— Доброе утро, соня. — Она всунула мне в руки стакан с аспирином и чмокнув в щеку удалилась, напевая себе под нос.

И что это было?

Улыбнулась, глядя ей в след и залпом осушила напиток, слегка морщась от едких пузырьков.

Ммм. Так гораздо лучше. По крайней мере горло уже не такое сухое.

— Все в порядке? — Марк сел на постели, и я залипла, глядя на его точеную фигуру, прикрытую лишь тонкой простыней.

— Да. И правда пора собираться. Почему ты меня не разбудил раньше?

— Ты думаешь, я не будил? — Он поднялся и ни сколько не стесняясь своей наготы, прошествовал в ванную и включил душ. — Просто вместо того, чтобы просыпаться, ты отворачивалась и грозилась убить меня, если еще раз посмею тебя потревожить.

С трудом верилось в такое, о чем я немедленно сообщила Аполлону.

— Оооо. В Следующий раз запишу на диктофон твои угрозы, ведь вторая попытка вышла еще хуже, ты грозилась убить не только меня, но и всех кто мне дорог и даже мою собаку.

— У тебя есть собака?

— В том то и дело, что нет. Но тебя это не остановило.

— И после этого ты сдался? Слабак! — Обронила эту фразу, нанося пасту на щетку, и тут же взвизгнула, когда сильные руки обвились вокруг талии и развернули меня лицом к Марку.

— Повтори, женщина!

— Слабак! — Сказала и тут же расхохоталась, когда ноги оторвались от земли и я ощутила как меня тащат в сторону душевой.

— Нет, нет не смей!

Но было поздно.

Меня уже сунули под душ прямо в халате и тапках, и я отплевываясь смеялась и визжала, когда Марк ступил следом за мной в тесную кабинку.

— Никто не смеет называть Марка Великого слабаком! — Он специально делал такой голос, от которого я снова расхохоталась.

— Да, сэр! — Халат полетел на пол, как и промокшие тапочки.

А потом я поняла, что снова опоздаю на прическу…

Церемония была назначена на одиннадцать, и мне повезло, что в доме была гостья, умевшая делать укладки. Они в четыре руки с нанятым парикмахером завили мои волосы и уложили их в небрежную прическу, из которой то тут то там выбивались волнистые пряди. Казалось, что я совсем недавно вышла из постели и просто заколола волосы наверх.

Безумно красиво.

Платье для подружки невесты село идеально, и нежный абрикосовый цвет удивительно шел, оттеняя легкий золотистый загар.

— Ну как ты, детка? — Заглянула в лицо сестренки, которая сейчас стояла и нервничала и была такой бледной, будто она труп, а не невеста.

— А можно пропустить церемонию венчания и сразу перейти к части «жили долго и счастливо»? — Нервный смешок сорвался с её губ, и я, перехватив странный взгляд Алекс, взяла руки Элли в свои.

— Волноваться перед свадьбой — нормально. Просто представь, что сейчас сотня гостей ждет, когда прекрасная невеста появится перед ними и они наконец увидят то, ради чего сюда пришли. И ты покоришь их всех.

Сестренка снова нервозно улыбнулась и кивнула, касаясь моей щеки ледяными пальцами.

— Я люблю тебя, Вик.

— И я люблю тебя, маленькая проныра. Давай соберись и задай им жару!

А я буду ждать тебя там, у алтаря, рядом с таким же волнующимся женихом.

Когда последняя из подружек невесты скрылась за дверью, я взяла букет и приготовилась идти по длинному проходу к своему месту у алтаря как первой подружки невесты.

Аромат свечей и ладана вплетался в звуки органа, создавая какую-то нереальную, сюрреалистичную картину в стенах собора.

Зал был полон народа, и едва уловимый гул голосов напоминал, что это все происходит наяву. Крепче перехватила букет повлажневшими ладонями и с высоко поднятой головой двинулась вдоль прохода к алтарю, где пустовало место рядом с Алекс, озабоченно смотревшей на меня.

Звук шагов утопал в ворсе темно коричневой ковровой дорожки, и шелк платья скользил по ногам при каждом шаге. Грудь сдавило, от осознания, что сейчас моя сестренка выйдет замуж и навсегда упорхнет из родительского гнезда, а еще лицо дяди Тома смотрящего на меня глазами полными слез, сыграло со мной злую шутку, и я почувствовала, как все вокруг расплывается.

Трепет в груди сменился печалью, поэтому, когда я ступала на подиум у алтаря, Алекс тихо прошептала.

— Виктория, детка оставь сантименты. Успеешь еще нарыдаться, когда я признаюсь, что испортила ту шелковую юбку, которую ты мне одолжила на днях.

Невольно хихикнула и, шмыгнув носом, сморгнула слезы.

— Купишь мне две таких.

Святой отец шикнул на нас, и пришлось прикусить язык, потому что секунду спустя в зале воцарилась тишина, и хрупкая фигурка невесты в белом платье притянула к себе взгляды всех присутствующих в соборе.