Эта книга – воспоминания Емельяна Ерофеевича Талашова, простого человека, прожившего долгую жизнь в нашей стране и видевшего множество исторических событий – «героя нашего времени». Его белорусское детство выпало на военное лихолетье: сирота, партизанский связной, сын полка, которому пришлось принимать решения и отвечать за свои поступки с раннего детства. А потом – суворовское военное училище, офицерская служба в Советской Армии, и после демобилизации – долгие годы работы на металлургическом заводе на Северном Кавказе, счастливая семейная жизнь с любимой женой. Автор – участник Великой Отечественной войны, не сломавшийся в серьезных испытаниях, а живущий с благодарным сердцем к стране, которая не бросила своих осиротевших детей и помогла им занять достойное место в жизни. В 75-ю годовщину Великой Победы, когда осталось уже совсем немного живых ветеранов войны, особенно ценно получить из первых уст незамутненные политическим илом переживания мальчишки военных лет, ощутить радости и беды, которые он пережил вместе со своей страной в грозные годы испытаний. Из воспоминаний конкретных людей, исполняющих в любые времена свой гражданский долг, соткано полотно нашей истории, многие детали которой не пишут в учебниках и официальной хронике.
Книга будет интересна тем, чьи отцы и деды прошли свой жизненный путь, не оставив воспоминаний, и теперь уже не могут рассказать своим потомкам о прожитых годах, Широкому кругу читателей будет не скучно познакомиться с подлинными описаниями эпизодов жизни автора, связанных с событиями истории родной страны.
Автобиографические и справочные материалы собраны и обработаны дочерью автора Еленой Емельяновной.
Светлой памяти супруги. Я не писал тебе стихов, дорогая, но посвятил тебе свою жизнь. А теперь посвящаю воспоминания о моей жизни и нашей любви…
Вступление
Сегодня, 27 марта 2020 года, мы похоронили мою любимую и единственную супругу, дорогую Лидоньку, с которой я прожил почти 63 года в счастливом браке.
Нет слез, есть тихая и светлая грусть, что её уже не будет со мной рядом.
Отпевали её в старинном храме Ильи Пророка, что на Пороховых.
Вся ее молодость и зрелость была наполнена коммунистическими идеалами своего времени, она и представить себе не могла, что в конце жизни пожелает таких проводов в мир иной.
Пятничная служба на Крестопоклонной неделе была длинная, гроб с моей Лидонькой стоял в храме, хор пел откуда-то сверху: «Свете тихий…», солнце светило в множество окон церкви-ротонды, и у меня было впечатление что сам Господь встречает её, мою любимую, в Свои обители. Она не была верующей, но в конце жизни бывала на причастии и исповеди, и, уже в преддверии смерти, когда пришёл домой батюшка отец Георгий Иоффе причастить её, она, не говоря уже несколько дней ничего, произнесла внятно единственную молитву, которую знала: «Господи, помилуй!». В полной мере подтвердился тезис древнего философа о том, что каждая душа по природе – христианка.
Моей Лидоньке исполнилось 90 лет за 5 дней до ее смерти.
А сколько же лет мне?
Этот вопрос не волновал меня в течение жизни, так как возраст исчисляют по паспорту. А сейчас я физически ощущаю, что лет мне больше, и родился я не зимой, ведь документы о рождении были утеряны во время войны, а в паспорте стоит не соответствующая действительности дата.
По просьбе своих детей и внуков постараюсь немного написать о своей длинной насыщенной жизни с надеждой на то, что это будет кому-то интересно.
Часть 1. Детство
1. На хуторе
Родился я в Белоруссии, на хуторе возле деревни Бояры Оршанского района.
В семье я был младшим, третьим ребенком, хотя рождались несколько раз двойни, которые не выживали.
Отец мой, белорус Ерофей Павлович Талашов, был третьим младшим сыном в своей семье, был крепким и сильным, рос помощником моему деду, у которого была собственная мельница на реке. Больше про своего деда также, как и про бабушку, я ничего не слышал и никогда их не видел.
Мать моя, Анна Григорьевна Шидловская была полячкой. Как она попала в деревню Бояры и как она встретилась с отцом, я не знал и вопросов таких себе не задавал, но отношения у них были между собой добрые, и детей было бы, наверное, двенадцать, если бы все выжили.
