– Случилось ведь, – ругала себя девушка. – Кто – то радуется празднику, пьёт вино, а кто – то, глупый, бродит ночью невесть где, наживая приключения.

Но, видимо, звезда Оксаны сегодня звалась не иначе, как Невезение, потому как за пятьдесят метров от дома, на её голову хлынул настоящий водопад. Да в таком количестве, что бежать дальше не было уже никакого смысла.

Слёзы обиды показались в тот самый момент, когда из обрызгавшего ее автомобиля выглянули две мужские головы и, не извинившись, исчезли в салоне.

– “Ну, спасибо, дедушка”, – мысленно поблагодарила Оксана Везуна, скрываясь в подъезде. Через несколько секунд она была дома.

Капли стекали на лицо. Холодная одежда прилипла к телу. Настроение было отвратительным. Сняв босоножки и прихватив большое банное полотенце, девушка немедля пошла в душ, где только согревшись, окончательно успокоилась.

Спустя полчаса, утомлённое тело расположилось в кресле. Взгляд, скользнув по экрану телевизора, остановился на неторопливом действе, что происходило в далёкой московской студии.

– Сама традиция этой церемонии, – вещал рассказчик, – родилась очень давно и насчитывает не один десяток столетий…

Гость кивал в знак согласия, не сводя глаз с появившейся в кимоно японки. Лицо её казалось безмятежным и несколько отрешённым.

– Совершенно с вами согласен, – проговорил ведущий, продолжая беседу. – Юная, можно сказать почти ребёнок, девушка далека от суеты.

– А она говорит по-русски? – поинтересовался приглашённый. Решив, что секундное замешательство ведущего не что иное, как ответ, гость высказал своё мнение о Стране Восходящего Солнца. – Многое можно почерпнуть у любителей риса, скажу честно. Но вот что меня удивляет. Когда я был в Японии, все люди, с которыми мне посчастливилось встретиться, были просто одержимы малыми формами. Это в некотором смысле понятно – территория – скажем, как есть – небольшая, всё больше острова и психология отсюда, – человек сделал паузу, – островная.

– Она не говорит, но понимает, – приглушённо, через улыбку, произнёс ведущий.

– Вот и я о том. У европейцев в отношении этой церемонии всякое воображение теряется.

Оксана прикрыла глаза.

Тем временем, молчаливая девушка из далёкого Киото совершала особый ритуал, ведущий о нём рассказывал, а гость делился впечатлениями о стране, которая оставила в его жизни неизгладимое впечатление, явившись наиболее светлой её страницей.

– Если поглядеть, – продолжали в студии, – это порошок зелёного цвета, который называется “маття “– то есть растёртый чай.

Содержимое заливается кипятком, и взбивается в пену бамбуковой кисточкой.

– Так и хочется запеть какую-нибудь старинную японскую песню, – поддержал неспешный процесс приглашённый гость. – Но, чу, нельзя, это действо требует тишины и сосредоточенности.

Продолжение Оксана слушала в пол – уха. Достаточно было не раздражающих звуков, монотонности движений и истинно японского спокойствия. Мозг отключался, не запоминая тонкостей: когда пить, когда ставить, когда поворачивать чашку вокруг своей оси, когда против. Одно отложилось с определённостью: печенье, то, что подают к чаю, надо съедать сразу.

Девушка заставила себя открыть глаза.

Ещё раз прослушав новости о необычном урагане и его последствиях, она подошла к зеркалу. Долго ли продолжался крик, Оксана не знала. Тело, отшатнувшись по началу, приблизилось к отражению.

– “Не может быть. Так не бывает, – билось в голове молоточком. – Но ведь стало”. – На Оксану смотрел другой, незнакомый человек.

Прежние фигура, волосы, губы, но глаза…они стали иными. Необыкновенными. Большими. Огромными.

Пальцы провели по векам. Ресницы из – за густоты мешали друг другу, но это не раздражало, наоборот. Голова пошла кругом. В глубине души, где-то очень – очень глубоко рождалось неведомое до сей поры чувство. Чувство скорых перемен.

Следующее утро выдалось розово – жемчужным. Солнце только приподнялось над горизонтом, пронизывая первым лучом туманную дымку. Щебет ранних птах, наперебой приветствующих и зазывающих друг дружку, слился с мелодией, возникшей в голове девушки после пробуждения.

Ресницы ещё были сомкнуты, а память уже терзала воспоминанием необычного сна. Чему – чему, сновидениям Оксана придавала особое значение. Вот и сейчас, назвав предутреннее состояние рассудка реконструкцией, клиентка творцов счастья восстановила чудную картинку.

Она находилась в лесу. В удивительном сосновом бору. Высоченные деревья, рассмотреть верхушки которых представлялось возможным лишь запрокинув голову, переговаривались друг с другом, шелестя раскидистыми кронами. Лёгкий ветер, гуляющий среди стволов, играл лентой, наспех вплетённой в волосы. Оксана шла вперёд. И вот перед ней открылась удивительная поляна. Совершенно круглая. Какой в природе не бывает. А на поляне ягод – видимо – невидимо: и брусника, собравшаяся на верхушках кучками, и черника, разбросанная на низеньких кустиках и земляничное пятно – звёздочка, словно цирковой купол посередине. А у самого края, слева – заросли дикой малины, прогнувшейся под собственной тяжестью.