А Андрей классный, — мечтательно улыбаясь, размышляла Валя за столом, машинально нарезая на своей тарелке тушёное мясо. Он как Альку увидел в клубе, так и оцепенел, весь вечер, пока она там с ведром и шваброй носилась, глазел. А потом предложил прокатиться, машина у него крутая, Алька прямо ахнула, когда разглядела и встроенный телевизор, и удобные сиденья, похожие на крохотные троны.

И руки он не распускал, поцеловал в щёчку, это ей тоже очень понравилось. Она же пока девственница, наверное, он будет приятно удивлён, когда у них дойдёт до секса. Пофиг, что женат, сам не раз упоминал, что жену не любит. Жаль, что пока даже по телефону с ним не поболтать, Янка, стерва, велела затаиться. Ну и ладно, всё равно она, Алька, для него дороже всех, а ещё Андрей сказал, что надо подождать, пока ей восемнадцать исполнится, и потом они…

Шлепок по руке заставил девушку вынырнуть из сладких грёз. Зинаида хмуро сдвинула белёсые брови, в упор глядя на крестницу.

— Яна, говорю, звонит! Ты опять в облаках витаешь? Что-то странно, с чужого, вроде как, телефона. На, возьми скорее!

Валя выскочила из-за стола, схватив из руки Зины мобильный, и скрылась в гостиной. Дверь закрыть не забыла, не хватало, чтобы эта карга уши грела. Она не в курсе настоящей причины приезда Альки, нечего её в это посвящать. Алька вздохнула, корча рожицы своему отражению в зеркальной дверце старомодного трельяжа, и смиренно «аллокнула», напоминая себе, что необходимо притворяться испуганной простушкой.

А Андрей, небось, уже кейс с деньгами из дома брата забрал, и вскоре они улетят на эти, как их там… В общем, на острова. Что и говорить, для Альки маячит на горизонте иная жизнь, где нет нужды, обносков и маманиной ругани. Разведётся он со своей клушей, а на Альке женится, и тогда все подружки будут завидовать, а враги вздрогнут, и слюнями подавятся.

Она всем покажет!

Яна не спрашивала, куда они едут, справедливо полагая, что сама во всём виновата. Не затеяла бы этот маскарад в клубе, сейчас было бы одной проблемой меньше. Но, как говорится, после драки кулаками не машут, а напрасно мучить себя терзаниями совести нет смысла. И без того голова пухнет, за Альку страшно, да и мама в любой момент могла что-то заподозрить, это пока Янка в силах притворяться, что у них с сестрой не жизнь, а кайф. Звонила Елена Владимировна ежедневно, но Яна не представляла, как будет выкручиваться в дальнейшем, когда мама попросит к телефону Валю.

А ведь до неё скоро дойдёт, что мобильный младшей дочери отключён неспроста. Янка настрого велела Альке это сделать, сама звонила только на номер крёстной. В целях конспирации. Боже, ей бы ещё уверенность, что и Алька, и мама, и все близкие по-настоящему в безопасности! О себе она думала в последнюю очередь, наивно надеясь, что пронесёт, что сумеет выбраться из сложившейся ситуации с малыми потерями…

— Чё расселась, выходи.

Властный окрик заставил Яну вздрогнуть. Она и не заметила, как джип притормозил, а Артём оказался рядом с дверцей с её стороны. Он наклонился, сверля девушку взглядом подобно сканеру, отчего она чувствовала себя снова в ловушке. Невозможно непонятный человек, закрытый в собственном коконе, словно черепаха под панцирем.

Быстро оглядела здание, возле входа которого они находились, и нахмурилась. Вывеска напротив машины зазывала в магазин женской одежды и аксессуаров, красочно предлагая клиентам широкий выбор ассортимента. «Алекса Висконти», с ума сойти! Имя этого модельера Яне было знакомо, а как же иначе! Все её однокашницы только и шептались, мол, эта Алекса (на самом деле Александра Вискарёва) — самая крутая кутюр, работающая в молодёжном стиле.

И Янка нет-нет, да и забегала в этот бутик вместе с Наташкой, когда та приставала с покупками наряда для празднования дня рождения подруги. Правда, это «нет-нет» исчислялось всего-то одним разом, но суть не менялась. То, что предлагали в магазине, безумно ей нравилось. В каждой вещи — чувство вкуса, разнообразные модели платьев, брючек и кофточек, нижнее бельё тоже — конфетка. И, хотя Яна носила простое (перед кем ей красоваться?), то по настоянию Натули всё равно примеряла на себя эти кружевные, воздушные и атласные тряпки.

— Мы что, займёмся шоппингом? — съязвила Яна, не понимая пока, чего добивался Артём.

— Вот именно — пока шоппинг. — с нажимом произнёс он, и глаза его потемнели до оттенка мрачного грозового неба. — выходи, я сказал. У меня напрягов по гланды и без тебя.

Она, фыркнув, вышла из машины, и её тотчас, подхватив под локоть, поволокли к входу. Что толку шипеть и сопротивляться? Этот дикарь всё делал по-своему.

— Ну, так езжай, решай свои напряги. — холодно парировала она, чуть не клюнув носом в дверной косяк. — чего ради ты со мной возишься?!

Хватка усилилась, у Янки мелькнула досадная мысль, что на коже останутся синяки. Нет, ну, что за засранец, да он точно на зоне совсем перестал быть нормальным мужиком! Страшно подумать, каков он в постели. Аж дрожь пробрала.

— Этот вопрос, крошка, обсудим позже. А щас улыбайся, усекла? — тихо сквозь зубы процедил Шерханов, впихнув её в просторный торговый зал. — слушай и запоминай, повторять не люблю. Мне по вкусу простые шмотки, без всяких замут типа шнуровки и кружева. Можешь выбрать платья с открытой спиной, не возражаю. Иди, присмотри чего-нить.

Она повернулась к нему, совершенно сбитая с толку. Артём скользил взглядом по рядам с одеждой, равнодушно мазнул по спешившей к ним молоденькой блондиночке с бейджом на фирменной жилетке, и разжал пальцы. Яна моргнула, пытаясь сообразить.

— Подожди-ка. — округлила она глаза, — а с какого перепугу я должна учитывать твои вкусы? Я ничего здесь покупать не собираюсь!

Во-первых, у неё и денег таких нет при себе, а накопленные наличные, снятые с карты, остались в её сумке, которая в его доме. Во-вторых, с чего вдруг ей одеваться в то, что ему нравится? Вот уж не верится, что этот дикарь разбирается в моде! Судя по тому, как началось их «знакомство», дорогие тряпки пробудут в гардеробе недолго, уж очень Артём грубо обходится с женщинами. Неудивительно, если и одежду на них рвёт.