— Как так? — искренне удивилась я. — Странные у тебя какие-то отношения с родственником.

— Для нас появление ребёнка на второй сотне лет это слишком рано, — пожал плечами Саэссан. — Отцу пришлось пойти на это, потому что деда убили, и ему самому пришлось очень рано взойти на престол. А становление владыкой требует появления наследника, который, по достижении тридцати лет, вступает в совет и начинается обучение преемника. Согласись, для того, кто не то, что властью насладиться не успел, но даже и пожить в своё удовольствие, ребёнок, которого нужно постоянно таскать за собой и учить, это обуза. Вот он и нашёл лазейку. Только моим мнением на этот счёт поинтересоваться забыл. Вот и сейчас, когда я вернулся после покушения и предложил пересмотреть условия сотрудничества с Великой империей, он не пожелал слушать. Применил призму, оправдав это тем, что я получил сильную моральную травму. Ну конечно! Я же ещё так молод, сам с парочкой лёгких ранений и злостью на ваших магов, допустивших это, сам никак справиться не смог бы!

Саэссан вырвал клок травы и запустил его куда-то вперёд. Было видно, что он очень зол… и обижен на папу. И я его понимала, тоже обиделась бы! Да и как тут не разозлиться, когда самый близкий тебе чело… эльф отмахивается от тебя, как от ненужной обузы? Даже жалко его стало. Но, жалость жалостью, а расслабляться сейчас нельзя.

— И что ты собираешься делать? — спросила, ободряюще прикоснувшись к его плечу.

Эс взглянул на меня искоса и улыбнулся, коварненько так, предвкушающе даже.

— А всё просто, Айва, — усмехнулся он. — Ты поможешь мне нейтрализовать действие артефакта. Я верну свои силы, а потом… выкраду и уничтожу призму времени. Отец, конечно, будет в ярости, но, за неимением артефакта, наказать меня ему будет нечем.

— И как же ты его выкрадешь? — откровенно удивилась я.

Сомневаюсь, что эта штуковина хранится в каком-нибудь незащищённом месте. И как Эс собрался её умыкнуть, мне было совсем непонятно.

— А вот тут мне как раз и поможет твой Азар, — заявил вассир. — Он неоднократно докладывал отцу, что частое применение призмы губительно. И у нас довольно неплохие, даже можно сказать дружеские отношения. Так что, ведьмочка, пошли искать ту, кто поможет нам?

— Пошли, — вздохнула я, медленно поднимаясь. — Только Азар не мой.

Ответом мне была довольная усмешка. И чему радуется?

Усталость начала отступать. Креплянки я уже съела столько, что теперь сутки, как минимум, не засну. А немного отдышавшись, почувствовала, как бурлящая во мне энергия начинает сказываться на настроении. Нужно направить её куда-то, пока совсем не опьянела от переполняющей энергии.

И мы пошли через бескрайнюю степь, раздвигая высокие травы руками. Здесь, судя по положению солнца, было утро. Странно, в эльфийских лесах, когда я в путь отправилась, был ранний вечер. И шли мы на север, не на восток. Даже с учётом ускоренного передвижения по эльфийской тропе, всё равно ерунда какая-то получается… Надо будет потом поискать информацию на этот счёт.

Черных шёл рядом, но старался не попадаться мне на глаза. Чувствует, зараза, что я на него обижена!

