Пока мои истинные разбирались, кто из них круче, меня похитили прямо у них из-под носа и все бы ничего, но похититель утверждает, что я немного немало, а свет его души, и возвращать меня мужьям он не собирается, пока не приму его третьим мужем. А у меня на роль мужей уже целая очередь! Так и до гарема недалеко! Вот только никто не учитывает, что мне их нужно вовсе не обуть, одеть и накормить, а полюбить, понять и принять каждого. Кошмар! Будем женить! И не на мне желательно!
Глава 1
Уже привычно для моего нового мира я просыпалась непонятно где. В этот раз радовало только одно — непонятно кого рядом не было. А… нет, ошиблась… судя по кашлю, рядом кто-то есть, а вот в постели никого и это радует. Хотя и назвать постелью это каменное ложе язык не поворачивается. Так, стоп… Я, что на алтаре? В роли жертвы? Открыла глаза пошире и наткнулась на обтянутый кожей скелет. Заорала, что есть мочи, распугивая летучих мышей. Еще и темных пещер освещенных факелами, мне не хватает!
— Ты чего так вопишь? — спросило существо.
— А ты чего такой страшный? — дрожащим, но очень звонким голосом ответила я, кутаясь в прихваченную с каменного ложа простынь.
— Я не страшный. Я просто отощал от голода, — как-то обиженно пробормотало это нечто.
— Ну, так словил бы мышку. Вон их сколько летает, — предложила я, игнорируя его голодный взгляд.
— Не помогает. Только немного утоляет голод, а так… Бродить нам вечно такими пока не получим прощенье Богини.
— Ты за этим меня похитил? Тоже в жертву принести хочешь? — спросила я, чувствуя как страх отступает. Да, это чудо напоминало отощавшего Дракулу, но есть меня, пока не спешило, а значит можно и поговорить, а там или договоримся или я сбегу.
— Это не я. Это Ксайрэн.
— И где же этот горе-похититель? — поинтересовалась, усаживаясь обратно на ложе. Бегать по холодному каменному полу босиком не самое умное решение, а тапочек мне не выдали и платья лишили.
— Почему горе?
— Да, просто, мало ему не покажется. А если те два дерущихся олуха умудряться пораниться в мое отсутствие, то лучше ему мне на глаза не показываться. Не знаешь, где мое платье?
— Ксай его выкинул, сказал, принесет тебе новое.
— А обувь тоже принесет? — вздохнула я, смиряясь с необходимостью сидеть прикованной к меховой подстилке под попой и ждать этого явления похитителя.
— И обувь принесет, и еду. Меня, кстати Логрэн зовут, я вампир, — представилось, наконец, существо.
— Очень приятно, Алина, — машинально ответила я, наблюдая за тем, как этот скелет чем-то наподобие метлы пытается подмести грязь на полу пещеры, а потом до меня дошло. — Как вампир? Они же все вымерли вместе с оборотнями.
— Нет, вампиров Ахлес всего лишь усыпила, пока единственный живущий вампир не снимет проклятие.
От этих проклятий и гнева Ахлес, голова уже давно шла кругом. И каждое новое проклятие ничего хорошего лично мне не приносило. В прошлый раз меня в жертву принести хотели, кровь пусть. А в этот раз? Тоже кровь пустят?
— И как он должен это сделать? — не сдержала своего любопытства я.
— Никто не знает. Есть предание, но смысла его пока никому разгадать не удалось, — огорченно заметил Логрэн.
Возбуждение и страх прошли, и мне стало откровенно скучно. А когда мне скучно, я люблю поумничать, как любой зануда.
— А отгадывал кто? Может, нужен другой взгляд? У нас, когда нужно что-то отгадать или придумать, проводят так называемый «мозговой штурм». Все высказывают, не стесняясь, свое мнение и решение, спорят и потом как-то само собой находится решение.
— Нет, так нельзя. Богиня сказала, что вампир сам разгадать должен, потому что ответ у каждого на нее разный, — ответил мне суетливо вампир.
— Постой, я отгадаю. Это что-то из серии «Что на свете самое ценное?» — устало, озвучила я свое предположение.
— Откуда ты знаешь?
Пожала плечами:
— У нас в сказках любят такие загадки с подковыркой. А тут… У каждого в жизни свои приоритеты. Тот, кто никогда не наедался досыта, скажет, что нет ничего ценнее еды, денег или обеспеченности. Тот, кто мечтает о ребенке, увидит ценность в нем. Тот, кто пережил потерю, скажет, что ценность в жизне. Для того, кто когда-то любил, наивысшую ценность представляет любовь… Так что на такие загадки ответов много и все они правильные.
— Но как же тогда быть? — растерянно спросил вампир.
— Не знаю. Но думаю, тут дело не в ответе, а в выводах, которые этот вампир должен получить от жизни. И вот когда он эту самую суть урока поймет, тогда проклятье и спадет.
— Значит все бесполезно, — обреченно отмахнулся Логрэн.
— Ну да, ну да… Лучше пойди и всех усыплённых подпали. Чего они столько веков мучаются в ожидании? Ты же все равно отгадку не найдешь, — цинично согласилась с его пессимизмом я.
— Да как ты…? Как у тебя язык повернулся такое сказать? — рассердился на меня вампир.
— Так, если отгадки нет, почто ты, ирод, людей, тьфу ты, вампиров мучаешь?
В пещере повисла тишина, прерываемая недовольным бурчанием, а я завалилась на покрытое мехом какой-то бедной зверюшки ложе и принялась считать мышей и изучать спартанскую обстановку этого темного закутка — стол, два стула, кровать, на которой я разместилась, вот и все удобства.
— А уборная где? — сорвался с моих губ вопрос, когда я поняла, чего мне не хватает.
И совсем ожидаемо услышала:
— Так на улице.