Мама умерла рано, но мои детские воспоминания о ней остались очень теплыми. Она со мной возилась, учила меня детским премудростям, играла со мной и все время ждала отца, который часто был на производстве: он на несколько дней уезжал на торфоразработки, которые проводились по всей Беларуси, в том числе и недалеко от нашей деревни [1] .
1
Среди союзных республик, имевших запасы торфа, БССР занимала второе место по количеству разрабатываемых месторождений. В 1930 году в республике началось производственное освоение добычи торфа фрезерным способом, пришедшим на смену кусковому. В первый год было добыто 186 тыс. т торфа, а в 1932-м – уже 3,5 млн т. До 1941 года на территории Беларуси функционировало более 200 торфопредприятий. Большинство из них было разрушено в годы Великой Отечественной войны, и после ее окончания торфяную промышленность республики пришлось восстанавливать несколько лет. Довоенного уровня добыча торфа достигла только в 1949 году (1).
Наш дом с надворными постройками отстоял от деревни через два поля и две дороги, это где-то около двух километров.
Дом был большой с русской печкой посередине, где готовили и на которой спали.
Помню, что как-то ночью я спустился с печки попить воды и увидел в окне глаза.
Сверкающие синими огоньками волчьи глаза. Волки бились мордами в окна дома, и я боялся, что они разобьют стекло и ворвутся в дом.
Эта картина запечатлелась на всю жизнь, и когда дочь с зятем покупали дачу с домом возле леса и открытого поля, у меня всплыли воспоминания нашего хутора и этих синих волчьих глаз.
Мои старшие братья Егор и Николай сыграли большую роль в моей жизни. Егор родился в 1918 году. Он был старший среди нас, братьев, и много рассказывал мне, в том числе и о том, как помогал по хозяйству. Земельные наделы имелись тогда у каждого дома, на них в основном выращивали рожь. Егор поведал мне, что, когда он был с мамой в поле, где она жала рожь серпом с деревенскими женщинами, у нее начались роды. Там она меня и родила, прямо в поле. А он бегал за водой, носил воду.
Рожь в Белоруссии убирают с середины июля до августа. Так что родился я в конце июля, и окрестили меня по святцам именем Емельян. Ведь память святого мученика Емилиана, славянина, пострадавшего за Христа в четвертом веке, празднуется 31 июля, о чем я узнал уже совсем недавно.
Хозяйство у нас было не маленькое: корова, свиньи, куры, собака.
Когда мне было около пяти лет, мама умерла, и мы остались на хуторе практически одни со средним братом Николаем. Егор уже поступил в техникум по землеустройству [2] , а потом пошел учиться в военное училище. Отец мало бывал дома: у него была тяжелая работа по осушению болот, которых в Белоруссии тогда было очень много. Он практически все время проводил на заработках.
Поэтому хозяйством в основном занимался Николай, который был старше меня лет на восемь-девять. Я пас корову, а Николай доил ее, кормил кур и поросенка. Молока было очень много, каждый день не менее трех ведер, поэтому поросенка тоже кормили молоком. Он был откормленный и едва перемещался, задних ног было почти не видно. Но зато сало потом было мягкое, без прожилок и толстое, шире ладони: не то, что теперешнее, магазинное. Было много работы по дому, но надо было еще косить поле. Так что я еще мальцом научился косить траву и с удовольствием всегда это делал.
2
Старейший аграрный вуз Европы и СНГ – Белорусская государственная орденов Октябрьской Революции и Трудового Красного Знамени сельскохозяйственная академия ведет свою историю с 1848 года, когда Горыгорецкая земледельческая школа была преобразована в земледельческий институт, а через десять лет при нем открыто новое учебное заведение – «Классы частных землемеров и таксаторов». За время учебы в них учащиеся изучали низшую геодезию, нивелирование, таксацию, черчение и другие специальные науки. В 1909 году землемерно-таксаторские классы были преобразованы в землемерное училище, а в 1919 году, после восстановления института, при нем были открыты 2-годичные землемерно-таксаторские курсы. В 1923 году курсы преобразовали в Горецкий землеустроительный техникум, на базе которого был открыт инженерно-землеустроительный факультет (2).