Однако на это повлиять я уж точно никак не мог и, прежде чем думать о главаре, стоило разобраться с насущными проблемами. Парочка явно была сработавшаяся и это сулило проблемы. Не обменявшись даже взглядом, они начали обходить меня по сторонам, беря в клещи. Нет уж, ребятки, по вашим правилам я играть не хочу.

Оценив свои силы и тряхнув напоследок головой, чтобы она побыстрее прекратила гудеть, двинулся к тому, что был вооружен парой кривых клинков. Те, кто сражаются обеими руками зачастую являются одними из самых неприятных противников, вот только что-то мне не верилось, что этих ребят кто-то обучал правильной технике боя двумя клинками. Если тот парень не знал, как противостоять захвату щита, то этому тем более не было кому объяснить все тонкости. Со стороны использование пары мечей смотрелось очень впечатляюще, но на деле против умелого противника и без должной подготовки такой боец просто запутывался в собственных руках.

Так и произошло. Приблизившись и обойдя его стороной, чтобы напарник не ударил мне в спину, я за несколько довольно простых приемов добился того, что разбойник воткнул свой ятаган себе же в ногу. Ну не прямо воткнул, конечно, я утрирую. Но после того, как он, исполняя очередной финт, чиркнул лезвием по бедру, чем настолько удивил сам себя, что на пару секунд впал в ступор, мне не стоило никаких усилий отвести второй клинок в сторону и полоснуть кончиком меча ему по горлу.

И я едва успел это сделать, потому что уже в следующее мгновение, даже не изменяя направления движения клинка, мне пришлось разворачиваться и встречать в жесткий блок бастард второго бастарда. К сожалению, у меня в руках был не Калия, не Гуйар и даже не один из тех сотен мечей, что я снимал с тел убитых авантюристов и выкидывал за ненадобностью. Клинок был неплохим, но только для уровня лесного разбойника, сам по себе он был, мягко говоря, невысокого качества. И могучий, наверняка подкрепленный телесной магией удар довольно тяжелого бастарда попросту сломал мой меч напополам. Отвести в сторону атаку мне все-таки удалось, и я не оказался рассечен от ключицы и до живота, но мое плечо все равно лишилось куска мяса. До кости, к счастью, не достало, но это было, во-первых, адски больно, во-вторых, я тут же начал истекать кровью, а в-третьих, мне теперь придется немалую часть полученной энергии жизни потратить на восстановление раны, чтобы она не сказалась на будущей боеспособности. Это было, пожалуй, самым неприятным и на этот раз я откровенно разозлился.

Не дожидаясь, пока разбойник вытащит свой меч из земли, я подскочил к нему и вогнал обломок клинка ему под нижнюю челюсть, после чего хорошенько там поворошил, чувствуя, как сломанный конец скребет по внутренней части черепа. И это было очень приятно, а потекшая ко мне уже куда более широким потоком энергия жизни стала приятным дополнением.

Больше на меня вроде никто не собирался нападать, так что я, оставив обломок в голове бандита и взяв один из ятаганов в здоровую руку, прислонился к стенке фургона.

— Галаста, как думаешь, сможешь меня аккуратно починить?

Идея пришла ко мне с некоторым запозданием, иначе тот парень не получил бы взболтанные мозги, но все-таки пришла, и это радовало. Усиление Авока работало, более того, ровно также, как и на энергии смерти, то есть потраченная на красный туман сила со временем восстанавливалась и мне не нужно было каждый раз убивать кучу народу, чтобы использовать способность.

Когда я был нежитью, о повреждениях думать было не нужно, тело восстанавливалось само по себе. Но я проводил эксперименты и способность Зависти и правда могла помочь ускорить регенерацию. Так что по идее, если сработало с Усилением, с Изменением тоже должно было получиться, однако раньше у меня не было ни «лишней» энергии, ни реально серьезных травм, чтобы проверить эту теорию. Теперь, однако, я обладал немаленьким запасом энергии жизни, и она все еще продолжала стекаться ко мне от убитых, так что некромантше, по идее, должно было хватить хоть на что-то.

— Приложу все усилия! — Отчеканила Галаста и, поднеся к лицу ятаган, я смог заметить зеленый отсвет моих глаз на клинке.

Поначалу ничего не происходило, но через десяток секунд я начал замечать, что кровотечение замедляется, а боль уходит. Еще через полминуты чуть рваный срез начал затягиваться, а когда из леса вышел Найс, таща за шиворот стонущего шепелявого, я уже мог довольно неплохо двигать рукой. Боль и дискомфорт все еще оставались, и выглядело плечо, мягко говоря, не очень. Но, если я правильно оценивал расход энергии, на такое исцеление я потратил где-то в пять раз меньше сил, чем если бы пытался залечить рану, просто вливая в нее энергию жизни. Результат более чем положительный.

— Все в порядке? — Думаю даже своим магическим зрением Найс вряд ли бы разглядел мою травму, но понять, что я ранен было не сложно.

— Да, нормально, — отмахнулся я, — задели плечо. Что с этим хочешь делать?

— Допросить, — пожал плечами слепой. — Может они случайно на нас наткнулись, а может им донес кто-то. Думаю, за раскрытие предателя в рядах Братства мы получим неплохую премию.

— Твоя правда, — кивнул я, приседая перед шепелявым. — Ну что, дорогой, поболтаем?

Убедившись, что моя рана не похожа на неделю назад заживший шрам, я полез в фургон за Игорем. Парень, в отличие от Найса, зрячий, вполне мог бы начать задавать вопросы о том, почему, собственно, моя рука, залитая кровью, выглядит вполне здоровой, чего мне было не надо. Так что перебарщивать с Изменением не стоило. Можно было, конечно, для начала переодеться и скрыть повреждение, но проверяющий мне был нужен прямо сейчас. Нашему разговору с шепелявым не помешает официальный представитель Братства, может даже нам потом премию побольше выдадут, а Найс мужику живот пропорол. Жить главарю бандитов оставалось недолго, так что лучше было поторопиться.

Игорь, выбравшись на «свежий» воздух и разглядевший в свете заднего фонаря учиненный мной беспредел, тут же скрючился в три погибели, освобождаясь от уже почти переваренного обеда. А потом еще раз, когда понял, что вытекающая одному из разбойников на грудь жидкость — это не слюни и даже не кровь, а перемолотые в кашу мозги. Но то ли больше ничего примечательного парень не увидел, то ли в желудке не осталось ничего кроме желчи, третьего раза не последовало, и он смог более-менее сосредоточиться.