– На кресло её тащи, – стала подбадривать

парня Елена Валентиновна, натягивая перчатки. –

Сейчас мы мигом узнаем, где Колькин портфель.

Готовь зеркало.

Забросив одноклассницу на гинекологическое

кресло, парень побежал снимать со стены

китайское зеркало размером с китайца.

– Ты что делаешь? – поинтересовалась Елена

Валентиновна, наблюдая, как молодой человек

отдирает от стены казённый инвентарь.

– Вы же сами сказали, приготовить зеркало, –

удивился парень.

– Так. Это я не тебе сказала.

Тем временем акушерка слушала жалобы

одноклассницы.

– У меня вот тут болит, вот тут, вот тут… – ныла

девочка.

– Я же говорила, – не выдержала акушерка,

– травматология этажом выше. А нам сегодня,

– акушерка зевнула, икнула и, выдержав

МХАТовскую паузу, прошипела, – не… до…суг.

Следующий.

В кабинет вошла цыганка и начала причитать:

– Дочка, помоги, я тебе всю правду расскажу.

– Да нет, – улыбнулась Елена Валентиновна, –

это я тебе всю правду расскажу.

– Эта стерва, – продолжала женщина, втаскивая

в кабинет шестнадцатилетнюю девочку, – вместо

того, чтобы матери помогать, на парня из нашего

табора заглядывается. А он, стервец, вместо того,

чтобы отцу помогать, на неё заглядывается. И вот

не знаем, когда свадьбу играть. Посмотри, дочка,

может, что увидишь? – Цыганка протянула руку.

– Женщина, я гинеколог, а не хиромантка. Я

другое место смотрю.

– Вот другое и посмотри. А то позор-то какой.

Прохода ей не даёт. Два раза на пять метров

приближался. Один раз даже подмигнул. Ой, чует

моё сердце, беременная она.

– Женщина, – стала успокаивать цыганку Елена

Валентиновна, – как гинеколог, ответственно вас

заверяю, что с расстояния пяти метров попасть в

яйцеклетку даже теоретически невозможно.

– Ты, дочка, всё же посмотри. Он стрелок ещё

тот.

– Хорошо. Пусть садится в кресло. Жалобы

есть?

– Да, – охотно затараторила мать девочки. –

Эта стерва, вместо того, чтобы матери помогать…

– Я не вас спрашиваю, – перебила цыганку

Елена Валентиновна, – а вашу дочь.

Девочка испуганно посмотрела в сторону матери:

– Да. Есть. Последнее время у меня волосы на

ногах растут. И постоянно чешется под мышкой.

– А больше у тебя нигде… не чешется? –

заорала на неё мать.

– Только когда долго не моюсь, – заплакала

девочка.

– А моемся мы когда?! – дружелюбно спросила

девочку Елена Валентиновна.

– Когда на речке лёд сойдёт.

– Здорова. И не беременна. Следующий.

Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель

протиснулась голова девятиклассницы.

– Здравствуйте, доктор, – пропищала интеллиг-

ентная девочка, глядя на акушерку. Акушерка,

помешивая чай гинекологическим зеркалом,

небрежно кивнула в сторону Елены Валентиновны.

– Здравствуйте, доктор, – повторила девочка,

переведя взгляд на Елену Валентиновну. Елена

Валентиновна была не в духе.

Распечатывая одноразовые шприцы, она

всякий раз их роняла, пинала и ругалась.

– До свидания, доктора, – голова культурной

девочки исчезла.

– А чего приходила-то? – крикнула вслед

девятикласснице удивлённая акушерка.

– Спасибо. Я уже здорова.

– Тогда следующий…

…Камышёвка для Ильи была загадочной

страной из зазеркалья. Всё потому, что нумерация

домов и лабиринт из улиц даже для коренных

жителей оставались великой тайной предков.

С последними лучами уходящего дня пристав

случайно наткнулся на нужный адрес. Утешало

то обстоятельство, что, хотя дом и находился в

критическом состоянии, там всё же жили люди.

Илья, нажав кнопку, прислушался. Напрасно.

«То ли я оглох, то ли электричества нет», – вздохнул молодой человек, и, прислонившись

плечом к двери, стал неторопливо постукивать