Взобравшись на подоконник и спрятавшись за шторами, я набрала номер Стаса. Нет, само собой, я не собиралась улетать к нему, в его гнездо. Не звал он меня к себе никогда, да и вообще ничего совместного со мной не планировал. Ребенка разве что общего пытался сделать, но наутро одумался. Так что ни на какое убежище в его объятиях я не рассчитывала. Просто хотела поговорить. На данный момент Назаров оставался единственным человеком, которому казалось, еще было не совсем плевать на меня. Хотя он, я видела, психанул из-за моей выходки с тетрадью, но с этим разобраться не так уж и сложно — так считала я. Объясню и Стас все поймет. Может даже приедет за мной и заберет отсюда, где никто мне не рад, где я сплошное разочарование и обуза. Целых четыре дня у нас еще оставалось до его ухода. Всего четыре…

«Целых четыре дня. Я нужна ему. Он меня любит. А я его… Нам плевать на всех, и на Юрку, и на родителей, и на всех кто сомневается в нас...», - мысли крутились, а в трубке шли бесконечные гудки.

«Не слышит. Перезвонит», - с уверенностью я думала первые пять-десять минут.
– «Где он? С кем?», - заволновалась через пятнадцать. А через двадцать - на мой наверное тридцатый звонок, вдруг стало занято. Сначала я обрадовалась, посчитав, что Назаров просто с кем-то разговаривает, а значит вот-вот перезвонит. Или я перезвоню…

Через полчаса бесконечного «занято» появилось нехорошее и вполне закономерное предчувствие — я в черном списке.

– Обиделся, - прошептала я огорченно себе под нос и растерянно уставилась на дорогу за окном. Вот там за поворотом мы каждый день со Стасом встречались. Почти каждый день. Сегодня — нет. Сегодня я на такси приехала к нему домой сама. Мы целовались в прихожей, а потом завтракали. Мама Назарова с утра, пред уходом на работу, для сына успела напечь блины, мы ели их макая в клубничное варенье, Стас мне размешивал ложкой в кружке чая сахар. Хмельное сладкое утро: чай, клубника в сахаре, губы Стаса измазанные в варенье и тот самый соблазнительно-сочный запретный плод, в котором я увязла, как муха в сиропе. За что и получила пощечину и сто тысяч упреков, доносящихся из соседней комнаты.

Шлюха.

Невольно вспомнился убийственный взгляд Стаса, взявшего тетрадь из моих рук. Ухмылка Кирилла. И белые листки промокшие в грязной луже…

«Неужели и Назаров теперь считает меня… такой», - наконец дошло до меня.

Я в панике набрала номер еще раз.

Занято.

С саднящим больным комком в груди я решительно отправилась к Насте, та валялась на кровати, пялясь в монитор. На экране мелькали лица анимешных человечков.

– Дай, телефон, - без объяснений потребовала я.

Сестренка безразлично бросила на край кровати сотовый.

– Позвонить надо, - запоздало пояснила я, и даже выходить не стала из комнаты, тут же по памяти набрала номер.

Гудки вызова пошли сразу. Комок в груди расширился, а к глазам подкатили слезы.

А Стас и на Настькин номер не ответил. После пары моих настойчивых звонков и на него начали отзываться лишь короткие гудки.

Я положила телефон назад на край кровати и задумчиво уставилась перед собой.

И что теперь делать?

Настька до этого, кажущаяся абсолютно равнодушной, с сочувствием спросила:

– Не берет?

– Нет, - мотнула я головой.
– Блокирует.

– Сообщение напиши, сообщения не блокируются, - посоветовала она.

– Да?
– я тут же воспрянула.

– Да. Попробуй, может ответит.

– А ты что такая… пришибленная?
– я не знала как охарактеризовать инертность сестренки. Какая-то она была не такая. Вялая, что ли. И подозрительно добрая.

– Не знаю, - пожала она плечами.
– Предки ругаются, - кивнула на дверь.

Я хмыкнула. Неужто задело, что отец ее в запале никчемной двоечницей назвал. Вроде ее это никогда не волновало.

– Да ладно, не из-за тебя же.

– Из-за нас, - Настя тяжело вздохнула, тоскливо так. У нее реально что-то случилось. И не сегодня, кстати. Не помню, который день она такая вареная и унылая. Давненько. Просто как-то не до нее все это время мне было.

– Что у тебя с Владом?
– решила я поинтересоваться жизнью сестры, проявить участие, так сказать. А то только и делаем с ней, что ругаемся.

– Нормально все.

– Встречаетесь?

– Угу. Иногда.

– Иногда? Это как?

– Ну, сейчас у него сессия. Ему некогда. А раньше часто гуляли. Ходили куда-нибудь.

– Надо же, - хмыкнула я.
– И куда?

– Да много куда. В зоопарк, например.

– Что? В какой зоопарк? Где у нас зоопарк?

– В трогательный. В торговом центре. Ну там где зверюшек можно трогать и кормить. Не видела, что ли?

– А, ну да. Прикольно, - улыбнулась я. Нет, ну так-то вообще-то это, действительно, звучало мило. Я бы, конечно, вряд ли обрадовалась, если бы меня Стас сводил кроликов за уши подергать, но в целом от Протасова поступок неожиданный. И сестренке, главное, понравилось.