Но Мелконог не торопился показываться или, наоборот, убраться назад, оставив этих людей в неведении о том, что мы здесь вообще были. Он крутился несколько минут, что-то высматривая, недоверчиво косясь, трогая землю и даже нюхая мох на деревьях.

А затем наконец выпрямился во весь рост и направился к троице, шумно раздвигая кусты и с треском ломая подворачивающиеся под ноги ветви. Ну а нам не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним, держась за оружие.

Может, невольники и были излишне увлечены своими цепями, но совсем уж слепыми и глухими их не назовешь. Подскочили, подхватили сучковатые палки, приняли стойки, которые им казались угрожающими, а нам смешными.

Мелконога эта унылая пародия на воинский строй впечатлила не больше, чем нас. Приблизившись, с наслаждением присел на поваленную сосну и неприязненно произнес:

— Почему вас, ушлепков, до сих пор не сожрали? Вы воняете так, что вас крысоволки на Красноводке должны чуять.

— Ты… Ты же из клетки, ты тот мужик из клетки, — перепуганным голосом заявил старший. — Я тебя помню.

— А я вот тебя нет. Вы, неудачники, для меня все на одно лицо. И воняет от вас одинаково. Меня звать Гурро-лесовик, и меня здесь каждая ворона знает. На моем топоре стоит клеймо гильдии, это означает, что я приношу в Чащобу закон. А вы для меня сейчас его нарушители, потому что работали в нелегальной шахте. Да, я не совсем тупой, я понимаю, что вас не очень-то спрашивали, но все равно смотрю на вас и хочется больно стукнуть. Кто такие? Отвечать быстро и честно, у меня настроение плохое, не надо меня злить.

Все трое переглянулись, и в их взглядах читалось неистовое нежелание раздувать мало-мальский конфликт. И я их понимал, потому как на их месте тоже не стал бы связываться с таким типом, как Мелконог. Даже если они не знают, кто он, одно то, что его держали в крепкой клетке, но так и не удержали, уже о многом говорит.

Старший наконец неуверенно заявил:

— Я Шувак, а это Дигорус и Фенс. Мы смогли сбежать ночью.

— Не смогли сбежать, а это я вас, телят ласковых, выпустил из загона, — поправил Мелконог. — Почему только трое? Где остальные?

— Мы… Мы не знаем. На нас напали. Ночью. Светящиеся смехуны.

— Тут такое бывает, — равнодушно констатировал Мелконог. — И что, всех высосали?

— Высосали? — не понял Шувак.

— Ты что, тупой? Все померли, кроме вас, или кто-то еще выбрался?

— Мы не знаем, господин. Мы бежали, а на нас нападали снова и снова. Люди терялись. Убегали в темноту, отставали. А кто-то… Кого-то… Эти твари… они…

— Я тебя понял, — перебил Шувака Мелконог. — Значит, утром оказалось, что рядом с вами больше никого нет. Только вы трое. Так?

— Все так и было, господин. И мы боялись вернуться. У нас нет оружия, мы ничего не можем сделать тем тварям. И мы пошли в сторону Черноводки.

— В сторону Черноводки? — хмыкнул Мелконог. — Да вы, болваны, пошли на юго-запад, а не на юг. Но так даже лучше, потому что на юге от шахты жизни нет, там бы вас уже до последней косточки обглодали. Я только одного не пойму, почему вы прошли так мало? Мы половину дня потеряли на неверную дорогу, а потом пришлось возвращаться. И все равно вас догнали. Вы шли или ползали?

— Шли. Все время шли, — затараторил Шувак. — Но мы не можем идти быстро, это вот мешает.

Невольник указал на ногу с металлическим браслетом.

— Допустим, я вам помогу с этим справиться, — лениво протянул Мелконог. — И что получу взамен?

— Нам нечем вам заплатить, господин. У нас ничего нет, кроме надетого на нас тряпья.

— Кто-нибудь из вас умеет писать и рисовать? Сможет нарисовать план шахты?

Фенс чуть подался вперед и неуверенно ответил:

— Читать учился и пишу немного. Нарисовать могу только ту часть шахты, где бывал. Она большая, а меня не везде ставили.

— А помнишь, что и где добывали? И сколько? — деловито уточнил Мелконог.

Фенс закивал:

— Да, помню. Но точно не смогу сказать, сколько чего. Помню места, где находили большие камни. За ними следят особо, не забудешь такое.

— Отлично, парень, ты полезный, — осклабился Мелконог. — Любые сведения о шахте «Трем топорам» пригодятся. Нам нужна будет карта, потом нарисуешь. А вы двое мне не нужны. У вас ничего для меня нет. Но я вам помогу избавиться от этих штук. И еще помогу с едой. Вы ведь так оголодали, что траву жевать готовы. Голодный через Чащобу не пройдет, всем еда нужна.

— Спасибо вам, господин, — поблагодарил Фенс, красноречиво покосившись на раздутый рюкзак Бяки.

Бедолага даже не подозревает, что он набит не деликатесами или хотя бы простецкой сытной едой. Там в основном специи низкого уровня, их жадный упырь собирал на ходу, где только видел, пытаясь сушить и обрабатывать на привалах.

Есть их можно, но пищевая ценность в большинстве случаев ничтожна. Это ведь не потроха измененных животных и не калорийная икра панцирников.

Интересно, как Мелконог собрался накормить эту троицу, если у нас у самих почти пусто?