Размер обуви разумеется не подошёл, но так было гораздо лучше, чем в тех калошах что были на нем ранее. Штаны же подошли почти идеально, разве что пришлось их немного закатать, да рукава дырявой куртки немного свисали на перчатки. Но это все было не важно — главное сейчас было дождаться прихода сектантов и пробраться на их базу, а уже там, Гном отплатит им за все сполна.

Жадно проглотив целый сухпай вместе с холодным содержимым банки тушенки, Гном сидел и размышлял о том, что делать после того как с сектой будет покончено? Он отдавал себе отчёт в том, что все это время был ведомым и не смог бы добиться того уровня развития что сейчас в себе ощущал самостоятельно. Весь его путь, это череда уловок, приказов, и следования за кем–то. Он превратился в того, кого так сильно не любил — в цепную псину, сильно зависящую от хозяина и его желаний. Сам же он не сделал ровным счётом ничего… но теперь, все это изменится. Гном сделает огромное одолжение всему северному региону когда отправит на тот свет каждого из ублюдков засевших за стенами своей цитадели. Нужно только немного подождать. Но… что потом? Обратно в Заводской? Узнав что Гном снова стал человеком, его власти поймут что он съел белую жемчужину. Его опасное присутствие в стабе, скорее всего терпели только в совокупности отряда Олимп, который неизвестного вообще где находится и живы ли его члены вообще. Скорее всего, Гнома просто по–тихому прирежут в первую же ночь, от греха подальше. Если смогут, конечно. Нет, назад ему идти было нельзя. Но тогда, что остаётся? Хотя, он мог бы…

Мысли его прервал резко ворвавшийся в пещеру крик. Он будто осязаемый ранил Гнома, кажется, в саму душу. Этот звук был переполнен болью, ужасом и страданиями, которые физически ощущались Гномом как свои собственные. С трудом совладав с собственным телом, лысый как отполированное бревно человек, достал из кармана вторую жемчужину, закинул ее в рот и пошел в сторону выхода из пещеры. Силы ему вскоре очень сильно понадобятся. Вещи брать не стал — на базе секты он сможет найти не только живчик, оружие и одежду, но и ответы на некоторые свои вопросы…

Обряд начался как обычно. С прошлой кормежки идола секты прошло три дня — ровно столько времени, сколько скребберу требовалось чтобы переварить прошлое подношение, но ещё не гореть желанием отправиться на охоту. Это было выявлено опытным путем. Раньше обряды проводились ежедневно, пока по запаху разложения из глубин пещеры не стало ясно, что идол просто складирует трупы у себя в гнезде. Сектантам, конечно, было не жалко, но зачем так сильно закармливать зверя, если ему это просто не нужно? Да и иммунные люди здесь на деревьях не росли.

Жрец Улья начала нараспев читать стихи на незнакомом простым иммунным языке. Он чем–то был похож на латынь, вот только буква «Р» была протяжной походя на рычание, а «У», так же тягучая — напоминала чей–то загробный вой. Двое блаженно улыбающихся сектантов поставили свежего иммунного на колени. Пленник отчаянно дёргался, выл, кричал проклятия и плакал, а когда сектанты взялись за дело всерьез, начал истошно орать.

Его конечности особым образом прибили клиньями к перевернутому деревянному кресту на распорках — руки задраны вверх, а согнутые ноги сильно вывернуты в стороны. Затем, массивными кусачками эти живодёры начали по одному отхватывать пальцы жертвы сперва на ногах, а потом и на руках. В это время, другой сектант, периодически утирая обильно выступающую на губах слюну, кривым, очень древним на вид ржавым кинжалом, неспеша отрезал губы, нос и уши. В самом конце, когда залитый собственной кровью человек уже и кричать не мог, ему в рот сунули распорку и вырезали язык. Булькающий хрип жертвы ознаменовал скорое завершение ритуала. Части его тела с силой кидали в глубину темной пещеры. В ту же сторону был направлен и бешено бегающий от боли и ужаса взгляд.

Когда сектанты, с наслаждением и благоговением осматривающие деяние своих рук уже собрались уходить в сторону лестницы, каждый из восьми присутствующих на пяточке возле темного лаза фигуры неожиданно замерли. Замолчала и жертва. Через мгновение на свет показался лысый коренастый человек в драной окровавленной куртке и поморщился от картины истерзанного пыткой тела. Резким движением рук, припомнив уроки Штанги, он свернул бедолаге шею, дабы тот не мучился, хоть и имел все шансы восстановить отсеченные части тела. Гному просто некогда было с ним возиться и таскать за собой, а на морозе и ветру что гулял по невысоким скалам, человек все равно погибнет.

Сектанты взятые под контроль его даром, стояли в ожидании дальнейших распоряжений и ничем особым не выделялись, разве что жрец носил на голове странный головной убор, чем–то напоминающий старорусский кокошник черного цвета, а в руках таскал увесистый посох зеленоватого оттенка с массивным набалдашником.

Приказав проводить его до оставленных внизу машин, Гном спрятался за их спины и старался сильно не отсвечивать — мало ли где мог притаиться снайпер или ещё кто?

Уже у лестницы, перед самым спуском, Гном на всякий случай обновил контроль, под который так же попали водители и бойцы прикрытия, ожидающие возле нескольких броневиков внизу.

Погрузившись в машину, Гном приказал сектантам не замечать его присутствия и вообще, вести себя максимально естественно. Окон в тесном бронированном транспорте кроме лобового не было, так что Гному ничего не оставалось, кроме как спокойно ждать своей остановки, периодически обновляя контроль, для захвата возможных попутчиков, коих оказалось не мало. Всем им было приказано следовать за колонной на базу, а когда машина была остановлена на КПП — массивных двустворчатых металлических ворот, с продолговатой комнатой для досмотра сразу за ними, Гном снова применил дар, взяв под контроль всех кто находился в радиусе не менее трёх сотен метров. Эта информация сама собой поступила ему в мозг, хотя раньше подобного умения у него не было.

Гном не знал насколько усилился его дар после потери личины кваза и приема двух белых жемчужин, но как выяснилось опытным путем, не особо. Скорее всего, весь потенциал жемчуга ушел в новые или старые грани дара или вовсе ещё не вступил в силу. Когда ворота раскрылись, он пересел в кабину к водителю, мельком окинув взглядом округу, после чего приказал сектанту неспеша объехать базу по всем улочкам и дорогам, каждые пару минуту активируя дар и приказывая всем живым заниматься своими делами, но быть готовыми исполнить его следующий ментальный приказ. Вместе с этим посылом рассылал и ещё один: «тому, кто зовётся Главой Детей Стикса, выйти из здания на улицу и подойти к КПП»