Шрифт:
– Вперёд...
От вспышки паники во мне неожиданно появляются силы и решительность. И, совершенно не планируя, я разворачиваюсь к нему лицом и засаживаю ему коленом в пах. Только успеваю заметить судорогу боли на лице и срываюсь с места бегом в противоположную от фургона сторону.
Пока кто-то совершенно неожиданно не выключает ток в моих проводах.
Оседаю и отключаюсь...
Глава 2. Хам
Дашка
– Значит, Дарья Любимова...
Большая комната, похожая на учительскую. Под потолком огромный квадратный плафон.
У стены кожаный диванчик, над ним карта Питера... А на столе его рельефная уменьшенная копия.
Мой взгляд упирается в высокий пик Лахта Центра. Он словно эрегированный член поднимается над городом. И какой-то он... инородный. Как будто на член натянули зеркальный презерватив. И в своих мыслях я его стягиваю. С щелчком зеркальной резинки. Смачным таким. Чпок! Член, покачнувшись, приобретает естественную форму и цвет. Капля смазки блестит на пике головки.
Мой пленитель цокает языком, чуть заметно закатывая глаза.
– Вот, что в голове у человека?..
– Хам, – заглядывает худощавый очкарик. – Вам пиццу заказать?
– Гавайскую.
– Хам... Как филигранно Вам подобрали прозвище.
– Это имя.
– Хам?!
Строго стучит по столу ручкой. Кладёт мой паспорт.
– Как ты там оказалась?
– А вы кто? – рисую пальцем, обводя комнату. – Ну вот это всё... Что за организация?
– Вопросы задаю я, ты – отвечаешь.
На основании того, что меня не прибили после удара в пах и даже налили кружку чая после обморока, решаю, что можно умеренно показывать характер. И, сложив руки на груди, упрямо молчу.
– Ты меня, Дарья, утомляешь, а я человек занятой.
Дверь открывается. Дамочка на шпильках с вываливающимися из выреза сиськами склоняется перед... Хамом, ставя на Финский залив поднос с дымящейся кружкой.
– Спасибо, Пикс, – застревает на мгновение его взгляд на сферах четвёртого размера.
Чувствую лёгкий укол ревности. О, нет! Не потому, что он мне интересен, а потому что я очень уступаю своими формами этой Пикс.
Она отворачивается, демонстрируя такую же роскошную каплеобразную задницу при тончайшей талии.
Эх...
Я скорее спортивна, чем фигуриста. Поэтому люто завидую таким вот девицам. Да и подавать себя так я совсем не умею. Ну не всем же быть вамп?
Опускаю взгляд на свой скромный второй с половиной, уменьшенный до двоечки спортивным бюстгальтером и спрятанный под свободной футболкой. Представляю, как они наливаются до пятого размера, растягивая футболку. Ну нет... Пятый точно перебор! В мыслях лопаю иголкой оба раздутых шара, возвращая их в обычный размер – чпок, чпок...
Бровь Хама саркастически ползёт вверх. Поджимает губы.
– Что? – подозрительно прищуриваюсь я.
– Что ты делала в шкафу? – склонив голову набок, внимательно смотрит мне в глаза.
Вспоминаю, как выдвигала ящики в поисках тайника. А потом в глазах потемнело и замелькало... Почувствовала запах горелого. Такой знакомый... с оттенком серы... словно от зажжённой спички. Ассоциации улетают куда-то в реалии уроков химии.
– Не отвлекайся. Что ты вытащила из марева?
– Какого ещё марева?
– Ты засунула руку в мерцающее марево и вынула оттуда сжатый кулак. Что было в нём?
Вспоминаю, как помутилось в глазах, и я по инерции шарила по задней стенке шкафа рукой. И была она какая-то странная наощупь – горячая и сыпящаяся.
– Ну?.. – стимулирующе.
– Опилки? – саркастически дёргаю бровями. – Что можно вытащить из сыпящегося пустого шкафа?
– А ну-ка, быстро сконцентрировалась! – хлопает ладонью по столу так, что кофе выплёскивается из кружки на поднос.
Вздрагиваю.
– Ты открываешь ладонь, смотришь на неё... Что там?
Открываю ладонь, тупо смотрю на неё...
– Линия жизни?
– Весьма короткая, Дарья!
– Да нормальная вроде как.
– Ёж!
Возвращается парень в очках.
– Обыщи её.
– Только тронь! – предупреждающе смотрю на него.
Но он просто осматривает меня издали.
– Нет ничего.
– Плохо... – нещадно кусает свою губу Хам.
И я тоже чувствую, что вдруг всё становится опять плохо.
Заходит ещё один. Немолодой коренастый киргиз в тюбетейке. Присаживается рядом с Хамом.