– Заткнись, – напарник спортсмена, пнул ногой Сурикова.

– Катька, что тут было? – спортсмен обратился к блондинке.

– Да ниче, – пожала плечами девушка.

– Слушай кобыла! Я пол города за десять минут пролетел не для того, чтобы услышать «ниче», – передразнил обладатель красных штанов. – Или вы сейчас все рассказываете или я вас троих ушатаю.

Катька глянула на подругу, та фыркнула, мол, делай, как хочешь.

– Мы мартини пили в «Апельсине», – начала Катька. – Тут этот подошел, типа предложил подняться на «випку» вискаря бухнуть. Мы и согласились. Ля-ля тополя, то да сё, он и говорит что типа из бомонда, типа продюсер…

– Я прошу прощения, но я не говорил что я продюсер, я представляю издательский дом «Продакшнбук», – встрял Суриков, улыбаясь.

– Заткнись, тебя пока не спрашивают!

Напарник спортсмена снова лягнул редактора ногой.

– Во-во, – подхватила Катька. – Так и сказал. Ну, мы давно с Машкой твоей…

– Мэри, – огрызнулась рыжая. – Машка – это та, которая с ляжкой, а я Мэри! Сколько раз можно повторять!!! Я – Мэри!

– С сеструхой твоей, короче, давно хотели в клипе или в сериале, на крайняк, сняться, ну и… с этим козлом сидим.

– Ляжки развели и вискарь трескаете, так? – брат Машки усмехнулся.

– Да пошел ты! – Мэри.

– Ну и че там дальше? Он кастинг прям в «Апельсине» устроил?

– Лапать он меня начал, – огрызнулась Мэри. – А потом еще и говорит, что книжки тупо печатает.

– Помилуйте девушки, это же наклеп, это же наговор. Я главный редактор!

Напарник спортсмена занес ногу для удара, но брат Мэри его остановил.

– Я очень влиятельный человек в литературном мире, – продолжал Суриков. – Я могу обеспечить вам славу не меньшую, чем у актеров. Я знаю как работает система, я все могу. Позвольте мне, это просто недоразумение.

– Короче, – оборвал спортсмен. – Ты сестренку мою обесчестил, ты понимаешь это?

– Помилуйте, это был дружеский хлопок по коленке, я ничего такого…

– Так, тихо!!! Я говорю, ты слушаешь! Слушаешь и соглашаешься!! Понял?

Вениамин Павлович кивнул.

– Ты папаша не прав! Тебе пора в такое время дома сидеть внуков нянчить и кефир на ночь пить, а ты малолеток тискаешь! Это неправильно! Это сестра моя, моя кровинушка! Ты не ее опозорил, ты мою семью опозорил, ты меня опозорил!

– Я готов принести извинения…

– Молчать! Извинений мало, тут моральный ущерб, поэтому если хочешь, чтобы этот ущерб не был у тебя на лице, завтра сюда принесешь пять косарей зеленью, понял?

– Да за что? Помилуйте, такие деньги, я ведь…

Напарник снова пнул редактора ногой. Тот вздрогнул и закивал головой.

Спортсмен нагнулся и ловко извлек из нагрудного кармана пиджака мужчины визитку.

– Гы, Вениамин Павлович! Еврей что ли?

– Я русский! – обиделся Суриков.

– Короче твои данные у меня есть, так что бегать не советую, ну все до завтра.

Четверка оставила редактора на асфальте и направилась к черному «БМВ».

***

Игорь Викторович еще раз обвел всех подчиненных взглядом. Те, словно школьники, перед вызовом к доске прятали глаза. Наверное, со стороны это выглядело смешно, но никто не улыбался. Подчиненные привыкли к крутому нраву босса, и даже на первый взгляд абсурдные задачи руководителя воспринимались с серьезным выражением лица. А сегодня шеф был особенно не в духе. В большой комнате для переговоров собралось человек пятнадцать. Начиная от топ-менеджеров заканчивая начальниками охраны и секретаршей Танечкой.

Игорь Викторович сидел в огромном кресле, которое не оставляло сомнений, кто здесь начальник. Задача была проста. Так начал свое обращение Соломахин.

– Мне нужна идея хорошего подарка для дочери.

Мужчина ждал ропота, но собравшиеся выражали внимание, словно придумывать подарки для избалованных дочерей олигархов это первый пункт в их должностных инструкциях. Реакция Соломахину понравилась.

– Итак, мне нужна идея, что-то необычное, чем можно удивить. Лимита по деньгам нет, но идея должна цеплять. Банальности типа новой машины и ужина с каким-то напомаженным певцом не принимаются. Мне нужен настоящий крети…

Мужчина запнулся, глянул на секретаршу.

– Креатив, – пришла на помощь та.

– Точно, он самый! Самому креативному, вашу мать, пять косарей зелени и неделя в Турции за мой счет. Отсюда никто не выйдет, пока идея не будет у меня на столе. Можно пользоваться телефонами, интернетом, факсом, да чем угодно. Я весь во внимании.

Игорь Викторович откинулся на кресло.

– Круиз?

Директор вещевого рынка, часть которого принадлежала Соломахину, испуганно огляделся по сторонам. Он сам понял банальность своего ответа, но было уже поздно. Слова стайкой пугливых воробьев разлетелись по комнате, все замерли. То, что директор высказал очевидную глупость, понимали все.