Но по-прежнему никаких имен. Я лениво просматриваю записи и останавливаюсь на черно-белой фотографии первых Мстителей. Они позируют перед чем-то похожим на мемориал Линкольна в Вашингтоне, округ Колумбия, рука мужчины слева лежит на плече коллеги, у второго мужчины рука в кармане. На правой его руке виднеется большое черное кольцо.

Проверяю имена. Мужчина справа — Прескотт Адамс. Вытаскиваю информацию о нем и просматриваю фотографии.

Больше никаких сомнений. Черное кольцо принадлежит ему. Но чьи инициалы внутри? Точно не его.

Набираю его имя в сети. Смотрю на идентификационный номер и удивленно моргаю.

000001.

Он — первый Мститель. Отец-основатель.

Но его номер теперь не связан с кольцом.

Мое сердце учащенно бьется. У меня предчувствие. Сумасшедшая, дикая, невероятная догадка. Я достаю записи из бункера в Сент-Луисе и просматриваю информацию. Где-то среди кучи высвечивающихся предупреждений есть то, что я ищу.

Резко втягиваю воздух, когда нахожу. Числа. Идентификационный номер того, кто вошел в бункер со мной в тот день.

Мия.

Сверяю ее номер с тем, который в настоящее время привязан к кольцу.

Это совпадение.

Я ошарашен.

Не удивительно, что они защищают ее. Не удивительно, что у нее есть ключ ко всему.

Она — Мститель. И не из какой-то там обычной семьи.

А из самой первой.

В голове гудит. Это многое объясняет. Убежище. Тетю. Родителей и пистолет.

И стертые записи.

Но как ей это рассказать?

Шум из-за закрытой двери отвлекает меня. Смотрю на часы. Слишком рано для обслуживающего персонала, да и нас бы предупредили о приходе.

Не хорошо. Я осматриваю комнату в поисках оборонительных мест и оружия. Не знаю, куда делся пистолет. Где-то на полу? Под кроватью? Он вне досягаемости. Хватаю веревку, которую мы использовали прошлой ночью.

Поднимаюсь с кровати, когда дверь бесшумно открывается. Двое мужчин заполняют дверной проем, один стоит, второй пригнулся, в его руках дротики. Мельком вижу женщину позади них.

Мстители.

— Пожалуйста, не надо, — говорит стоящий мужчина, указывая на веревку в моих руках. — Мы не хотим вовлекать мисс Морроу.

Я смотрю на дверь ванной. Душ все еще включен.

— С ней все в порядке. И она одна, — произносит женщина из-за спин мужчин, — Но мы не одни. — Намек ясен. Здание окружено. И я в ловушке.

В данный момент.

Я сажусь на кровать. Веревка и кольцо все еще у меня в руках. Мне нужно продержаться достаточно долго, чтобы разработать план.

— Думал, вы будете раньше.

Женщина выглядит ошеломленной и бросает мне рубашку. Странно, я думал, что меня выведут в пижамных штанах.

— Мы не хотели прерывать ваши романтические настроения.

Сидящий на корточках мужчина смеется, и женщина отвешивает ему затрещину.

— Именно поэтому вы до сих пор не застрелили меня, несмотря на приказ убить.

Она кивает.

— Нам приказано увести тебя от нее. Затем займемся деталями.

— Уверен, ты не хочешь, чтобы твоя леди пострадала, — говорит мужчина, сидящий на корточках.

Если они и обдумывают идею ее вовлечения, то понятия не имеют, насколько Мия особенная. Не сомневаюсь, что они познают все круги ада, если с ней что-то случится. Однако несчастные случаи никто не отменял. И если Сазерленд что-то задумает, то это неизбежно.

Тошнотворное чувство. Чем дольше я буду тянуть, тем больше шансов, что Мия пострадает.

Или еще хуже.

Я не могу так рисковать. Но и не могу просто исчезнуть.

— Хорошо. Я пойду с вами. Но с одним условием.

Женщина поднимает бровь, но ничего не говорит, выжидая. Я завязываю простой узел вокруг кольца.

— Мия запуталась в том цирке, что окружает меня. Я должен знать, что она будет в безопасности, когда я выйду из игры.

— Она особенная. Конечно, она будет в безопасности, — говорит женщина.

— Этого недостаточно. Ты же знаешь, что ее дом уничтожили. И связано это было не только со мной.

Взгляд женщины на секунду ожесточается, она думает, что я ее в чем-то обвиняю.

— Я видела отчет. Никто не должен причинять вред особенным, но кое-кто перестарался. — Она фыркает. — Официальная причина не определена. — Выражение ее лица ясно показывает, что она знает, что это просто прикрытие.

— Значит, ты понимаешь меня.

— Убивать ее сегодня не входит в наши обязанности, — говорит женщина. — Пойдем.