Демьян сглотнул, потряс головой, снова сел на стул.

– Это из-за меня? – спросил хрипло.

– Много на себя не бери! – уже спокойней проговорил полковник. – Повесился на простыни…

– Не много ли самоубийств в одном деле, товарищ полковник?! – взревел Демьян.

– Много, немного, а дело это я закрываю по причине смерти главного подозреваемого. И настоятельно рекомендую тебе успокоиться…

– Знаете, я ведь и без Клячкина уже нашел главную контору Almighty! – резко перебил его Демьян. – Не получится у вас спустить всё на тормозах!

– Да остынь ты, зелень! – сверкнул глазами полковник.

– Это я зелень?! – громко возмутился Громов.

– Ты, ты! Слушай, что старшие тебе советуют! Думаешь, просто так твоя благоверная пропала?

– Да понял уже, что неспроста, только что прикажете делать?! Ждать, пока моя Лерка всплывет где-нибудь с вытатуированным на спине номером? Нет уж, спасибо!

– Понимаю твою ситуацию, но пока помочь не могу. Может, позже…

– Спасибо, Валерий Валерьевич! Сам разберусь, – отчеканил Демьян.

Забыв пожать полковнику руку, выскочил в коридор. Голова гудела так, словно по ней долго били железной битой. Поехал домой. По дороге прокручивал в голове всевозможные варианты, но выхода из ситуации не видел.

С ним не связывались, ничего не требовали. А ведь могли, и он сделал бы все, что необходимо. Кто знает, может, так же как лейтенант Андронов, пошел бы махать пистолетом перед указанной Almighty жертвой. Кстати, вполне может статься, что время Громова просто еще не настало, и его не успели известить о том, что от него нужно. Думают, взяли за жабры, вот и не торопятся. Только Демьян сдаваться не привык. К тому же в сыскном деле он человек не последний, еще потягается.

Так незаметно добрался до дома. Выбрался из джипа, открыл калитку и только тут заметил, что одно из окон гостиной открыто.

Зима, ветер, снег срывается, а окно нараспашку. Демьян утром его не открывал точно. Пистолет сам скользнул в руку, щелкнул предохранитель. Глок – отличное оружие. Актуален на пятьдесят – сто метров, хоть в грязь его бросай, хоть топи, хоть машиной дави, ничего с ним не будет и хватит его на несколько тысяч выстрелов, это без замены ствола. Крепкий, надежный, прямо как его хозяин, который тоже готов ко всему.

Демьян прижался к стене, стал передвигаться осторожно, с оглядкой, нагибаясь под окнами. Вскоре добрался до двери. Легко потянул ручку. Оказалось не заперто. Ступая, словно горный лев, тихо и осторожно пробрался в гостиную, тут услышал вполне мирное:

– Черт, у него сахара нет…

Замер на месте, сглотнул. Бурливший в крови адреналин потихоньку стал растворяться.

– Да еб вашу мать! – выругался он, зайдя на кухню. – Я ж вас чуть не пристрелил!

Роберт с Беркутом аж подпрыгнули:

– Больной, да? Чего с пистолетом наперевес бегаешь?

– Окно дальнее видели? – спросил Демьян, убирая оружие обратно в кобуру.

– Не видели, – признался Роберт. – Что, гости были?

– Вы вообще как сюда попали? – проигнорировал вопрос Демьян.

– Так ты дверь не запер, и сигнализация отключена! – развел руками Беркут и как ни в чем не бывало налил себе кофе.

– Как?! – заморгал Демьян.

Чтобы он забыл запереть дверь… Такого в жизни еще не было. Хотя утро сегодня тоже выдалось из ряда вон выходящее.

– А окно чего нараспашку?! – возмутился он.

Друзья посмотрели на него не мигая.

– Ты меня, конечно, извини, – начал Беркут. – Но у тебя в гостиной такая вонища, что хоть нос затыкай!

– Чего? – протянул Демьян, нахмурившись.

Никакой вони он не заметил. Впрочем, надо признать, что внимательностью он в последнюю пару дней не отличался.

– Того! – подтвердил Роберт. – Если нужна помощь в уборке…

– Ох уж эти занудные немцы… – махнул рукой Демьян и прошагал в гостиную.

Несмотря на открытое окно, здесь действительно попахивало смесью застоявшейся квашеной капусты и лимона. Сочетание, надо сказать, нестандартное.

– Прет из чемодана! – подметил Беркут.

– Ага, – кивнул Роберт.

Демьяна сразу перекосило не хуже, чем если бы на ногу упала трёхкилограммовая гиря.

– Это Лерин чемодан, – со вздохом ответил он. – Я не могу его разобрать, я даже заставить себя прикоснуться к нему не могу!

Роберт засучил рукава и направился прямиком к кожаной громадине: