Сахи кивнул согласно. Отвел мальчишку к ручью, учил силки на рыбу ставить. И снова позабыл спросить, откуда тот взялся и как имя его.

Глава 1

— Мне тут не нравится; словно болотная травка повсюду — зеленая, яркая, а под ней топь, — голос Ариму звучал хрипловато, доверенный слуга простыл по дороге.

— Что делать, Хиноку Майя всегда был человеком двуличным, — Кэраи рассеянно отвечал, а сам, не отрываясь, смотрел в окно, приоткрыв затянутую шелком створку. На втором этаже комната, непривычно: так жил только в гостиницах, да первые пару лет в Столице, бок о бок с другими молодыми чиновниками. А сейчас рядом — только верный Ариму, остальные слуги в соседнем крыле. Светлейший господин Майя придумал десяток причин, почему удобней именно так, и Кэраи не стал спорить. Все равно за жизнь тут опасаться не приходилось. Пока.

Из окна был виден заснеженный сад, не такой, как дома. Много-много плакучих ив, больше похоже на рощицу у протоки. Ивы навевали тоску, ей было трудно не поддаваться. В это дерево, говорят, часто вселяются души погибших красавиц… и, хотя оно бесспорно красиво, но в таком количестве-то зачем?

А между стволами — причудливо расставленные большие камни разных оттенков. Как есть кладбище…

— Долго вы будете ждать ответ? — спросил Ариму. Кэраи вздрогнул — задумался.

— Я каждый день наблюдаю за лицом этого лиса в человеческом облике. Пока он еще и вправду не определился. Мне нет смысла сейчас уезжать.

…Назвались на границе, и вскоре их ждала торжественная встреча в двадцать всадников, легкий путь со всеми удобствами и подозрительные взгляды сопровождающих. В главном городе Мелен, Акатайе, к воротам в сопровождении свиты подъехал сам хозяин провинции — низкорослый полный мужчина с удивительно свежим цветом лица и юношеской подвижностью. А ведь ему уже сравнялся пятый десяток.

Привычная в таких случаях маска учтивости, чуть изумления — искусно сделанного, за время, пока от заставы доехали, удивляться любой перестанет. Интересней оказалось то, что проглядывало из-под маски. Ожидал ведь, что явится гость, и, верно, знает, зачем. Сам ли додумался, или намекнул кто?

Да, Мелен сейчас бедствует, подтвердил Майя — он не стал тянуть с разговором, видя, что и приезжий не рвется сперва как следует отдохнуть. Переодеться с дороги, перекусить — и можно говорить о серьезных вещах.

Мелен нуждается, это верно. Урожай в провинции погиб… но как Хинаи, пострадавшая от наводнения, может предлагать немалые деньги за войско?

— Пока не дошло до того, чтобы отдавать личные средства нашего Дома на закупку зерна и починку дорог. А вот на воинов их потратить самое время.

— Интересно, интересно, — неопределенно сказал Майя. Правый глаз его чуть косил. С такой бы наружностью — в поэму о состязании обманщиков… — Я, разумеется, дам ответ.

— Как скоро?

В Столице Кэраи в жизни бы так в лоб не спросил. Да пошла она, эта Столица.

— Разумеется, как можно быстрее, после тщательного обдумывания. Полагаю, вы хотите дождаться ответа здесь?

«Уехав, я его и вовсе не получу», — подумал гость.

С почетом Кэраи разместили в личном доме главы провинции, и… и всё. При новой встрече Хиноку Майя заверил — никто не намерен тянуть, надо лишь все обдумать. И еще раз. И так, судя по всему, до бесконечности.

Не со Столицей же он решил связаться, в самом деле. Гонец доберется нескоро, а птицам не доверяют такие послания.

Тут пытались подражать сердцу Золотой птицы, ее главному городу — куда больше, чем в Хинаи, где разве что диковинками привозными забавлялись. А тут и покрой нарядов, и убранство комнат, и даже стиль письма старались подделать под тот изящный, избыточно утонченный стиль, какими отличались придворные. И странно эта ломкая прихотливость ложилась на северную крепость и простоту — будто из гранитной скалы решили высечь хрупкую с виду статую. Нелепо вышло. Как с теми же ивами — в садах Столицы круглый год цветы, рядом с ними поникшие ветви не навевают тоску.

По большей части гость оставался в городе, но посетил здешнюю гордость, пещерный храм в холмах. И озеро водопадов, сейчас замерзшее — странно было видеть застывшую в бурном течении воду.

Любитель изысканного, Майя пригласил к себе поэтов, художников и звездочетов из Срединных земель. Но те, что соглашались ехать в глушь, терпеть суровые зимы, часто были не слишком талантливы, либо чем-то по мелочи не угодили Столице. Талантливых, но опальных не звал — боялся.

Мелен казалась молодящейся красавицей, из тех, что гонят от себя мысли о возрасте. В этом смысле глава провинции был для нее достойным партнером.

— Снег падает…

На тыльную сторону ладони опустилась полупрозрачная звездочка.

Ариму прокашлялся:

— Не стоять бы вам у открытого окна. На что там смотреть, в этом саду.

— Ты замечал, какие разные все снежинки? А с виду одно и то же. Как судьбы человеческие…

Слуга не сдержал короткого смешка.

— Если уж вас на такие разговоры потянуло, значит, совсем на душе погано.

— Какой ты… я о судьбах и мироздании, а мне в ответ о поганом!

— Да и голос у вас… — гнул свою линию Ариму, но отвлекся: — А вон, смотрите, за теми камнями близнецы по снегу круги нарезают. Смотрят на ваши окна. Все-таки что-то они здесь задумали…