То-то и оно, выходит надо начинать с образования населения, с технологий, сначала низкого уровня, а потом и высоких и только — тогда можно массово наладить выпуск чего-нибудь технологичного: да хотя бы такой мелочи, как жиллетовские лезвия. Ведь даже в СССР до конца 80-х мужское население для бритья использовало лезвия "Нева" и "Спутник", те самые на коробочках с которыми позже появилась стыдливая надпись "для технологических целей" а потом они и вовсе тихо исчезли из продажи. А ведь Андрею Андреевичу пачечку в десять жиллетовских лезвий подарили на день рождения где-то в конце 70-х годов, сказав, что одним лезвием можно пользоваться десять раз. Пользоваться, может и можно, только после пятого раза оно уже от "Спутника" не очень-то и отличалось, хотя и не ржавело. Понятно, конечно, что в СССР в период холодной войны было не до бытовых проблем населения, но прокат тонкого листа для лезвий — это тоже технологическое достижение.

И что теперь делать? Налаживать выпуск нержавеющей стали для реакторов и спиц аппарата иммобилизации конечностей при переломах? Нет, пусть уж этим занимаются специалисты-металлурги, нам бы свои проблемы решить. Остается только подсказать тем, кто занимается цветной металлургией в России, что нержавеющая сталь — это не только химическая и медицинская промышленность, но и широкий рынок сбыта изделий для населения — от вилок-ложек до раковин и прочей сантехники. А там пусть металлурги экспериментируют со сплавами, — надо спросить, кто сейчас ведущий в цветной металлургии…

Дома увидел телеграмму от Лизы, она написала что выезжает, значит, успеет к девятидневным поминкам. Попросил дворецкого оповестить, что поминальный обед будет у нас в доме в полдень (приглашать никого не надо, все приходят сами). Дал семьсот рублей и попросил приготовить стол для близких и почетных гостей в доме, а прочим — во дворе, закупить продукты и пригласить кухарок.

Вечером пришел обещанный "массажист-костоправ". Я ожидал увидеть мускулистого детину с огромными ручищами, но вместо этого, передо мной появился некий старичок-лесовичок, низенького роста, бородатый и заросший волосами так, что виднелись только глаза, светло серые и пронзительные, как будто пробирающие тебя до самого дна души. "Лесовичок" пригласил меня в истопленную баню, где сначала просто попарил березовым веником, чему я был очень рад, так как парил он мастерски, потом, дав отдохнуть, намазал мне руку какой-то темно-зеленой жижей, велел подержать, а сам пока попил чаю. "Ага, сам пьет, а мне не предложил" — обиделся я на старика. Но тут массажист стер зелень и стал разминать мне руку. Сначала он ее просто промассировал, сделав разминающий и расслабляющий массаж. А вот что началось после, без слез я не мог сначала терпеть — он просто разламывал мне руку в локте и приговаривал: "Терпи казак, атаманом будешь!". Но, надо сказать, занимался он локтем, который просто "задубел" от трехмесячной неподвижности, к тому же максимально расслабил мышцы, то есть все было правильно. Плечо, а значит и ключица, были неподвижны. Потом опять намазал руку, и ключицу в том числе, уже другой травяной мазью, замотал тряпицей и сказал, чтобы я до утра не снимал мазь, будет жечь, но надо терпеть. И правда, жгло немилосердно, отчего я забылся сном лишь под утро…

На следующий день "народный лекарь" появился снова.

— Терпеливый ты, барин, — сказал он, массируя мне руку после парной, — некоторые господа норовят в ухо дать. А ты, видать, огонь уже прошел, остались вода и медные трубы.

Массаж и ЛФК в стиле 19 века я, в этот раз, перенёс гораздо лучше, боль была терпимая и слезы на глаза не наворачивались. В этот раз он осторожно прошелся по плечевому суставу, пытаясь как бы "заглянуть внутрь" кончиками пальцев. На этом процедура закончилась. Вновь — мазь и повязка, но жгло уже меньше, видимо, привык.

Назавтра утром приехала Лиза, а к обеду стали подходить купцы, да и простой народ, помянуть Ивана Петровича, приехал и управляющий из Купавны, а с ним — пятеро старых мастеров, давно знавших покойного. Народ за столом собрался степенный, классического купеческого вида — ни одного бритого или просто с усами, одни патриархальные рогожские старообрядцы. Хотя, почему только рогожские — мне представили фабрикантов с Урала, с которыми дед вел дела, были и из других городов, из Киева и Одессы. Приехали все руководители региональных представительств "Торгового дома Степанов". Одним словом, людей было много и все говорили о том, каким хорошим купцом был дед, как умел держать слово, как "на три аршина вглубь видел", то есть чувствовал людей и суть дела. Много чего хорошего сказали про Ивана Петровича. Лиза поплакала и я видел, что она ничего не ела и устала, поэтому проводил ее до комнаты. Лиза благодарно сжала мою здоровую руку, поцеловала в щеку и сказала:

— Какой же ты взрослый стал, Сашенька, но все не бережешь себя…

Я вышел во двор, где стояли длинные накрытые столы, за которыми расположилась чуть не вся слобода, поклонился пришедшим, сказал какие-то необходимые в таком случае фразы и перекрестился, помогая себе здоровой рукой. Все тоже встали и поклонившись, перекрестились, произнося, "светлая память" и "земля — пухом". Я еще раз поклонился пришедшим помянуть деда и пошел в дом, услышав по пути разговор двух теток:

— Такой молоденький, а весь "изранетый". Пострадал на царской-то службе, но в чинах немалых, говорят, чуть не в генеральских.

Другая ответила, что тоже это слышала, а еще не купец я теперь, а потомственный дворянин; "А помню, как два года назад он тут скакал и на дереве висел (это, наверно про гимнастику), а потом с "ливольверту" палил".

"Вот так рождается народный эпос" — подумал я, проходя в гостиную. Гости насытились и шел разговор о купеческих делах. Ко мне подошли два купца, представившиеся братьями Черновыми с Урала, давними партнерами деда, который помогал им сбывать металлургическую продукцию, а они, в свою очередь, продвигали за Урал продукцию Ивана Петровича. Приехали в Москву по делам, в том числе закупить ТНТ для своих шахт и для продажи предпринимателям поменьше, в основном, ведущим горные и строительные работы. А на складе им сказали, что заказ могут выполнить частично, так как производства ТНТ временно нет. Они знают, что я — изобретатель ТНТ и контролировал его производство, поэтому хотят узнать о ситуации с продуктом, тем более, что Черновы узнали, что я накануне был в Купавне.

Я ответил, что это — временные трудности, сейчас строится большой завод, который будет выпускать ТНТ (не стану же я говорить, что принято решение остановить реакторы) и скоро его будет опять вдоволь. Поинтересовался, не занимаются ли братья цветной металлургией и прокатом. Оказалось, что занимаются и поставляют броневые листы на Путиловский завод и Невские верфи, (значит, производят легированную сталь — подумал я), разрабатывают, в том числе и месторождение полиметаллических руд. Спросил, есть ли у них, а если нет, то знают ли они, кто производит хром и никель на Урале. Оказалось, что они же, а еще у них есть вольфрам и другие редкоземельные металлы, поэтому они и экспериментируют с броневыми сплавами и вообще, с легированным металлом. "Вот, на ловца и зверь, то есть купец, бежит" — и стал рассказывать о нержавеющей стали, ее возможном применении и широком рынке сбыта. Сказал, что все дело в пропорции хрома и углерода, причем последнего должно быть совсем немного, но он должен присутствовать. Черновы заинтересовались и сказали, что прикажут своим металлургам попробовать разные составы.