– Я считал вас достаточно взрослыми, когда брал на эту прогулку, – заговорил мастер тихим голосом, не предвещавшим ничего хорошего. – Очевидно, я ошибся. Взрослые тоже любят играть в игры, но они всегда знают, где и когда это совершенно неуместно. Полагаю, вы догадываетесь, что будет, когда о вашем поступке узнает министр Карр?

– Но дядя, – пролепетала Лика. – Мы заблудились. Мы не виноваты.

– Нет? – нахмурился Северин. – Имей смелость признать вину и не унижаться до оправданий.

– Вы не расскажете об этом министру, – неожиданно проговорил Трис.

– Что, прости? – мастер арены поднял бровь, искренне удивившись наглости мальчишки.

– Это была ваша идея отвести нас в амфитеатр. Вы за нас отвечали. Если министр узнает, что мы чуть не потерялись, он не на шутку рассердится на вас. Так что не в ваших интересах ставить его в известность.

По лицу дяди Лика, к своему изумлению, поняла, что Трис прав. Побелев от злости, Северин процедил сквозь зубы:

– Еще не выпорхнул из гнезда, а уже начал наживать себе врагов. Ты далеко пойдешь, галчонок, – затем он оглядел детей и добавил ледяным тоном. – Возвращайтесь домой и постарайтесь снова не заблудиться. У меня еще много дел.

Ребята поспешили к выходу из амфитеатра. Как только они оказались на улице, Фрея, не говоря ни слова, повернула к своему дому.

– Что это с ней? – удивилась Бланка, глядя вслед удаляющейся подруге. – Дикая лисица укусила?

– Я, наверное, тоже пойду, – сказал Пий. – Еще увидимся.

Бланка, Лика и Трис направились к воротам виллы Карра. Они прошли через атриум в Зал Обедов и поднялись на третий этаж, где было всего пять комнат, выходивших на галерею. Министр и его жена имели отдельные покои и общую спальню, которая граничила с комнатой Бланки и Лики. Братья занимали угловую комнату с балконом, откуда открывался вид на площадь Луциана. Внизу по обе стороны атриума пестрели черепичные крыши гостевых покоев.

– Зря ты так разговаривал с дядей Ароном, – заметила Бланка, с сожалением взглянув на сводного брата. – Он кажется милым, но он не прощает обиды.

– Не волнуйся, Трис. Вечером я поговорю с дядей. Всё будет хорошо, – пообещала Лика.

Весь остаток дня Лика думала о человеке, которого пытали в подземельях амфитеатра Луциана. Голос Кассия Пода всё еще звучал в ее ушах. Она знала отца Фреи столько, сколько знала саму Фрею, – можно сказать, всю жизнь. И в то же время она совсем его не знала. Пусть тот человек – преступник, но зачем было поступать с ним так жестоко? Зачем заставлять его так мучиться?

Лика медленно раскачивалась на качели, привязанной веревками к толстой ветке пинии, что росла у самой воды. Старые корни торчали из песка, напоминая извивающихся змей. За спиной девочки раздавались шорохи вечернего сада, а впереди раскинулось бесконечное Восточное Море, которое, как губка, впитало в себя пурпур закатного неба. В вышине уже мерцали первые звезды.

Северин знал, что найдет племянницу на любимой качели. Их вечерние прогулки стали неотъемлемой частью его визитов в Каррак. Мастер арены не был близок ни с министром, ни с его окружением. Приезжая по долгу службы, свободное время он предпочитал проводить в обществе Лики. Чем старше она становилась, тем сильнее напоминала Северину его покойную сестру Арию – единственного человека, который его понимал.

Во время прогулок по саду Лика рассказывала дяде о своих друзьях, любимых книгах и скучных «девичьих посиделках» у мачехи. А он предавался воспоминаниям о своем детстве в министерии Эльгарда, о совместных играх с Арией и о несбывшихся мечтах.

Мастер арены не любил Триса и считал, что мальчишка оказывает на Лику слишком большое влияние. А сегодня гаденыш посмел унизить его в присутствии племянниц. Северин размышлял об этом, приближаясь к старой пинии.

Лика услышала его шаги и обернулась. Она показалась Северину странно задумчивой. Мастер прислонился спиной к шершавому стволу, девочка перестала раскачиваться. Некоторое время оба молчали, а потом заговорили почти одновременно:

– Как прошел день?

– Дядя, не сердись на Триса!

– Так вот о чем ты думала? – грустно усмехнулся Северин. – Не волнуйся, я не стану мстить мальчишке. Всё равно меньше чем через две недели его уже здесь не будет, и вряд ли он когда-нибудь вернется.

– Почему? – искренне удивилась Лика. Ей даже в голову не приходило, что Трис может уехать навсегда.

Мастер с некоторой досадой пожал плечами:

– Школа целителей неслучайно находится на острове. Многие остаются там и продолжают совершенствовать свое мастерство на протяжении всей жизни. Ну а другие – вроде вашего Цепиона – поступают на службу к знатным атрийцам, чтобы исцелять их недуги. В любом случае я сегодня слишком устал, чтобы строить догадки о судьбе твоего сводного братца. Лучше расскажи, зачем вы спрятались от меня в подземельях.