— Никого, у нас математику не читали.

— Жаль, в таком случае, надо узнать, кто имеет вес на кафедре и почитать его работы в публичной библиотеке. Ты ведь туда записан. Нет? Тогда нужно записаться и нам сходить — посмотреть последние работы по математике, физике и химии. Зачем химия? Дело в том, что математика — наука несколько отвлеченная, сиюминутных денег она не принесет. А вот производство красителей для текстильной промышленности — это живые деньги. Немцы уже должны производить анилиновые красители, также случайно получил пурпурный краситель один английский студент, не то Перкин, не то Пилкин. Он запатентовал свое открытие и разбогател, было это в конце 50-х или начале 60-х годов этого века. Скорее всего, в России он не патентовал свое открытие (он хотел получить хинин химическим путем), поскольку высокомерные бритты считают нас полными дикарями, а зря — великий химик Бутлеров показал путь синтеза органических соединений. Насколько я помню (эту историю часто приводят в качестве примера случайного открытия) формула там простая и то ли Бутлеров, то ли его ученик Зинин показали возможность альтернативного пути синтеза главного исходного соединения — анилина, а другим компонентом является бихромат калия, все растворяется в спирте и краска готова. Анилин юный химик брал из "каменноугольного дегтя" — продукта перегонки каменного угля без доступа кислорода — процесс используемый для получения кокса, а этот деготь вообще рассматривали как бросовый продукт. Вроде как Зинин получал анилин из нитробензола, так что теоретически возможно обойти патент британца, используя иной путь синтеза. Сейчас живет великий русский химик Дмитрий Менделеев. Ты что-нибудь о нем слышал? Опять нет, ну ты даешь, великих современников не знаешь… Ах да, ты ж юрист… [9] Ну, раз юрист, скажи, что ты знаешь о патентном праве, ах да, у вас патент вроде называется (или назывался, точно не помню) привилегия. Есть ли патентные поверенные в это время, то есть те, кто специализируется на патентном праве, включая международное?

— Вроде лет двадцать назад был новый закон о привилегиях в промышленности, и по нему привилегии выдает то министерство, к которому относится изобретение. Юристов, которые специализируются по таким делам, я не знаю, такие дела относятся к обычному гражданскому праву и вести их может любой поверенный. [10]

— Ну вот, можешь стать первым патентным поверенным. Нам надо найти британский патент Перкина или Пилкина на синтез пурпурной краски и посмотреть, действует ли он в России и как его можно обойти. Насколько я знаю, пурпур считается благородным цветом, в Византии его использовали только императоры, на изготовление 1 грамма краски требовалось несколько тысяч особых моллюсков, поэтому натуральный пурпур был баснословно дорог.

— В общем, без визита (и не одного) в Публичную библиотеку нам не обойтись, а предварительно надо заглянуть у дяде Генриху, ты ведь говорил, что у него не только неплохая библиотека, но и отличная лаборатория. Вот с этого и начнем научные изыскания.

И еще — надо заняться твоей физической формой, то есть состоянием мускулатуры, осанки. Они помогают в манере держаться, придают уверенность в себе и девушкам это нравится (тут я почувствовал, что Саша смутился, наверно если было бы зеркало, я бы увидел, что он покраснел, задело, видать).

Дом во 2-м Казачьем, похожий на Сашин, фото более позднее, современное, одноэтажный флигель надстроили вторым этажом, это дом, что справа — дом 9. Второй, левый флигель, не уцелел — там пустырь.

А это бани Егорова в Казачьем, вполне приличное заведение, куда ходили мыться обитатели дома, кроме матушки, которая мылась в большой лохани (ванная комната осталась в большом доме, что там с ванной нынешний хозяин делает, неизвестно, может огурчики засаливает, тем более у него теперь своя баня во дворе есть).

