Его глаза впились в мое лицо, наполненное отвращением.

– Ты поймешь, как это вкусно, - ухмыльнулся он, а затем прислонил телефон к своему уху.

Вдруг в трубке послышался отборный мат, и это я услышала даже на расстоянии.

– Виктор, добрый вечерок! Научись быть вежливее, сукин ты сын! – услышала я имя своего дяди и тут же сделала шаг к столу, порываясь услышать родной голос, - а то я тут рассказываю твоей племяннице, почему я так люблю закуску такую под названием арбин…

Сердце колыхалось в груди, как бешеное. Я очень хочу поговорить с дядей, иначе больше попросту не выдержу такого давления.

– Иди сюда, - приказал он, впиваясь в мое полунагое тело своими янтарными глазами, - говори своему дяде, с кем ты сейчас находишься?!

Я приблизилась тут же, и Арбин схватил меня за локоть, резко потянув на себя.

– Ну, говори? Не испытывай мое терпение, девочка!

– В кабинете… с ним, - вымолвила я хриплым голосом в поднесенный мне микрофон телефона.

– Громче! – взревел он и схватил меня за волосы, вырывая из груди крик боли.

– В кабинете! Дядя, я в каком-то доме…

Арбин резко оттолкнул меня, прежде дав оплеуху, и я упала на пол, нехило приложившись скулой об острый угол стола.

– В кабинете она, слышал? – рыкнул Арбин, - так вот завтра вечером твоя дорогая племянница окажется в спальне моего начальника охраны, понял? Завтра в шесть часов я жду всех своих ребят! Всех, урод!

Звонок отключился, а я так и замерла от услышанного. Черты лица этого демона заострились, сейчас он был похож на животное… на дикое безобразное животное. Быть может, девушки и вешались на него толпой, но в свете последних событий он был для меня чудовищем и внутри, и снаружи.

– Вы не имеете права! – проговорила я, резко поднимаясь с пола и тут же отшатываясь от наступающего демона.

В голове начало пульсировать, принося нещадную боль.

– Что я не имею? – ухмыльнулся он и грубо схватил меня за локоть, вырывая болезненный крик из моей груди.

– Права! Так поступать вы не имеете права! Отпустите меня немедленно! – закричала я и забилась в руках чудовища, словно пойманная птица, - вы урод! Моральный урод!

Я продолжала бить его, чем попало, пока моему похитителю в конец не надоело, и он не кинул меня, как бездомного щенка на диван. Со злорадством я подумала о том, что все-таки смогла еще раз угодить ему своей ногой в больное колено.

– Не тебе говорить о моих правах, рыжая! Иди, умойся и искупайся, - поморщился он, - а то даже трогать противно…

– Я и не подумаю мыться, - продолжила я, пытаясь унять свое бешено колотящееся сердце, - так вы ко мне хотя бы не прикоснетесь!

Пронзив меня убийственным взглядом, Арбин оглядел меня с ног до головы, а затем он спокойно произнес всего одно слово:

– Марат!

Я испустила вдох, а затем кинула взгляд на вошедшего.

– Это Марат, - услышала я железный голос своего похитителя, обращенный ко мне, - это не значит, что его зовут Марат, не глупи. Это его прозвище от слова марать. Он любит марать руки о таких непослушных людишек, вроде тебя.

Арбин отвернулся от меня, чтобы дать указания:

– Проследи, чтобы к завтрашнему дню она была чистая. Я слишком уважаю своих людей.

– Не буду! – закричала я, вскакивая с кожаного дивана и совершенно забывая о том, что платье этот урод давно взял и выкинул, - ко мне никто не прикоснется, понял ты?!

– Рыжая, держи свой язык за зубами и проваливай мыться, я сказал! Уведи ее от греха подальше, Марат.

Я не могла произнести ни слова от кома, застрявшего в горле и сдавившего все дыхательные пути. Глотая воздух распахнутыми губами, я почувствовала прикосновение грубых рук к своей коже, а на глазах стояла пелена, через которую я ничего не видела. Меня куда-то вели, я с болью спотыкалась, падала и вновь поднималась, пока не оказалась в ванной. Меня кинули плашмя на плитку.

– У тебя тридцать минут, чтобы помыться. И пакли свои тоже в порядок приведи!

– Даже не подумаю, - выкрикнула я, обхватывая свои колени.

Марат резко повернулся:

– Не сделаешь этого сама, я тебя буду пемзой отмывать! Чтоб я еще возился с тобой… - пробормотал он с неохотой в голосе.

Послышался хлопок двери, и я, наконец, вздохнула полной грудью. Сильно зажмурившись, я пыталась остановить поток слез и начинающиеся рыдания, однако плечи продолжали сотрясаться от того ужаса, который предвещали мне чужие янтарные глаза.

Вот так закончился мой день рождения. Именно так. И Людка эта оказалась полной негодяйкой! Почему я не послушала Машу?!

Вскоре на гнетущих ногах я зашла в душевую кабину и плотно закрыла ее за собой. Открытая дверь ванной не приносила удовольствия, и я была рада, что стекла в кабинке оказались матовые. Прямо в кабине я сняла остатки белья и включила горячую воду, получая незыблемое наслаждение от прикосновения теплых струй к своей коже.

Сомнений в том, что он действительно придет сюда с пемзой, не было, и оттого вся моя спесь и желание бороться куда-то пропали. На время. Мне нужно было привести себя в порядок перед встречей с дядей, ведь я была уверена, что он вытащит меня отсюда.