Садимся обратно за столик – выпиваем. Разговариваем, отдыхаем и ждем.

«Здесь здорово!» – приходит мысль. Сейчас я дружу со всем миром.

Минут через пять, наконец-то, подходят ребята. При ближайшем рассмотрении они оказались немного хуже ожиданий, что меня здорово расстроило, поэтому, когда они представились, имена стерлись из памяти сразу после окончания знакомства.

Однако, сидеть было скучно и я взяла инициативу в свои руки. Развлекала всех как умела: рассказывала веселые истории, блистая красноречием и остроумием, прерывая словесный поток лишь для опустошения бокала. Через полчаса мой словарный запас, а болтливость и умение загрузить любого по самой незначительной теме, сделали свое дело – меня все трое дружно сторонились.

Двое из них успели «прикрепиться» к Сайе и Титарине, а третьему бедолаге пришлось все свое внимание переключить на меня. Еще через пятнадцать минут моей безостановочной речи, мой кавалер решил изменить ход моих мыслей в более интимную сторону. Я не растерялась и тему легко поддержала, не забыв рассказать несколько казусных пикантных историй из жизни моих знакомых. Уже на третьей истории, мой предполагаемый спутник понял, что менять ход моих мыслей чревато все новыми рассказами. Поэтому он решил стереть все мысли вовсе, заменив их дурманом горячительных напитков. Я вновь поддержала идею, но при этом не став уточнять, что алкоголь на меня не действует. Ожидая во мне какие-нибудь, приятные для него, изменения, кавалер стал хмуриться. А я продолжала, как ни в чем небывало, игнорировать его душевные мытарства. А мысленно все гадала: «Когда же ему надоест?»

Надоело ему еще через полчаса. Новых идей, как видно, не возникло (а может человек отчаялся?), посмотрел с завистью в сторону своих счастливчиков-приятелей, скомкано извинился и, сославшись на срочные дела, удалился. Я тоже посмотрела на мужчин. Заметив их настороженные, напряженные взгляды, ждущие нового потока слов с моей стороны, ухмыльнулась и ушла танцевать.

Вдоволь надрыгавшись, и, решив для себя, что знакомств на сегодня хватит, вернулась за стол. Тем более что ребятки уже должны были успокоиться и не так яро реагировать на мое появление в их тесных рядах. А ряды действительно были тесными, разбившись по парочкам, они сидели в обнимку. Девчата выглядели счастливыми и глупо хихикали.

Когда я влилась в их, уже сплоченную компанию, смогла лицезреть довольные взгляды мужчин. Удовольствие было вызвано, конечно же, не моим присутствием, а наслаждением от вечера, в целом, и предвкушением его продолжения. Также, не малую толику в радушном приеме сыграл выпитый алкоголь.

В общем, я к ним присоединилась, стараясь не смущать болтовней и, по большей степени, пыталась напиться до их уровня. Настроение было отчего-то ни к черту, хотелось испортить его всем, поэтому и сидела помалкивая, ожидая окончания вечера.

Однако, сильная половина в нашем застолье отнюдь не хотела закругляться. Начались уже глупые разговоры, которые было не остановить. Настроение совсем спустилось до точки замерзания – терпеть не могу пьяные речи. И мне ничего не оставалось, как уйти в себя снова, что настроение опускало еще ниже.

Прибывая в задумчивости, я упустила момент, когда один из ребят, кажется, забыл, за кем именно решил приударить, и начал потихоньку переключать все свое внимание с Сайи на меня. Ее поведение спутника совсем не удивило, она как будто этого даже не заметила, а может к тому времени он просто надоел. Так или иначе, но улыбалась она теперь еще более счастливо.

Не знаю, сколько бы еще продолжался этот сумасшедший вечер и куда завели бы меня мои сумбурные мысли, но в мои рассуждения вклинились довольно громкие слова ухажера Титарини:

– Знаешь, – обратился он к ней, – в душе я художник.

Я закатила глаза, глубоко вздохнув, а Тита смотрела на него во все глаза, в ожидании продолжения.

– И я чувствую, что именно тебя я искал! – он погладил ее руку с намеком на нечто большее, чем просто вечер в компании друзей. – Я понял. Ты – моя Муза.

Второй парень решил подхватить эту нелепую раздачу комплиментов, поочередно смотрев то на меня, то на Сайю, видимо, так и не определившись с выбором.

– А тебя я вижу нимфой, среди множества деревьев, сидящей на берегу озера, на закате… – мыслями он видимо представлял эту картину. А потом подмигнул мне. – Я мог бы стать твоим сатиром.

«Романтик хренов! Видит он» – буркнула я мысленно.

– Из Сайи нимфа выйдет краше, – промямлила я, улыбнувшись.

Он посмотрел на нее, потом снова на меня.

– Да! – воодушевился он, – А тебя я вижу ангелом!

– Зрение у тебя плохое, – нахмурилась я, отодвигаясь от него и хватаясь за стакан.

Сайя хихикнула. И тоже отодвинулась от него, видимо полностью разочаровавшись.

– Она, – Титарини подняла палец вверх, – Оракул!

Я поперхнулась. А ее спутник снова оживился.

– Оракул?

Я злобно взглянула на Титу. А потом заерзала на стуле, поняв, что разговор кончится не скоро.

– Ну, хватит. Чепуху тут говорите.