Шли мы уже минут десять, в течение которых Саэссан читал мне лекцию на тему эльфийского семейного строя. Я слушала и всё больше впадала в уныние. Безрадостно как-то было узнать, что у величественного остроухого народа процветает такое женское бесправие. Оказывается, каждый мужчина при рождении получает своё древо. Как физическое, то есть за ним закрепляется дерево, которым он впоследствии будет владеть, построит на нём дом, будет подпитываться его энсаннами — энергией, этими волшебными деревьями создаваемой. Так и родовое, то есть сам мужчина древо, а все, кого он примет в свою семью, и потомство, это ветви и побеги. Главная ветвь это жена. И, казалось бы, всё чинно-пристойно. Но! Помимо этой самой главной ветви можно ещё и побочных завести, до пяти штук, в зависимости от финансового положения эльфа. То есть, в семью принимаются… любовницы! Они почти бесправны, но в случае чего, имеют право на небольшое наследство. Так сказать, выходное пособие. Содержание, в случае смерти любвеобильного ушастого. Жена имеет право не принять побочную ветвь, но только в случае, если докажет обоснованность своего протеста. Супружеская верность тут совсем не аргумент. У мужчин эльфов такого понятия вообще нет! А вот женщины обязаны быть верны, иначе их могут отпустить… Выгнать то есть. Вообще, «отпустить» у них жену могут по многим причинам. И супружеская неверность это, пожалуй, самая адекватная. А так… нагрубила, не послушалась, не выполнила супружеские обязанности, в круг которых входит забота обо всём древе, включая и побочные ветви, поддержание устоев древа (тут я уже уточнять не решилась о чём речь, было откровенно страшно), опозорила мужа ненадлежащим поведением, повела себя непочтительно по отношению к кому-то из родственного древа (то есть родни по мужской линии) — на выход! Жена получает полную свободу, и не получает ничего больше. Даже одежду, которую приобрела в браке, муж может ей не отдавать. Но такое случается очень редко, потому что… в большинстве своём эльфы заключают договорные браки, чтобы объединить семейные дела. Короче, разводиться им не выгодно, и это нужно очень постараться, чтобы остроухого мужика до такой степени, чтобы он отказался от выгодного сотрудничества, довести.

Когда Эс начал рассказывать о побегах, то есть детях, я уже была и не рада такому просвещению в отношении эльфийских традиций. Одно порадовало — побеги от побочных ветвей, это значит дети от любовниц, у них редкость. И их принимают в древо наравне с детьми от жены, за исключением права наследования. Побочный ребёнок никогда не станет главным наследником, но свою долю наследства в любом случае получит. В общем, любовницы, и тем более дети от них, это у эльфов роскошь и признак высокого положения. Попробуй всю эту ораву обеспечь надлежащим наследством. Что примечательно, побочным веточкам, в отличие от жён, можно не переживать, что их за нехорошее поведение попрут. Им в любом случае выходное содержание положено. До самой смерти, если не найдут другого мужчину, который их в своё древо примет.

— И как ваши женщины ещё не взбунтовались-то? — протянула я, когда Саэссан закончил просветительную речь.

— А чего им бунтовать? — пожал он плечами. — Их содержат, берегут, обеспечивают.

— А если выгонят? — спросила я.

— Начальное древо обратно примет, — усмехнулся он. — И даже ругать не будут. У нас женщин почитают.

— Какое-то сомнительное почитание, — поёжилась я.

— Тебе трудно это понять только потому, что ты выросла в другом обществе, — проговорил Эс. — Наши женщины, по сути, избалованные и меркантильные особы. Это только со стороны кажется, что их права ущемляются. А на деле… они всем довольны и менять что-то сами не желают. Отец пытался ввести право на самостоятельность и работу для женщин высшего сословия Леса, только двое пожелали им воспользоваться. Одна стала придворной хранительницей традиций… эм, у вас это распорядитель называется. Вторая уже лет двадцать как заведует всеми лекарскими делами.

— А не высшее сословие? — спросила я.

— Там всё несколько иначе, — как-то неохотно ответил вассир. — У низших не практикуется многоветвие. Их семейный строй схож с вашим. Но детей обычно много, от двух до пяти.

— Эээ… — растерянно протянула я. — Два ребёнка это уже много?

— У нас принято от жены заводить одного ребёнка. Больше обременительно. Заботиться о прямом наследнике должна только мать, а у неё и так обязанностей хватает. А от побочных так и тем более редкость. Слишком расточительно.