Обучение становится более свободным и комфортным, в большей степени отдано произволу ученика. И потому эта значительная часть культуры в меньшей степени становится трудом и планированием жизни, а в большей – развлечением и «социальностью». Образование как труд ближе к проектированию, строительству своей жизни, ценностной системы. Образование сетевого типа больше связано с медийностью, приятным развлечением и сферой услуг. Когда учитель – автор урока, он является фигурой культуры, который несёт ученикам знания и образцы поведения. Когда автором урока является сам ученик, образование является услугой, предоставляющей ему необходимые средства, вроде инструментов для тренировки – набор видео-уроков, допуск к лекциям, серии проверочных вопросов. Образование становится сервисом, а не трудом. Это совсем другое отношение к делу. Упрощённо говоря, прежде образование было «трудным», его в первую очередь характеризовали через слова, описывающий труд, а сейчас всё чаще первое, что говорят об образовании – «интересное». Это сфера развлечения и отдыха. Учиться надо играя и развлекаясь, так, чтобы было интересно, – таков общий настрой. Разумеется, у такого образования иные мотивации, чем у прежнего, и совсем другие результаты.

Дело не в том, чтобы сказать, что новое образование «плохое». Оценка ничему не помогает. Важно, что одни знания новым типом образования передаются сравнительно легко, а передача других типов знания затруднена или практически невозможна. Крайне упрощая ситуацию: удаётся передавать знания, которые могут быть сведены к независимым друг от друга самим по себе интересным картинкам. И не удаётся передавать знания, которые для понимания требуют скучной длительной работы, а эти предварительные знания не удаётся оформить в серию независимых интересных картинок. Среди знаний будет происходить отбор, знания будут отбираться соответственно лёгкости их передачи. Одни знания станут редкими и мало кому известными, другие – широко распространёнными. И как это деление знаний на вымершие и живые будет соотноситься с тем, что требуется людям – совсем отдельный вопрос.

Мир медиа изменяет не только культуру и образование, он влияет и на другие социальные сферы. Скажем, он создаёт «экономику внимания», когда экономически чрезвычайно важными оказываются популярные бренды; некие проекты, обеспеченные собственной идеологией, играют особенную роль в экономике. То, к чему привлекается экономическое внимание, получает инвестиции. Медиа оказывается руководящим фактором экономики – разумеется, при этом используется далеко не только экономическая рациональность, но и риторические средства убеждения, перенаправление внимания и пр.

Точно так же сказывается медиа на науке. Медиа современного типа всегда работает как концентратор и усилитель внимания. Поле науки, к которому подключены медиа, становится менее разнообразным, фронт наук разрывается на отдельные участки, проекты. Находящееся между горячими точками внимания постепенно гибнет, поскольку не привлекает внимания. Туда не поступают инвестиции, не идут молодые исследователи. Легко видеть, что в медиа сообщения об успехах науки относятся к очень немногочисленным темам. В медиа выделены те темы науки, о которых достаточно легко писать в новостном формате и которые соответствуют немногим штампам риторики, относящейся к популяризации науке и соответствующих медийной картине мира. Таких медийно-воспринятых тем достаточно мало (космос, медицина, гаджеты). Прочее постепенно угасает.

Разумеется, медийность науки особенно сильно проявляется в способах представления результатов: докладах, постерах и пр. Разбираться в специфике материала пробуют немногие, большинство «соседних» специалистов реагируют не на тексты статей, а на лиды, резюме, картинки и слайды презентаций. В результате, как бы это ни было странно, наука тоже уходит от текста даже во внутреннем своём производстве истины. Умение создать «хороший» заголовок и сделать «интересную» презентацию значит всё больше. Опять же, дело вовсе не в том, что это «плохо» и это «не чистая» наука: жалобы редко помогают. Важнее, что одни знания могут быть переведены в такой формат с не очень значительными потерями, а другие в медийность не переводятся. Медийность оказывается одним из значимых факторов внутринаучной деятельности, наряду с востребованностью и практической важностью темы или обилием грантов.

Медиа, распространяясь на область науки, создают «научное поле внимания», которому следует интерес общества (в том числе финансирование, в том числе интерес молодых исследователей). Центры, поддержанные полем внимания, расширяются за счёт ресурсов соседних областей. Это оказывается очень значимым фактором в выживании наук.

Не часто осознаётся, что сейчас поле научного знания в определённом смысле сужается, причём очень быстро. Если создать карту наук, где расположить науки по относительной близости – группа физики, группа медицины, биологии, химии, психологии и пр., и обозначить каждую науку белым или чёрным кружком – белым, если наука расширяется, число публикаций растёт год от года, чёрным – если наука стагнирует или вымирает, число публикаций падает год от года или остаётся приблизительно постоянным – будет видна карта умирающих и выживающих наук. На такой карте можно было бы увидеть, что число «белых», успешных наук весьма невелико, это в первую очередь области, связанные с медициной (фармацевтика), искусственным интеллектом и биг-дата («компьютеры»), та физика, которая связана с созданием компьютеров, генетика и молекулярная биология. Это самые важные «белые» центры. Множество неназванных научных дисциплин – их великое множество – оказались бы на такой карте чёрными.

Судьба науки в целом выходит далеко за рамки изложения, но надо понимать, как сказываются медиа на всём, чего они касаются. Это ведь концентратор внимания. Всякий раз, когда куда-либо проникает медийный подход, он захватывает всё внимание реципиентов-пользователей и распределяет его, фокусируя на немногих направлениях. Медиа действуют селективно, меняя функцию распределения ресурсов: многое достаётся немногим, прочие существуют много хуже, чем в не-медийной среде.

В научной деятельности возникает важный регулирующий принцип: дефицит внимания. Как всегда при воздействии медиа, медийными средствами создаётся («искусственно вызывается») чрезвычайный избыток информации, и возможность усвоить эту информацию оказывается совершенно недостаточной. Создав этот избыток информации, мощный информационный поток (в частности, путём добавления мусора), медиа предлагают свои средства для решения задач читателя: фокусируют дефицитное внимание на очень немногом за счёт всего прочего. Оказывается необходимым оказаться в центре чужого внимания и отбросить из своего внимания всё, что только можно отбросить. Профессиональное внимание оказывается счётным и важным ресурсом, за которое должен бороться исследователь, и как этот дефицит соотносится с другими дефицитами (например, дефицитом фактов, обобщений и т. п.) – это весьма сложный вопрос.

Эти процессы идут и в образовании, и в науке, тем самым им подвержена вся область знаний: производство знаний, распространение и возобновление ресурсов, необходимых для производства. Помимо стагнации многих областей знаний идут и другие процессы, например, распад «полного фронта» наук и распад научных дисциплин. То и другое являются следствием не-дисциплинарного деления знания на «проекты» и дефицита внимания и прочих ресурсов. Результат примерно понятен: направления, которые по ряду причин считаются важными, выигрывают. А проигрывают системные знания, фундаментальные знания, знания, которые необходимо развивать для решения интересных задач в будущем – в общем, всё, что вот прямо сейчас не актуально и не даёт быстрого эффекта.