Вернулась старуха ближе к вечеру. К этому моменту я уже все обдумал и решил. Поэтому сразу обратился к ней.

– Пора мне уходить, баба Авдотья.

– Пора, - не стала спорить она.

– Завтра уйду. На рассвете. Тебе спасибо за все. Я вам с Милой жизнью обязан.

– Не нам. Судьбе. Она сложная, но путь у тебя длинный. Конец его еще не настал, - снова она про судьбу эту, снова говорит загадками.

– Ты же не знаешь будущее, или все же знаешь?

– Нет, не знаю. Будущее не постоянно, исход никому не известен. Но у тебя еще много неоконченных дел. И тебе действительно пора. В твоем мире все неспокойно, враги ликуют. Они сейчас сильны, а ты слаб. Но в тебе дремлет внутренняя сила, и ты должен ее разбудить.

– Как?

– Тебе виднее. В тебе живут тьма и свет. К чему прислушаешься, то и возьмет вверх.

– Любишь ты говорить загадками, баба Авдотья. Лучше расскажи мне, как попасть в город.

Баба Авдотья идет в свою пристройку, я следую за ней. Впервые захожу сюда. Здесь почти пусто. Посередине стоит стол, в углу кровать. А еще шкаф с множеством каких-то флакончиков, баночек, по стенам развешаны пучки с травами. Хорошо, хоть не засушенные жабы и пауки.

– Садись!
– говорит она.

– Зачем?

– Так надо.

Сажусь за стол. Баба Авдотья зажигает черную свечу, берет пучок какой-то травы, поджигает тоже и долго смотрит на огонь. Потом говорит:

– Зачем ходил за мной сегодня?

– Заметила?

– Нет. В огне увидела. Собрался утром к Миланье? Зачем? Мозги ей дурить? – неужели и правда увидела ведьма старая? Понимаю, что врать ей бесполезно.

– Почему дурить? Попрощаться хотел, - честно отвечаю я.

– Незачем. Не надо оно ей, - отрезает старуха.

– Откуда знаешь? Зачем за нее решаешь? Я ей плохого не сделаю.

– Сделаешь! Может невольно, но сделаешь, - убежденно говорит старуха.
– Поэтому уберечь ее хочу. Хотя бы попытаться. Жалко мне Милку. Жизнь ее уже побила, поломала. Хватит с нее.

– Почему она не разговаривает? – спрашиваю то, что уже давно вертится на языке.
– Она с рождения немая?

– Нет. Проклятье это, которое никто снять не сможет.

– Как это? Я не верю в проклятия и прочую чушь. А вообще, ты же ведьма. Почему снять не можешь?

– Я не ведьма. Ведунья.

– Какая разница?

– Огромная. Но тебе не понять. Я обращаюсь к светлым силам, а ведьмы к темным. Их бог - дьявол, низшие силы, сосущие энергию, я же поклоняюсь богам светлым, которых почитали наши предки славяне.

– Пусть так, почему внучке помочь не можешь?

– Потому что Мила сильнее меня. Она сама себя прокляла. И снять это заклятие под силу тоже только ей, - любит бабка говорить загадками, приплетая всякую суеверную чушь.

– Прокляла? За что?

– За смерть матери. Но тебе не понять и знать пока не время.

– Пока не время? А когда?

– Если судьба, то узнаешь, если нет, пойдешь мимо.

– Нет, мимо я точно не пойду.

– Миле не нужна твоя война. А тебе, зачем девочка? Молодая, немая, наивная. Попользоваться и бросить? – смотрит, сканируя. Поэтому отвечаю честно, как чувствую.

– Нет. Я ей хочу только добра. Она вызывает во мне чувства, которых не испытывал никогда. Светлые чувства, понимаешь?

– Понимаю! Тогда не ходи к ней. Воюй! Вот тебе и повод, чтобы силу разбудить. А вернешься с победой, тогда и поговорите. У Милы сердце сильное и чистое. Она полюбит лишь раз. Вот и проверите, настоящее то, что потянуло вас друг к другу, или показалось.

– Нет, не показалось. Но ты права, баба Авдотья, я не хочу ее опасности подвергать. Но и уйти, не попрощавшись, не могу.

Старуха вздыхает тяжело.

– Хорошо. Попрощаешься. Пойдёшь на рассвете завтра, поговоришь с Милой. Но помни, я за вами буду наблюдать. Я многое вижу. Позволишь себе лишнее, не обижайся. Получишь по заслугам. Рано ей еще женщиной становиться, время для этого не пришло.

– Обещаю держать себя в руках.

– Хорошо, - старуха встает, идет в угол комнаты, достает что-то из шкафа, возвращается. Кладет на стол деньги.
– Возьми, не отказывайся. Тебе пригодятся на первое время. Потом вернешь, если захочешь. Правда, мне они не нужны.

– Спасибо, - говорю я, беря деньги. Не спорю. Права старуха во всем. В мире, куда я собираюсь вернуться, без этих сраных бумажек не прожить. Если же все сложится удачно, то верну долг сполна, хотя бабе Авдотье они и правда без надобности.

Выхожу из каморки старой ведуньи и иду к себе. О многом нужно подумать, многое просчитать, но самое главное, впервые за долгое время на душе светло, потому что знаю точно - утром увижу ее, мою девочку, моего рыжего ангела!