Полковник поблагодарил меня за следованию слову и мы поехали к разъезду. На разъезде платформы загнали на параллельный путь, а паровоз был отцеплен и его перегнали назад. Пришли грузчики и стали разгружать стрелой большие бочки, что я привез в качестве катков — рабочие быки тоже должны прийти вместе с мясными, но к этому времени рама с катком (хотя бы одним, должна быть готова). Все остальные платформы, кроме пассажирского вагона, были оставлены на параллельном пути (декавилевские стрелки тоже были на складе, вообще вся декавилевская дорога очень сильно напоминала детскую железную дорогу. Потом был путь назад налегке, только паровоз и один вагон, поэтому паровозик бежал вдвое быстрее и я опасался как бы он не навернулся под откос.

Приехав, я снова зашел на телеграф и спросил, были ли телеграммы месье Ильгу или Негусу, а также мне. Телеграфист ответил, что Ильг получил телеграмму из Рима час назад и сказал, что меня просили немедленно зайти к нему. Отправился к шатру Ильга, но по дороге был перехвачен гвардейцем негуса, который вдруг представился на русском языке.

— Ваше превосходительство, разрешите обратиться? Сотник Шерстобитов Иван Яковлевич.

— Иван Яковлевич, рад вас увидеть живым и здоровым, а как ваши казаки? — спросил я на ходу. — Простите сейчас времени нет, Негус велел зайти, если что срочно — давайте сейчас, а так лучше приходите к моему особняку и подождите меня, надеюсь, час-другой и я освобожусь.

— Ваше превосходительство, испросите разрешения у Негуса мне и двум казакам перейти к вам на службу.

— Буду только рад соотечественникам, а где остальные трое, помню, пятеро казаков с вами прорвались.

— Двое погибли в бою, а третий от лихорадки помер, царствие им небесное, — казак и я перекрестились.

Пришел к Негусу у него были Ильг и Мэконнын.

— Рас Александр, — обратился ко мне Негус после моего приветствия, — Италия приглашает нас на переговоры и предлагает перемирие с сегодняшнего полудня. Собственно, оно уже наступило. Итальянцы предлагают местом переговоров Рим, Александрию или Каир. Посредником на переговорах они предложили Германию. Мы уже высказали свои мнения, теперь ждем, что скажешь ты.

— Ваше величество, господа, — я бы выбрал Александрию. Рим не подходит — это столица противника, там наши послы будут на чужой земле и будут постоянно подвергаться открытому или скрытому давлению со всех сторон, вплоть до Папы Римского. Каир мне не нравится из-за того, что там нет моря и русская эскадра не сможет быстро эвакуировать наших дипломатов. То есть, Александрия подходит как нейтральная территория во всех смыслах — небольшой город, хоть и протекторат Британии, но британцев там не любят из-за недавней бомбардировки Александрии их флотом. Русская эскадра сможет быть там через два дня, так же как и у египетского побережья возле Каира, но в Каире до моря еще надо добраться… То есть — я за Александрию!

Что касается посредничества Германии, то я сказал, что надо попросить Россию выступить посредником Эфиопии. По своему "послезнанию" я помнил, что при Александре III вроде как канцлером Бисмарком и Министром иностранных дел России Гирсом был подписан секретный "Договор перестраховки", предусматривающий невмешательство в случае военных действий с третьей державой. Россией в этом договоре, например, было отдельно оговорено то, что Германия не вступиться за Австро-Венгрию, если Россия объявит войну "двуединой монархии". Так что зря итальянцы надеются, что ведущие Центральные державы заступятся за них. Это после смерти Александра III "кузен Ники" стал лобызаться с "кузеном Вилли", вплоть до подписания Бьоркского союзного договора несмотря на то что уже был договор "Сердечного согласия"[15].

— Ваше величество, господа, я считаю, что надо соглашаться на посредничество Германии в случае выступления России посредником со стороны Эфиопии, о чем немедленно запросить царя.

Менелик подумал и объявил свою волю:

— Повелеваю вам, кеньязмач рас Александр и вуст-асаж Альфред, быть моими полномочными послами на переговорах в Александрии, если царь примет решение о посредничестве России и пошлет в порт Массауа сильный боевой корабль. Рас Александр, немедленно напишите об этом своим секретным способом телеграмму в Петербург. Можете идти и как напишите, возвращайтесь сюда.

Быстро доехал до своего дома, передал лошадку казаку дежурного отделения и потребовал свежую. Достал заветный томик и быстро зашифровал послание, собственно мне уже сообщили, поставив перед фактом, что стационер к нам вышел, что же может какие новости есть, где он и когда ждать прибытия. У ворот меня встретил Шерстобитов, я ему сказал. что не могу его принять, так как срочно отправляю телеграмму в Петербург. Если у него есть время, может обождать меня здесь: ему дадут отдохнуть и накормят.

Подождал, пока телеграфист отошлет короткую телеграмму с пометкой "срочно".

Потом вернулся к начальству, переговорили о деталях. Договорился о переходе Шерстобитова к нам и о судьбе есаула Лаврентьева. Выяснилось, что он сидит в той же тюрьме что и генералы Альбертоне Эллен и Аримонди (этот был взят в плен еще при Амба — Алаге[16]), генералы Дабормид и Баратьери были убиты: первый во время моего рейда вместе с галласами раса Микаэла, причем как и в реальной истории, тело его так и не нашли; второй — в битве при Адуа, а в реальной истории он остался жив и не был пленен. Попросил, чтобы Лаврентьева привели в порядок и откормили, скорее всего, консул и агент заберут его с собой, на что мне ответили, что его и так кормят наравне с генералами, то есть неплохо, но гулять он сам не выходит и, похоже, совсем лишился ума.