Влажная ладонь священника опустилась мне на макушку, поползла по волосам, тронула плечо. Горячие кончики пальцев легонько коснулись обнаженной кожи у ворота платья.

— Тебе непросто будет это сделать, — вкрадчиво произнес он. — Ты скромная девушка, которой прочили судьбу чистой дочери богини. Не знаю, как ты переживешь это унижение… Давай попробуем, что ли…

Я отняла лицо от ладоней и посмотрела на священника. Он быстро облизал свои и без того мокрые губы, потянул шнурок на моем платье…

— Обойдемся без тренировок, — отрезала я.

— Ты стала другой, — заметил мэйн Кастор, его темные глаза лихорадочно заблестели. — Меня-то не стоит бояться.

— Уйдите, я буду молиться, — сказала я.

— Давай помолимся вместе, — кивнул он. — Пусть отведет от тебя богиня этот несмываемый позор.

— Пора! — Дверь распахнулась, и на пороге появились уже знакомые мне Энни и Инфинита. Высокая дама молча разворачивала тяжелый синий плащ, а толстушка принялась споро развязывать шнурки на моем платье.

— Тебе нечего стесняться, — сказала она, стягивая верхнее платье к моим ногам. — Ты молодая, красивая… Хотя, конечно, неприятно вот так…

Инфинита мрачно посмотрела на мэйна Кастора, забившегося в уголок, и, прихватив его за капюшон рясы, как щенка за загривок, выставила за дверь.

— Я должен проследить! — выкрикнул он из коридора.

— Идите в храм, — посоветовала ему Инфинита. — Там уже все собрались.

Захлопнув дверь, она подошла ко мне и стала аккуратно вытягивать шпильки, распуская мою прическу, сложность которой я смогла оценить только сейчас — по горе заколок, растущей на полу. Волосы оказались густыми, длинными и укутали меня почти до пояса. Нижнее платье тоже соскользнуло к ногам, и по коже от холода побежали мурашки. Инфинита повернула меня к круглому зеркалу в толстой металлической оправе, висящему на стене. Наверное, на моем лице отразилось удивление, но она неправильно его истолковала.

— Ты красивая, твой муж будет рад, — сухо констатировала Инфинита.

Я видела хрупкие плечи и небольшие круглые грудки с розовыми сосками, выступающие ключицы и мягкий живот с аккуратной ямкой пупка. Конечности и шея слегка удлиненные, по-видимому, из-за меньшей, чем на Колыбели, гравитации. Удивляться нечему. А вот зеркало было старым иллюминатором, покрытым с изнанки слоем серебра. Отражение в нем получилось растянутым, но я все равно стояла и смотрела, и не могла поверить, что это происходит со мной. Я — в прошлом, на незнакомой планете, смотрю на чужое отражение в иллюминаторе Ковчега номер девять…

— Вот сутулая какая, — пробормотала я, расправляя плечи.

Инфинита быстро укутала меня в теплый тяжелый плащ.

— Я оболью тебя водой в знак очищения, Эврика, и ты пройдешь к алтарю, где тебя уже ждет твой будущий муж.

Вот и славно. Передо мной открыли дверь, повели по узким белым коридорам, напомнившим «Арго». Мэйн Кастор плелся следом, и я вдруг поняла, что нож, подаренный им, остался в кармане платья, теперь валяющегося на полу. Пусть так. Мне не нужно оружие рядом с Владом.

Двустворчатые деревянные двери распахнулись, открывая небольшое квадратное помещение без окон, и ко мне повернулся высокий старик в белоснежной мантии. Он поморщился, будто от плохого запаха, окинул меня тяжелым взглядом с головы до ног. Я невольно подобралась, выпрямилась, глядя поверх его плеча, точно на построении. После армии я могла отличить командира с первого взгляда — по осанке, манере держаться, невидимой ауре власти, и сейчас все кричало, что передо мной стоит капитан.

— Дочка Алистера, — проскрежетал он так хрипло, будто его горло забилось песком. — Как тебя зовут, напомни?

— Эврика, — ответила я.

Может, надо присесть в реверансе, а не вытягиваться в струнку, как на плацу? Я почувствовала, что краснею. Что делать? Поклониться? Что-то сказать? Передать привет от папы?

Он развел полы моего плаща, тяжелая бархатная ткань соскользнула с плеч, стекла к ногам. Старик взял с подставки канделябр с тремя свечами, обошел меня, разглядывая в свете трепещущих язычков пламени со всех сторон, как товар на рынке, и я стиснула зубы. Делать реверансы перехотелось. Когда он снова оказался напротив, я посмотрела прямо ему в глаза. Его волосы, белые, как молоко, были разделены пробором и заплетены в две тощие косицы. Седая борода окрасилась в бурый цвет то ли от вина, то ли от крови. Капитан Рутгер — а я не сомневалась, что это он, — был очень стар. Серый, высохший, словно вся вода, что была в его теле, собралась в глазах — невероятно ярких и синих.

Мы сверлили друг друга взглядом, и он хмыкнул. А потом вдруг сгреб мои волосы и, подняв их, посмотрел на мою шею сзади.

— Точно она. Я уж было подумал, другую подсунули, — прохрипел он. — На помолвке ты рухнула в обморок, стоило Амперу тебя поцеловать. Что ж теперь такая храбрая?

— Морской воздух, — огрызнулась я. — Здоровое питание.

— Капитан Алистер передал письмо, — поспешно сказала Инфинита, протягивая старику конверт.

— Я прочитаю, позже, — кивнул он и взял с низкого столика белый кувшин.