— Это не твой мир. — Я смотрела ей прямо в глаза, готовая к следующему раунду. — И я могу делать все, что захочу, в том числе находиться здесь в данную минуту или в любом другом месте, которое ты собираешься посетить.

— Нет, если ты понимаешь, что для тебя будет лучше.

Я выпрямилась и сделала шаг вперед. Мои глаза сузились от гнева.

— Это что, угроза?

Кэтрин только ухмыльнулась.

— Понимай, как знаешь.

— Кэтрин, прекрати, — прошипел Пенн. Он двинулся вперед, будто хотел встать между мной и Кэтрин на тот случай, если я наброшусь на нее и вырву ее блестящие волосы.

Я оттолкнула его и сделала еще один шаг к Кэтрин.

— Я пойду туда и с кем захочу. Тебе не принадлежит Нью-Йорка.

Кэтрин рассмеялась мне в лицо.

— Оставь это, — прошептал Льюис, пытаясь оттащить меня назад.

Но Кэтрин еще не закончила.

— Именно этого ты не понимаешь, Натали. Ты никогда этого не понимала. Ты думаешь, что можешь пританцовывать здесь и стать одной из нас. Носить мои наряды с Уорреном или Кенсингтоном под руку, ты думаешь, станешь кем-то. Но ты — ничто. И ты всегда будешь никем.

Она подначивала меня. Она хотела, чтобы я сделала какую-нибудь глупость, чтобы она тут же могла сыграть роль жертвы. Но я видела ее насквозь. Я стряхнула руку Льюиса и выпрямилась. Мои голубые глаза смотрели не угрожающе, а с сожалением. Потому что Кэтрин была реальным продуктом этого мира. Внутри у нее была бездна пустоты. В ней не было никаких чувств, ничего.

— Я могу оказаться никем. И могу быть никем. Меня это вполне устраивает. Но ты… ты даже не можешь понять, кто ты есть на самом деле. Ты так погрязла в прошлом, что не видишь будущего. — Я с сочувствием покачала головой. — Ты отчаянная, испуганная маленькая девочка, которая получает удовольствие, причиняя страдания и боль другим людям. У тебя нет настоящих друзей, ты настолько не уверена в себе, что вступаешь в брак по расчету ради денег. Я бы предпочла ничего не иметь, чем жить так, как ты.

Кэтрин резко втянула воздух. И на целую минуту мне показалось, что из комнаты высосали весь кислород. Музыка, казалось, затихла. Свет сфокусировался на нас. Мы все стояли на краю пропасти и ждали ее ответ. Но с меня хватит. Не важно, что она скажет, это ко мне не относится. Я закончила с Кэтрин Ван Пелт и ее угрозами.

— А теперь прошу меня извинить, — сказала я.

Повернулась и пошла прочь. Кэтрин так и не успела мне сказать свое последнее слово. Возможно, сегодня я и передумаю, стоит ли мне входить в этот мир. Но мучения Кэтрин, пока она пыталась найти ответ, доказали, что я вошла. Она думала, что, унизив меня, я испугаюсь и убегу. Но оказалось все наоборот. Я представляла для нее угрозу. Угрозу, которую она попытается раздавить каблуком Маноло Бланик.

Меня не раздавить. Я не уйду только потому, что она этого хочет. Я поднималась из пепла каждый раз, снова и снова, и не оглядываясь, шла вперед.

Я была уже на полпути через комнату, когда почувствовала руку на запястье.

— Эй, — сказал Льюис, останавливая меня.

— Я в порядке. Нет, я в полном беспорядке. На самом деле я ужасно разозлилась. И я хочу домой.

Он заправил выбившуюся прядь моих серебристых волос за ухо.

— Я отвезу тебя домой. Ты была великолепна. Никто никогда не встает на пути Кэтрин, никто никогда ей не противостоит.

— Я не хочу ей противостоять.

— Ты совершенно права. Ты не должна этого делать. В следующий раз, когда мы пойдем на вечеринку, постараемся ее избегать.

— В следующий раз? — Я чувствовала себя побежденной, представив, что наши столкновения с ней будут повторяться снова и снова.

— Если ты не будешь показываться на таких мероприятиях и делать то, что тебе нравится, тогда ты позволишь ей победить. Мы с Кэтрин дружим очень, очень давно. Если ты дашь ей хотя бы дюйм, она возьмет всю милю.

— Я не хочу играть в ее игры, — сказала я ему.

Он поцеловал меня в лоб и притянул к себе.

— Знаю. Привыкнешь, потом будет проще.

Я вздохнула, уткнувшись ему в грудь. Он говорил то, что сказали Шарлотта и Этта, только другими словами. Но… станет ли все легче? Или загноится и сгниет, становясь все хуже и хуже, пока мы все не сломаемся?

Я хотела вернуться к себе домой после этой вечеринки. Мне многое нужно было обдумать и разложить в уме по полочкам. Разговоры, которые не имели смысла, но мой писательский мозг должен был отсортировать и собрать воедино. Но Льюис отвез меня к себе домой, я не сопротивлялась. Я стала чаще бывать у него дома. Просто не хотела разговора, который, как знала, должен был состояться сейчас у него дома.

Он расстегнул галстук-бабочку и оставил расстегнутыми первые две пуговицы, прежде чем включить проигрыватель и направиться к бару с напитками.

— Вино?

— Что-нибудь покрепче. — Я скинула лабутены, подаренные мне Джейн, и порадовалась, что оставила у него одежду на смену. Хотя платье и было невероятным, но не совсем предназначенное для расслабления, чтобы я могла почувствовать себя комфортно.

Льюис вернулся ко мне с двумя стаканами, поставив на стол бутылку виски, налил нам по порции.