– Где Ренн?

Береза, приняв на себя вес поваленных деревьев, спасла жизнь Фин-Кединну, но придавила ему левую сторону груди.

Ренн взялась за дело: стянула с дяди парку и разрезала шнуровку на его безрукавке. Она старалась все делать осторожно, но Фин-Кединн все равно чуть не потерял сознание от боли.

– Три ребра сломаны, – сказала Ренн, ощупав пальцами спину дяди.

Фин-Кединн засипел от боли. Глаза у него были закрыты, лицо посерело, а кожа стала холодной и влажной. Он часто и неглубоко дышал. Торак видел, что каждый вдох и каждый выдох были для вождя как удар ножом в бок.

– Он выживет? – тихо спросил Торак.

Ренн сверкнула на него глазами.

– Внутреннее кровотечение? – спросил он шепотом.

– Не знаю. Если кровь пойдет горлом…

Фин-Кединн скривил губы в болезненной улыбке:

– Тогда мне конец. Саеунн была права. Я не дойду до Сердца Леса.

– Молчи, тебе нельзя разговаривать, – предостерегла его Ренн.

– Говорить не больнее, чем дышать, – сказал вождь. – Где мы?

Торак ему рассказал.

– О, только не здесь! – простонал Фин-Кединн. – Только не на этом холме!

– Мы не можем тебя перетащить. Не сейчас, – сказала Ренн.

– Это плохое место, – пробормотал Фин-Кединн. – Заколдованное. Проклятое.

– Больше ни слова! – строго напомнила Ренн, разрезая низ своей безрукавки на полосы для перевязки.

Волк, уткнув морду в лапы, лежал рядом. Рип и Рек расхаживали взад-вперед своей вороньей походкой. Фин-Кединн мотал головой из стороны в сторону. Торак смотрел на вождя, никогда прежде он не чувствовал себя таким беспомощным.

Ренн попросила его принести ветки для костра, и он убежал. У него дрожали руки, он то и дело ронял подобранные ветки.

«Если бы береза упала чуть правее, она бы раздавила вождю грудь и сейчас мы с Ренн рисовали бы на ней Метки Смерти. И все из-за меня. Я мог погубить всех нас».

Торак стоял на склоне холма, который спускался к Черной Воде. Оленья тропа шла по берегу и уходила мимо одной из каменных Челюстей в Сердце Леса. Торак представил, как Повелитель Дубов исчезает в полумраке. Он был так близко.

Наверху, в укрытии, Фин-Кединн провалился в неглубокий сон, а Ренн, опустившись на колени, пыталась с помощью кремня разжечь бересту.

– Ладно, иди уже, – сказала она, не глядя на Торака.

– Ты о чем? – не понял тот.

– Иди за ним. Ты ведь этого хочешь.

Торак посмотрел ей в глаза:

– Я вас не оставлю.

– Но ты хочешь уйти.

Торак поморщился.

– На то, чтобы вернуть Фин-Кединна в племя, уйдет много дней, – сказала Ренн, безрезультатно чиркая кремнем. – Мы теряем время, а Тиацци уходит все дальше. Ты ведь об этом думаешь?

– Ренн…

– Ты с самого начала не хотел, чтобы мы пошли с тобой! Что ж, теперь ты можешь от нас избавиться!

– Ренн!

Их обоих трясло от напряжения, бледные, они смотрели друг другу в глаза.

– Я вас не оставлю, – повторил Торак. – Утром я приведу сюда лодки, а потом решим, что делать дальше.

Ренн наконец удалось высечь искру, и она дрожащими губами раздула огонь.

Торак опустился рядом с ней на колени и помог подпитать огонь сначала щепками, а потом и ветками. Когда костер разгорелся, Торак взял Ренн за руку. Она сжала его кисть так сильно, что ему стало больно.

– Он победил, мы проиграли, – сказала Ренн.

– Да, но еще не все потеряно, – успокоил ее Торак.

Ночь становилась все темнее, и по небу плыл осколок луны. Ренн сказала, что это дарит надежду: луна будет увеличиваться и силы Фин-Кединна – вместе с ней. Торак слушал ее и думал, что она очень старается убедить в этом саму себя.

Пока Ренн ухаживала за Фин-Кединном, Торак принес из лодок припасы, а потом обложил ветками их укрытие под уступом, оставив только щель для дыма от костра. У реки сорвал пучок окопника. Ренн размолола корни для примочки, а он на скорую руку сделал из бересты плошку и приготовил в ней укрепляющий отвар из листьев. Потом они вместе перевязали грудь Фин-Кединну – плотно, насколько смогли, – чтобы ребра встали на место. Когда дело было сделано, все трое были бледные и мокрые от напряжения.

Ренн подбросила в костер веток можжевельника и, чтобы прогнать заразных червей, напустила в убежище немного дыма. Торак в благодарность Лесу за то, что его приемный отец остался жив, затолкал в щель в камне кусочек сушеной конины. После этого они немного поели и сами.

Но Фин-Кединн не съел ни крошки.

Когда зашла луна, он стал нервничать:

– Поддерживайте огонь. Ренн, прочерти вокруг укрытия линии силы.

Ренн встревоженно посмотрела на Торака. Если вождь начал блуждать в своих мыслях – это плохой знак.