Все казалось мне, что не должна допустить той же несправедливости, которой потчевала меня моя матушка, не позволю так пахать, как пахала я изо дня в день, начиная с пятилетнего возраста. Все детства для него хотела, беззаботного, счастливого, доброго… Просто детства, а не ежедневых хлопот да ответственности, от которых кругом голова и желание вырваться из оков хоть на мгновение.

Крыльев я для него хотела, свободы выбора, того, чего у меня отродясь не было и чего я не смогла достичь, понимая, что опереться мне не на кого. Мать мне так развода и не простила. Никого из младших ко мне не допустила, запретила видеться и созваниваться, а однажды и за порог погнала, когда я к ней приехала, и на внука даже не взглянула.

Никто и не вспоминает о «непутевой» городской Надьке, что до ночи ходила за малышней вместо матери. Вместо нее же и выхаживала, когда болели, да кормила всю ораву, обжигаясь у печи и не видя маленьких радостей, которые свойственны подросткам и юности. А позже я посчитала, что должна отказаться и от новой любви ради будущего единственного сына, которому кавалер мой не по нраву пришелся.

Кому нужна была та жертва? И кого она сделала счастливей? Не меня. Да и не сына моего.

Я вздохнула и отошла от окна. С тоской посмотрела на сломанный мольберт и клочки холста. Вот это силища у князя. Словно бумага тонкая, а не плотная ткань. Интересно, мне принесут новые инструменты, или Макс, впечатлившись от моих способностей, запретит мне впредь рисовать? Было бы жаль расставаться с таким развлечением. Я не могу сказать, что раньше любила рисовать, но находила в этом удовольствие, однозначно. А сейчас и вовсе оно стало отдушиной.

Я медленно возвращалась в спальню, хотя спать еще не хотелось. Мысли одолевали меня. Князь хочет детей. И пусть я не признаю себя его невестой, и думать о том, чтобы стать его женой, тоже не хочу, но вопрос о детях когда-нибудь встанет передо мной… Встанет, когда я пойму, что полюбила кого-то и хочу его продолжения так же сильно, как и прожить с ним подле всю свою жизнь.

Вот только страх сидит во мне, страх за ошибку, что совершила с Эдуардом. А коль и другие мои дети станут такими же неблагодарными и, не дай бог, облеченными властью?

Мороз побежал по коже, впервые за долгое время я вдруг начала понимать тех, кто совершенно не желает рожать. Только причины у нас разные…

Я зябко обняла свои плечи и чуть погладила, прогоняя холод. А потом вспомнила о том, что дала себе слово. Слово в том, что новую жизнь я проживу не так. Я не забуду о том, кто я есть. Я буду здоровой эгоисткой, которая не забывает о себе, но и не принижает ближних. Поступать буду по совести, но жертвовать своим благом ради сомнительных желаний тех, кто окажется рядом, не стану. Любящий человек никогда и не потребует, чтобы его любимый, отец, мать, сын или дочь, чем-то жертвовали, скорее сам с себя рубашку последнюю снимет и отдаст.

Мне выпал уникальный шанс, которым я обязана правильно воспользоваться. Не быть бессловесной и на все согласной овцой, а прожить человеком, которому в старости будет не стыдно держать ответ перед богом и людьми.

Новая жизнь… абсолютно другая, в молодом теле, с большими возможностями и в магическом мире, где существуют все те чудеса из сказок. Оборотни, вампиры… может даже русалки и драконы есть.

Я зажмурилась, вспоминая все, что я читала о волшебных народцах. Гномы творят чудеса с металлом и камнями, вампиры кровь сосут и права качают. Я хихикнула от этой мысли и продолжила перебирать все, что слышала и видела о разных расах в нашем мире. Прекрасные и обязательно надменные эльфы, интересно, они здесь есть и такие же ли они? Или князь им всем фору даст в своем самомнении?

Эта мысль заставила меня улыбнуться.

Но самыми притягательными для меня были драконы. Уж сама не знаю почему. Но я бы хотела хоть одним глазком на них посмотреть, главное, потом не помереть от счастья и страха заодно. Все же, есть ли в этом мире драконы? Надо будет спросить у князя.

Я вновь зажмурилась и вдруг представила себя гарцующей на красном драконе, а потом и вовсе расхохоталась. Ох, и замашки у тебя, Надежда, оседлать дракона!

Впрочем, уже не Надежда. Надин.

Закономерно ведь… Новая жизнь — новое имя. Я уступила в этом Максу.

Не Надежда, имя, что кажется чуждым и глухим, режущим слух для обитателей этого мира. Да и, откровенно говоря, имя-то не принесло мне счастья. Надежда жила надеждой, что однажды вся ее земная жизнь изменится к лучшему, и не дождалась. Разве оказалась в другом мире, что тоже можно считать изменением.

Не Самира, имя, которое вызывает во мне отторжение и протест, а заодно заставляет Максимиллиана злиться. Да и саму меня нельзя назвать девочкой, которая отчаянно желала доказать всем и каждому, что она не хуже них, что ее сердце такое же горячее и любящее. Не девчонкой, которая необдуманно поступает так, словно за ней стоит такая сила, которая все исправит в случае беды или неудачи.

Я могу полагаться на себя, я прожила тяжелую жизнь, сумев не только не опуститься на дно, но и выплыть, достойно и прочно устояв на земле. В одном лишь ошиблась, но теперь подобного не допущу.

Я вздохнула, зашторила окна и пошла в кровать. Завтра будет новый день и что он мне принесет — пока неизвестно. Очередная борьба с Зорганой? Или Макс, продемонстрировавший мне выдуманный обычай и вполне комфортно себя чувствующий за рамками этикета, передумывает воспитывать из меня ледяную диву?