И синяя «Тойота», идущая впереди нас, резко ушла в вираж, отходя от летевшего навстречу пустого автобуса. Сонный водитель не успел сориентироваться. Раздался режущий уши визг. Машины с лязгом развернуло, как танцоров в танго. Капот «Тойоты» вмялся со стороны водителя. В салоне виднелись двое, кажется, пристегнутые.

Андрей дал по тормозам и набрал 112, пока я, отстегиваясь, нервно металась взглядом по салону в поисках нужной сумки с набором для оказания первой помощи.

«Кардиология», «Акушерство», «Реанимация»… Вот почему везде требуется порядок!

Первое, что отметилось – пассажир жив и активно трясет девушку. Из автобуса не доносилось ни звука. На хорошо освещенной автостраде осколки стекла, вонь от дымящей резины, запахи металла и бензина.

Взгляд вернулся к пассажирам. Седовласый, импозантный дед-брутал, из последних сил борющийся за ускользающий тестостерон. И совсем молодая, словно лебедь, модель. Лет двадцать, если не меньше. Мгновение я с восхищением разглядывала рыжий волос, молочно-белую кожу, контрастировавшую с красным вечерним платье с боа. Девушка дернулась, села прямо, словно кто вогнал кол. Холодный ветер вывел меня из ступора.

Из автобуса послышался скрип, выполз водитель.

– У вас все в порядке? – спросил того Андрей, реагирующий спокойнее, чем я. Сказывались годы работы в скорой помощи. Водитель кивнул.

За эти секунды девушка и ее пассажир выбрались из машины.

Мужчина тут же рухнул на открытую дверь машины, и я подбежала к нему, помогая не упасть. У него на шее виднелись кровоподтеки от ремней безопасности.

Девушка пнула колесо, огляделась, заметила нас возле своего спутника и, неожиданно резво налетев, со всего маху врезала по моему лицу. Да так, что моя голова врезалась в чужую мужскую грудь.

Боль оглушила шоком и разошлась по лицу в зубы и челюсти.

– Куда лезешь?! Оставь его в покое, сука!!!

Я даже сориентироваться не успела, как получила еще пару ударов меньшей силы. Водитель автобуса, шокированный происходящим, стоял в прострации и смотрел на нас.

– Я сама все сделаю! Я буду им!

Подоспел Андрей.

– Эй, ты под наркотой что ли? А ну тише! – он скрутил ее, та вырывалась, изрыгая маты, извиваясь и пытаясь лягнуть в пах.

Спутник девушки медленно сползал вниз.

Превозмогая боль, я наклонилась к упавшему, проверяя по старой привычке зрачки, пульс, осматривая тело. Сильное головокружение, пот, боль и спазмы тошноты, выталкивающие кровь изо рта мужчины, указывали на ухудшение ситуации.

– У него внутреннее кровотечение. Помогите уложить, – с помощью водителя автобуса, мы уложили его на землю. – Нужен холод. Принесите снега.

Водитель сгреб часть сугроба и вывалил снег у моих ног.

Удерживаемая девица вопила о любви к рок-звезде и кричала о ненависти к суке, лапающей его, и вообще всем женщинам на земле.

Сгребла. Снег обжигал ладони, но почти не таял на холодном ветру. Я выложила комки снега на живот, на ходу проверяя, вся ли одежда на пострадавшем свободная, нет ли где пережатия.

Лежащий смотрел на меня серьезно, без малейших признаков паники, в текущей суматохе это успокаивало.

Андрей изумленно вскрикнул. Девица неправдоподобно обмякла в его руках. Кожа на лице приобрела фиолетовые оттенки вместо белых и теперь казалась зеленоватой под светом желтых фонарей ночной автострады.

– Лежите, – велела я.

Проверила ее пульс, сердцебиение. Андрей отпустил ту на секунду, и она мешком повалилась на тонкий слой снега. Он потряс девушку.

– Эй, вставай.

– Она мертва, – без сожаления я разглядывала, как труп из фиолетового становится красным. На теле виднелись гематомы и рубцы. – Надеюсь бригада приедет вовремя. Нам вдвоем его не транспортировать.

Как позже объяснил судмедэксперт, при торможении пострадавшая напряглась, сильно выкручивая руль, из-за чего перекрутила позвоночник и в момент удара получила травму. Пока кровь поступала из разорванных артерий в мозг, она жила, но кровоизлияние стало всего лишь вопросом времени. Ее спутнику повезло больше, но из-за удара обе почки отказали. Чтобы спасти жизнь, требовалась пересадка. Без нее ему грозила хроническая почечная недостаточность и гемодиализ до той поры, пока не подойдет очередь в листе ожидания на операцию.

И вот я сижу на лавочке в тишине раздевалки и думаю о том, что, пожалуй, существует любовь на свете. А я-то со своим изъяном, думала, что нет. Или это безумие? В одном из пунктов завещания девушка пожертвовала все свои органы рок-звезде. Кто в восемнадцать лет составляет завещание? Факт оставался фактом. Донор у нас был. И не абы какой, а идеально подходящий. На миллион населения страны только десять человек могли оказаться такими.

Реципиент не только не пожелал Батыра Хазановича, местного хирурга-трансплантолога, кудесника от природы, но и разругался с ним. А мне, не имевшей самостоятельного опыта пересадки почек, досталась эта сомнительная честь. Да, я ассистировала во множестве операций. И сегодня коллеги не завидовали мне, а скорее жалели.