По прибытию на место, нас снова построили. На поле уже стоял самолет.

— Ну вот, на Аннушке полетим, — улыбнулся Остап, приобняв меня за шею. Женька смотрела во все глаза на самолёт, словно только сейчас осознала, что нам предстоит сделать в ближайший час.

— Витка, если переживем прыжок, все остальное ерунда. Мы просто обязаны выиграть — воскликнула она, обернувшись.

— Не бойтесь, девчонки, все будет супер! Вот увидите, вам понравится настолько что потом не оттащишь.

— Фиалка, ну теперь то ты точно не сбежишь. Значит так, давай пари, — произнес Остап у самого моего лица.

Я засмеялась.

— И что за пари?

— Если я первым найду вражеский штаб, ты идешь со мной на свидание, — произнес с довольной улыбкой. Ну и хитрец.

— Ты же понимаешь, что шансов у тебя немного.

Бар-кафе нахмурился.

— Ты мне скажи, в деле или нет. Остальное предоставь мне.

Задумавшись на пару секунд, поняла, что в принципе, не против. Раз я девушка свободная, так почему и не впутаться в азартное пари?

— В деле, — я протянула ему ладонь, а он пожал ее. А потом вдруг посмотрел куда-то поверх моей головы и улыбка слетела с его губ.

— Ну вот он. Тот кого не ждали.

Я обернулась и удела Грома. Сердце тут же сделало кульбит, подскочив в область горла. Стояла и смотрела на него во все глаза. Комбат был одет в полевую форму, разговаривал с Грызуновым. Когда он вдруг повернулся в нашу сторону, я тут же отвела взгляд.

— Ну что когда там полет то уже? — спросила у Остапа. Парень молчал. Задумчиво наблюдал за мной. И меня это дико раздражало.

В самолете меня накрыло. Нас было человек пятнадцать. Две девушки, остальные парни. И если мы с Женькой сидели белее мела, то бойцы чувствовали себя вполне спокойно. Судя потому как много они смеялись и шутили, прыжки для сущий пустяк.

Самолет взмыл в небо. Он так сильно грохотал и трясся — меня охватило паникой.

Гром был на борту. Он стоял в хвосте, в полной амуниции — тоже собирался прыгать. Мы с ним так и не обмолвились ни единым словом.

Сейчас комбат стоял рядом со своим замом.

— Главное не забудь досчитать до трех, когда прыгнешь, — проговорила мне Женя. Судя по ее взволнованному виду — она как и я была напугана.

— Жень, напомни мне, зачем вообще я вписалась в это безумие? А, Жень?

— Не бойтесь девчонки, — раздался голос Остапа.

Я посмотрела на парня с благодарностью. Он все это время не отходил от меня ни на шаг и успокаивал как мог. В отличие от Грома. Тот даже не подошел, поздороваться.

Стоило подумать о нем, как раздался громкий голос комбата.

— Итак, бойцы, точка сбора вам известна, — произнес он, приблизившись к дверце самолета. — Запомните этот момент, так погибают трусы и рождаются герои!

Все засмеялись, а я напряглась. Даже в шуточной форме сейчас мне не хотелось слышать слова про смерть.

— Кому-то нужна моя поддержка? — проговорил он с улыбкой, просканировав лица каждого из присутствующих здесь солдат.

— Белую краску не захватил, а то мог метку оставить на заднице особо впечатлительных. — он засмеялся, а Остап подал голос.

— Товарищ комбат, походу Родичеву помощь нужна. Смотрите какой белый.

Я посмотрела на водителя Громова. Тот и правду был слишком молчаливым. Оказывается, не одни мы боимся.

Гром отдал приказ и солдаты стали строиться в шеренгу перед дверцей самолета. Я встала последней. Видела как первым прыгнул Грызунов с привязанным к груди Мишкой. Ноги стали ватными.

— Господи, Счастливцева, даже Мишка не боится! — поругала себя мысленно. К тому времени как настала моя очередь, я в конец расклеилась. Все посматривала на Грома, думая о том, чтобы отпроситься и остаться в самолете. Черт с ней, с работой. Черт с этой службой. Не хочу я помирать во цвете лет!

Но комбат не дал мне и слова сказать. Когда прыгнула Женя, он вдруг положил ладонь на мое плечо.

Я посмотрела ему в глаза. Впервые за сегодня. Сильные потоки ветра мешали нормально дышать, и уносили с собой слова комбата. Но последнюю фразу, я услышала четко.

— Я буду рядом, Синеглазка. Ничего не бойся, — проговорил он с улыбкой, а потом. О ужас! Вытолкал меня из самолета!

Меня подхватило сильными потоками. Я зажмурилась, стараясь выровнять дыхание. Господи! Было так страшно! Схватившись за кольцо парашюта, без раздумий дернула его. Почувствовала, как меня подбросило вверх — купол раскрылся и только потом поняла, что так и не посчитала до трех. Тут же в голове всплыли жуткие картины, описанные Грызуновым из практики. Как один солдат, слишком рано дернувшись за кольцо зацепился куполом за крыло самолета. А у другого запутались стропы и парашют так и не смог раскрыться. И стала так страшно — до тошноты. Я зажмурилась и отказывалась верить в происходящее.