После громкой аварии, произошедшей на гоночной трассе, Анна Шульц - профессиональная гонщица - попадает в больницу со странным названием "Никербокер". Травма, полученная Анной, не имеет лечения. Нейрохирург ставит диагноз - максимум месяц. Потом всё закончится. Неделю лежит Анна без движения, не отвечая ни на какие вопросы. На восьмой день к ней подселяют молодого парня, который утверждает, что её положение не безнадёжно...
Больница «Никербокер» имела два блока. В первом располагалось детское отделение. Маленькие "больные" приходили с ушибленными коленками или неожиданно вскочившей на носу простудой.
Во втором блоке находился хирургический отдел.
Именно в него-то и завезли жарким летним днём два санитара на передвижной койке тело.
Тело было живым, поскольку белая ткань у носа то и дело поднималась.
– Зачем вы это сюда привезли? – Спросил у санитаров хирург.
– Дело в том, что… Видите ли, это не совсем больной. Вернее, он болеет, да. У него сломана ключица. Но, он покинет нас через месяц. Когда утром мы заходили в блок, то видели, как его завозили.
– Аа. – Протянул хирург. – Несчастный случай… Тот самый. Понятно. Поместите его в седьмую палату. Пусть доживёт там спокойно свои дни.
***
Белое помещение имело специфический запах. Пахло спиртом, лекарствами и ещё, чем-то, чем пахнет только в больницах. По углам было расставлены две койки. Обе пустовали.
– Куда тебя положить? Налево или направо?
Ответа не последовало.
– Давай положим её у окна. Хоть на пейзаж поглядит. Всяко лучше, чем белые стены.
***
Анна была гонщицей. «Формула-1» была для неё всем.
Бесконечные соревнования, сотни ревущих болельщиков, трассы, гонки за титул лучшего – вот что было смыслом её жизни. Вот что было её жизнью.
***
На последней дистанции, неожиданно вынырнувший "GT-40", потерял управление и выехав на всех скоростях, врезался в бок Анны.
На трибунах зависли в тишине люди, когда в воздухе, перевернувшись три раза, с грохотом, ломая колёса и подшипники, приземлился на асфальт её "Hennessey".
Последнее, что было перед глазами – красный свет – яркая молниеносная вспышка.
– Скореее, бегите, вытащите её! Она может быть ещё жива. – Кричали болельщики.
Анну вытащили из-под треснутого, дымящегося, по бокам раздолбанного кузова машины.
Врачи успели. Они сохранили ей жизнь, туго перемотав всё тело бинтами и накачав обезболивающим. Но главный нейрохирург, ещё раз посмотрев на анализы, а затем на головной мозг под рентгеном, вынес вердикт: через тридцать дней всё закончится.
***
Анна лежала без движения семь дней, не отвечая на вопросы медсестёр, справляющихся о её здоровье. На восьмой день дверь палаты распахнулась и два санитара внесли носилки.
– Вот тебе, сокамерника привезли.
Сокамерником оказался молодой парень. Он с любопытством посмотрел на Анну.
***
Два дня он молчал, уткнувшись в стену носом. Но на третий день неожиданно повернулся и спросил:
– Ты веришь в чудеса?
–В принципе, можешь не отвечать. Я знаю, каково тебе сейчас. Но ты думаешь, что твоё положение безнадёжно… А если я скажу тебе, что это может быть не так.
Анна с удивлением посмотрела на него.
– Не так? Ты издеваешься? У меня опухоль мозга, болван. Огромная, величиной с большое яблоко, я сама видела по рентгену.
Конец ознакомительного фрагмента.