Подходил к концу месяц нашего лечения. Я-то прекрасно себя чувствовал, но Саша поправлялся медленнее. Вопреки своему обещанию развивать его мускулатуру, я пока решил не вводить упражнения с тяжестями — пусть парень окончательно окрепнет. А вот дыхательную гимнастику, упражнения на растяжку, мы практиковали, обычно с утра и полчаса вечером, перед ужином, когда нет жары. Сашка вначале сачковал и стеснялся, но я ему объяснил, что дышать надо по правилам — в это время туберкулеза полно, даже в царском семействе смертельные случаи — вон у Александра II жена умерла, а так может его и к Долгорукой не потянуло бы, чуть было императрицей ее не сделал. А наследника-цесаревича Николая (который и должен был унаследовать престол, а вовсе не царствующий ныне Александр III) тоже подкосил туберкулез позвоночника, да и брат будущего царя, Георгий, тоже умрет в Аббас-Тумане от этой болезни. И это царская семья, которая могла себе позволить любые препараты и любое лечение, что уж говорить о простых подданных. В конце XIX века публика настолько смирилась с этим бичом переполненных городов, особенного сырого и прохладного Петербурга, что вошла мода на субтильное телосложение и "горящие" глаза — для чего под глазами наводили тени и закапывали капли беладонны, расширяющие зрачки. Так и въехали в эпоху декаданса с этой вызванной туберкулезом модой. Напугав таким образом своего подопечного, я убедил его больше времени проводить на воздухе, занимаясь легкой физической нагрузкой, можно было бы делать что-то в саду, но не господское это дело. А для себя я решил, что надо бы посмотреть и синтез простых противотуберкулезных средств, нет не стрептомицина — про трудности с антибиотиками я уже говорил, а более простых, но в то время достаточно действенных препаратов — парааминосалициловой кислоты (ПАСК) и изониазида, их, конечно, изобрели на полвека позже, но почему бы не заняться салицилатами сейчас — это тоже вопрос для дискуссии с Генрихом.

Так что, пока Саша под моим чутким внутренним руководством поднимал и опускал руки, глубоко вдыхая и выдыхая, выполнял наклоны и повороты туловища, всячески "рукомашествовал и дрыгоножествовал" в замедленном темпе — что-то в стиле ушу, — я наплел ему про боевых тибетских монахов и обещал научить боевому применению этих приемов, когда его организм достаточно окрепнет. Саша объяснил взволнованной матушке, что это китайская дыхательная гимнастика, про которую он вычитал давно в книжке, а вот сейчас вспомнил, когда она пригодилась для его восстановления. Матушка успокоилась, тем более, она как-то не очень уделяла внимание сыну, целыми днями посещая подруг, нанося визиты, заказывая все новые наряды и побрякушки, впрочем, никогда никого не приглашая к нам — стеснялась бедности. Братец Иван тоже не уделял внимания болящему, забыв о своем предложении сделать все для его выздоровления, так что последние визиты врача оплачивала Лиза. Она часто бывала у нас, то одна, то с Генрихом и каждый раз подолгу сидела у меня, развлекая разговором. Они тоже видели нашу гимнастику, но удивления не высказали, мол, сейчас многие лечат упражнениями, вреда от этого не будет. Генрих расспрашивал меня о самочувствии, но больше не осматривал, довольствуясь внешним наблюдением, только как-то, вытащив из жилетного кармана большие часы, подсчитал пульс после моих упражнений, одобрительно хмыкнув.

Доктор, который появился у нас в конце месяца, удивился Сашиному свежему виду, прописал неразборчиво по латыни какую-то укрепляющую микстуру и рекомендовал санаторное лечение на европейских курортах, лучше всего — в Швейцарии. На этом его визиты закончились, а супруги Циммер пригласили Сашу в гости в следующую субботу. Да хоть бы и завтра, временем своим мы располагали как хотели — присяжный поверенный, узнав, что Саша выбыл из строя минимум на месяц, да еще, возможно, потребуется полгода восстановления на курорте, прислал письмо, в котором "милостивого государя Александра Павловича" извещали о том, что в связи с загруженностью делами его никто не будет дожидаться, желали выздоровления и приложили 40 рублей (жалование помощника за месяц), а также — рекомендательное письмо для последующего устройства на работу, из которого, впрочем, следовало, что самостоятельных дел Саша не вел и особого рвения в делах поверенного не проявлял, то есть грош цена такой рекомендации.

В день визита, а приглашены мы были к обеду (ни маменька, ни, тем более, Иван, к Саше не присоединились, сославшись на занятость), я, отправившись на задний двор за малинник, где росли дикие цветы, изготовил букет, в центр которого положил две ветки красно-фиолетового иван-чая, кругом — ромашки, немного незабудок и позаимствовал для усиления рыже-оранжевой гаммы несколько календул и бархатцев из цветочника. Потом туго обвязал бечевкой, обрубил топором комли и привязал цветной ленточкой какие-то широкие и острые сорняки в качестве зеленой розетки. В стиле флористического дизайна XXI века вышло стильно, но маменька, увидев мой букет, надула губки и сказала, что это пейзанская трава и что она означает — она не знает. Ее учили языку цветов, где действовали розы и ландыши, а простонародный иван-чай — фи, это не комильфо. Ну-ну, а попроси я у нее трояк на букет из цветочного магазина или на коробку конфет, я бы услышал, что шиковать для нас — не те времена. Саша все заработанные деньги отдавал матери и своих у него не водилось ни копья, как я выяснил.