— Хорошо, вот только не всё на показ выставляй, — смущенно ответила Кити и достала с сумки свой скетчбук для акварели.

— А почему я должен что-то скрывать? Моя девушка должна всё видеть, — заигрывал он.

— Я не хочу.

— Ты просто боишься строить серьезные отношения. Мы с тобой уже целый день вместе, а ты боишься увидеть меня полностью обнаженным.

— Ладно, где рисовать тебя будем? — смерилась Кити и достала карандаш.

— Нарисуй меня просто возле ёлочки, — сказал Крис и сел под ёлку.

— Голого!?

— Нет, конечно! В свитере, с этими противными оленями. И с Мурзиком на руках.

— Х-хорошо, — удивилась Кити, — стань вот так, голову влево разверни, торс — прямо. Мурзика на колени поставь. Трогай тот красный шарик. И не двигайся. Мне нужно сделать нормальный скетч.

— А говорить можно?

— Можно.

— Сколько у тебя было парней до меня?

— Почему сразу такие вопросы!? — возмутилась Кити и даже штрихи стали какими-то толстыми и кривыми.

— У меня была только одна девушка например. Я не влюбленный.

— А так и сразу и не скажешь! — высудила девушка ссылаясь на последние события в их жизни.

— Ну ты просто особенная для меня, вот я и влюбляюсь понемногу.

— Я тоже не очень влюбчивая. У меня был один парень в универе, и второй — Алекс. Это из серьезных. А так, симпатий было много. Но мне никогда не нравились готы. И иные представители субкультур.

— Ну, я не всегда был таким. Когда-то я носил фрак, только потому, что в те времена была такая мода, — попробовал намекнуть о своём необычном прошлом Крис.

— Не поняла!? Когда это такая мода была, столетия два назад? Ты случайно не путешественник во времени? — засмеялась Кити.

— Можно и так сказать, — серьезно ответил парень.

— Что?… Ты… ты не шутишь?

— На самом деле, я… Да не удивляйся ты, я пошутил! — Крис решил подождать с правдой. Он боялся, что она плохо на это отреагирует.

— Ох, я уже подумала, что ты действительно с прошлых веков! — выдохнула девушка, — а то представь какая разница то в возрасте была бы!?

— Ну да, она и так большая наверное. Сколько тебе? — перевёл тему Крис.

— Двадцать два.

— А мне тридцать один.

— Что-то маловато у тебя девушек было на твой возраст, — удивилась Кити.

— Ну. Я ждал ту одну единственную. И я бы так хотел, что бы ею оказалась ты, Кити.

— Крис, ты такой романтичный. Я поражаюсь! — сказала восхищенно девушка, и отложив рисунок, наблизилась к Крису.

— Просто я доверяю тебе. Я не против показать тебе свою душу. Я даже, только что, придумал строчку новой песни «Я видел тысячи людей, но только ты смогла задеть, я был порочный страшный зверь, но ты подарила мне свет» — пропел он смотря ей прямо в глаза.

— Крис, ты пронимаешь меня своими словами. Ты такой… такой… Ах… в тебе живёт космос. Невероятно глубокий человек, — наблизилась Кити вплотную к парню и обняла его.

— Кити, это ты пробуждаешь во мне эти чувства. Я уже давно забыл, что это такое, любить… но ты, Кити, меняешь мой мир. Я знаю тебя только со вчерашнего дня. Но кажется, что ты в моём сердце вечность. Я так рад, что встретил тебя, — сказал он и поцеловал её. Страстно настолько, насколько она позволяла. Но Кити не сдерживала себя. Это уже было ни к чему. Почувствовав её отдачу, парень медленно снял с неё свитер с кошечками. Принялся целовать её шею, выводя на ней узоры, покрасивее, чем это делает мороз на стекле окна. Кити вцепилась пальцами в его одежду, её тело так и тянулось к полу. Но он поднял её на руки и отнёс в спальню. Пребывая в его жарких объятия, Кити чувствовала себя в утопии. Её разум ставал эйфорическим от каждого его прикосновения. Он целовал её нежную кожу. Но ощущение были, как будто он целует её душу. Эту ночь она не забудет никогда…

…

— Мда, хозяин, кажется этот вампирчик, скоро избавиться от своего проклятия, — сказал няшным голосом маленький эльф, смотря в кристальный шар, который отображал картину из дома Бирсарка.

— Так, дальше тебе смотреть запрещено. Там уже пошёл перформенс не для твоих глаз, — проворчал дедушка в красном пальто, и спрятал шар, — хм, кажется у него появился шанс. Но есть одно но. Она должна полюбить его, зная, кто он на самом деле. Иначе проклятие не снять. Он скрывает от неё свою вампирскую сущность. Поэтому, какими бы сильными не были их чувства — проклятие останется. Но мне его уже даже немного жаль. Всё таки страдает 365 лет уже. Эх, а ведь он ещё из эпохи просвещения! Ой, сколько же пережил событий. Викторианскую эпоху, первую мировую, вторую мировую. Нет, в этом году он должен уже освободиться и прожить нормальную жизнь.

— Но он же так сгрешил, хозяин! — возмутился эльфик.

— Да помню я тот новогодний вечер. Снег падал как сумашедший. Метееель такая! А мы остановились, переждать. Кто же мог подумать, что молодой граф Кристиан Бирсари на охоту выйдет, в такую то погоду. Вот что вино с людьми делает. Ну и приглянулся ему наш олень. Ну и выстрелил он в него. Ну и разозлился я. Ну и проклял его. Эх… Но разве в Лапландии мало оленей? Я так погорячился тогда. Не надо было его так жестоко проклинать. «Хотел крови на Новый Год? Вот тебе кровь. Будешь всю жизнь вынужден её пить и страдать. Тебя спасёт только искренняя любовь, но кто полюбит чудовище!» ну скажи эльфик, какой я после этого Санта Клаус!? Я должен дарить людям радость. А не муку. Поэтому желаю, пусть его искренне полюбит эта девушка!