— Мама, перестань!

— Да как она смеет? Она всего лишь служанка, шалава, которая ушла, бросив мать!

Чуть не выпустила чашку из рук, и в последний момент крепко обхватила посуду. Должно быть, мои глаза застила печаль и грусть, в носу начало щипать, и я понимала, еще минута, и я точно расплачусь. Ещё одна моя странность — забеременев, стала слишком чувствительной и сентиментальной.

— Хватит! — прогремел, словно гроза, голос старшего Юсупова, который смерил жену гневным, даже злым взглядом, тут же остудив её пыл. — Пора и твоей дочери научиться вести хозяйство. Не маленькая уже, должна уметь убираться за собой.

— Дорогой!

— Нина, заходи потом ко мне в кабинет, — спокойно попросил отец моей подруги. И я уверена в том, что это была именно просьба, а не приказ. Хоть и старший Юсупов выглядит серьезным мужчиной, которому не свойственна нежность, а скорее, грубость, но я каким-то образом истолковала его слова по-своему. Возможно, мне самой так хотелось думать, считать. Потому что у меня никогда не было отца, мама не рассказывала мне о нём, а отношение старшего Юсупова к своим детям меня всегда восхищало. Он находил время не только для работы, но и для семьи. Всю жизнь я мечтала о таком отце, но бог дал мне только маму.

— Простите, Ри…

— Ты уволена! — как ядовитая змея, прошипела женщина, когда за мужем закрылась дверь и в гостиной мы остались втроем. Одарила меня гневным взглядом и пыталась убрать руку дочери. — Собирай свои манатки и вали уже отсюда вон! Мы наняли на работу твою маму, но теперь её нет среди нас, поэтому тебе незачем оставаться здесь. Хватит и того, что мой муж так добр к тебе. Шалава! — бросила напоследок и ушла, грациозно двигая бедрами, как модель, и цокая десятисантиметровыми каблуками. И как она ходит на них и не падает?

— Нина, — подруга подошла ко мне и обняла. — Ты извини маму, знаешь же, какая она. Она завтра успокоится и тебе не придется никуда уходить, — на её слова мне только и оставалось, что кивать головой и натужно улыбаться.

— Можно?

Мужчина поднял голову от бумаг и мягко улыбнулся, разрешая войти.

— Садись, Нина, не стой столбом уже. Подожди немного, я закончу, и мы поговорим.

О чем мы можем поговорить с ним, я понятия не имела, но перечить не стала.

Заняв место на диване, который стоял в другом конце комнаты, стала ждать, когда мужчина закончит и скажет, почему хотел поговорить. В голову лезли идиотские и пугающие мысли, но я старалась отогнать их и не думать о плохом. В конце концов, мы же можем просто поговорить о его жене, он извинится за неё или я. Правда же? Правда.

— Так, — мужчина быстро поднялся, подошел к минибару и налил себе какую-то жидкость. — Держи, — неуверенно взяла из его рук бокал, но не спешила пить. — Не пьешь? — догадался он и после моего неуверенно кивка, отобрал бокал. — Нина, — голос старшего Юсупова, казалось, не сулил ничего хорошо, я не заметила после того, как произнесли мое имя, подобралась. — Да не пугайся ты так, — рассмеялся он и сел рядом. Наши колени соприкоснулись, и я отчего-то смутилась.

— Вы хотели о чем-то поговорить со мной? — тихо спросила, словно нас кто-то подслушивал.

— Да, хотел, — господин Малик замолчал, крутил в руке полупустой бокал и не спешил начать разговор. — Нина, ты не хочешь учиться в университете?

— Что?

Я ожидала все, что угодно, но не такого вопроса. И поэтому в первую минуту не нашлась с ответом, хлопала ресницами и пыталась понять его вопрос. Кажется, у меня это плохо получалось, информация с трудом доходила до моего мозга.

— Учиться, как твои ровесники. Учеба, подруги, тусовки, ну или что там у вас, молодежь, сейчас модно? — перевела взгляд на мужчину. Он что, сейчас шутит?

— Нет, — пока я думала над ответом, с губ сорвалось само собой это слово. Мужчина удивленно перевел на меня свой взгляд.

— Нет или не хочешь?

— У меня нет на это средств, — поспешила ответить.

— Но хочешь учиться? — уточнил он.

А хочу ли я учиться когда-нибудь в университете? Наверное, нет, никогда не любила учиться. От школы еле избавилось, потом еще три года торчала в колледже, училась готовить. Но это не было моей мечтой. Я мечтала рисовать, творить. Но не все это: учиться или готовить.

— Если ты хочешь, ты сможешь учиться. Я помогу тебе в этом.

— Нет, я, — закусила нижнюю губу. Какая еще учеба? Мне скоро рожать надо! — Я не хочу.

— Почему?

— Мне не нравится. К тому же, меня уже уволили, — тихо произнесла.

— Кто? Римма? Не слушай её. Я обещал твоей матери позаботиться о тебе. Да и куда ты пойдешь?

— У меня есть немного средств. Сниму однушку. Буду совмещать работу и курс по рисованию.

— Ясно.

Выйдя из кабинета Юсупова, столкнулась нос к носу с Демидом, который, скрестив руки на груди, стоял, опершись плечом о косяк. Увидев меня, подошел и вручил пакет.