— Значит — терпи, — волшебница индифферентно пожала плечиками.

Положительный момент от этих экзекуций был — «Целительная медитация» росла как на дрожжах. Более того, ее результативность превысила не только значение в 77 очков, но еще и стала чрезмерно эффективнее относительно работы моего желудочно-кишечного тракта. Теперь прогресс этого приема позволял восстанавливаться быстрее, чем я переваривал новую порцию «строительного материала» для своего тела. Это было… неудобно — сидеть с наполовину зажившей спиной в ожидании, пока очередная порция мяса ящериц усвоится.

Прогресс штука относительная. Вот вырастет у меня хвост в три раза длиннее — это будет плюс или минус?

Следующий Зов доказал мне, что Митсуруги не ошиблась в своих теориях, потому что нас переместило в каверну, заполненную газом, которым невозможно было дышать. Я выполнил второй Зов, и мы с надрывным кашлем переместились снова.

В самую настоящую страну гигантских грибов.

Растительные чудовища были повсюду. Мягкий свет, излучаемый триаллисом, показывал нам безбрежное царство грибов — от мелкой черной поросли на близлежащем валуне до титанов размером с пятиэтажные башни. На этих почти окаменевших гигантах тоже рос триаллис, из-за чего всё вокруг было погружено в светящуюся голубоватую дымку.

И тишина. Я ничего не слышал кроме звуков падающих капель конденсирующейся на шляпках грибов влаги. Подозрительно.

— Как красиво… — завороженно прошептала Митсуруги, широко раскрывая глаза. Посмотрев на нее, я отчетливо вспомнил первые дни нашего совместного путешествия — именно так она тогда смотрела на весь окружающий ее мир.

Я пощупал босой ступней пружинящую влажную почву и обозрел окрестности. Между зарослями грибов виднелось множество голых участков черной влажной земли, которая, возможно, вовсе и не была устойчивой поверхностью.

— Давай посмотрим на эту красоту сверху вниз, — внес я рациональное предложение, — Здесь слишком тихо для такого обилия жизни.

Высоко взлететь не получилось, высота потолка в пещере нигде не превышала сорока метров, зато вот ширина была совсем другим делом. Краев этого грибного океана мы не видели — лишь голубоватую дымку, преодолеть которую взгляд не мог. Так и летели — девушка любовалась окрестностями, а я с помощью навыка «травника» высматривал съедобные грибы достаточного размера, чтобы забить наш инвентарь. С последним пока не везло.

Насчет земляных проплешин я угадал — это было болото. В густой черной грязи тут и там тонули рухнувшие под собственным весом грибные исполины. Делали они это медленно и печально, временами настолько, что на их тонущем теле успевали вырасти новые поколения других грибов. Тонкие, толстые, длинные, короткие — грибы всех видов и размеров были везде.

А вот живого не было ничего. Мы медленно летели, тщательно сканируя глазами, ушами и носами всё вокруг, но не замечали ни малейших признаков жизни. Версий у летящей возле меня японки было две, они обе имели полное право на существование — в первой Митсуруги предполагала, что мы попали в полностью изолированный в породе Пана карман, куда каким-то ветром занесло споры грибов и триаллиса, во второй — что здесь произрастают какие-то виды грибов, негативно действующие на живые организмы. Оба варианта имели право на жизнь, но вот недомоганий мы никаких так и не ощутили.

После варварского потрошения гриба, оказавшегося на свою беду съедобным, мы с Ай ускорили процесс разведки — зафиксировав волшебницу на спине цепью, я легко рванул вперед со скоростью, о которой маги, с их левитаторами, могли бы только мечтать. Японка от неожиданности что-то вякнула, а затем шлепнулась мне грудью на многострадальную по ее вине спину, вцепившись руками в плечи, дабы не сдувало.

— Ты заметил, что тут нет зон Дикой Магии? — шепот на ухо раздался совсем внезапно. Я ругнулся, уворачиваясь от вытянувшегося почти до потолка белого тонкого гриба, и завращался в полёте волчком. Митсуруги взвизгнула, впиваясь в меня как клещ.

Я заорал от недетской силы впившихся прямо в плоть ручек японки и рефлекторно включил «Железную рубашку».

Ай мухой слетела с моей спины и начала болтаться на держащей ее цепи, визжа и ругаясь. Пусть японка и весила каких-то сорок килограмм, но дестабилизирующим полет элементом сработала на славу — бешено крутясь и завывая, мы рухнули по пологой дуге вниз, впечатавшись в ствол могучего грибного патриарха, по которому и соскользнули до поверхности.

— Чтобы я еще хоть раз кого посадил себе на шею… — прокряхтел я, ощупывая ребра и лицо.

— Джаргак, ты козёл, — проинформировала меня лежащая плашмя лицом в землю Митсуруги. Был бы в этом мире зенит, ее пятая точка смотрела бы прямо на него.

— Я в курсе, мне уже сообщали. Сама виновата, — не остался в долгу я, — Зачем отвлекаешь неумелого пилота на таких скоростях?

— Заткнись. Я пытаюсь понять, сколько целых костей у меня осталось.

Пришлось вставать и кряхтя ковылять к неподвижно лежащему архимагу. На осторожное ощупывание девушка ответила возмущенным бухтением с попытками пошевелиться, что пришлось пресекать на корню, лишив ее подвижности с помощью хвоста. Эти мои действия явно напомнили Митсуруги нечто не слишком хорошее, из-за чего она удесятерила попытки освободиться.