекла меня от ужасных воспоминаний и мыслей. А следом послышался голос Дамиана:

– Держись, сейчас будет очень больно, но потом станет легче. Я обещаю, что мы обязательно сходим на свидание. А ещё возьму тебя с собой в объединённые королевства и покажу, как там красиво зимой. Только вытерпи, умоляю.

От такой речи, я на мгновение забыла о боли. Вот это самомнение! Кто сказал, что мне нужны его королевства и свидания? Правда, отчего-то вдруг стало очень приятно. Получается, я всё же нравлюсь парню, раз он такое обещает? Мне казалось, что он испытывает ко мне только жалость, поэтому и защищает. Но додумать мне не удалось.

До этого, я считала, что мне больно и молила о смерти. Просто я не подозревала, что боль может быть такой, когда ты уже не способен даже умолять. Весь мой мир разлетелся на осколки. Ощущение, что кто-то на живую вскрыл грудную клетку и тянет оттуда какую-то нить, сводило с ума. Я уже не кричала, поскольку сорвала голос. Мне не удавалось даже пошевелиться, а в ушах шумела кровь и раздавался едва слышный стук моего сердца, который становился тише с каждым мгновением. Но внезапно я услышала окрик Эймира:

– Держи её!

И моё сознание начало погружаться в блаженную темноту. Как же я ждала этого момента! Только уснуть мне не дали, вместо этого начали трясти и поливать чем-то холодным. Сквозь шум крови в ушах послышался едва слышный мужской голос, который звал, манил, будто мотылька на свет и заставлял вернуться в реальность. Один вопрос не давал мне этого сделать. Зачем? Ведь тут нет боли.

Но этот зов был довольно сильный, хоть и не настолько, чтобы я радостно вернулась в ужасную реальность, наполненную болью. Внезапно к первому голосу присоединился второй, который оказался в разы сильнее. И почему-то от него я не могла отмахнуться. Два голоса слаженно произносили нараспев какие-то слова. Как бы мне не хотелось, но проигнорировать зов не получилось.