Шрифт:
Ему было хорошо в студии. Он чувствовал себя большой дойной коровой, до чьего переполненного молоком вымени дотронулись пальцы дояра. Подробно отвечая на вопросы Никиты Малявина, он каждым произнесенным в микрофон словом, каждой прожитой секундой получал ни с чем ни сравнимое наслаждение, оттого, что может наконец-то выплеснуть из себя всё то, что томило его в течение долгого времени. А в тот момент, когда он уже решил, что нет ничего, что могло бы омрачить его счастье, заметил, что говорит совсем не так, как хотелось бы. Вместо того чтобы вести себя скромно, с достоинством, так, как ведут себя заслуженные люди, которым нет нужды казаться лучше, чем они есть на самом деле, он незаметно для себя сбился на назидательный тон.
Романов попытался изменить речь – стал говорить медленнее и тише. Но если достоинством заслуженного человека он овладел сразу и в полной мере, стоило ему между делом назвать дату своего вступления в союз писателей, то выглядеть скромным никак не удавалось – чтобы он не говорил, он говорил так, словно знал нечто такое, чего не знает абсолютно никто.
От состояния эйфории не осталось следа. Поняв, что выступление не удалось, Романов принялся всячески донимать Малявина. То он требовал перезаписать те места, где, как ему казалось, вел себя особенно нескромно, то останавливал съемку и высмеивал вопросы, ёрничал, а в результате добился обратного результата – каждый новый дубль оказывался хуже предыдущего.
Телевизионщики терпеливо вынесли все его капризы и даже несколько раз похвалили за удачные ответы, но потом, в разговорах за послерабочей бутылочкой пива, заметили Малявину, что его друг – известный поэт Романов – натуральный засранец.
1 марта
Из заключения Облизбиркома:
«Призыв вдовы убитого кандидата в губернаторы В. Барыкина, О. Барыкиной, обращенный к избирателям супруга, с просьбой отдать свои голоса Е. Реве, не ущемляет права других кандидатов».
Программа «Криминальный репортаж» вышла в эфир вечером первого марта, когда съемочная группа Никиты Малявина, вместе с примкнувшим к ней Василием Романовым, решившим, как он выразился, «повариться на телевизионной кухне», готовилась к репортажу из Дворца спорта, где должно было состояться убийство известного в городе человека. В то время как все занимались делом – таскали аппаратуру, бегали друг за другом, улаживали постоянно возникающие проблемы, Романов сидел перед монитором компьютера и перечитывал переписку Демиурга с Пиратом.
Демиург 28.02.2003 10.39
Пирату. Я сделал всё, как обещал. Прохожий на улице Дзержинского – творение моих рук.
Пират 28.02.2003 10.55
Демиургу. А я–то думал, бригадир Хусаинов сам упал на нож. Шутка! Бью А5!
Демиург 28.02.2003 11.13
Пирату. А5 – промах. Г6?
Пират 28.02.2003 11.25
Демиургу. А чего сразу Г6–то? У меня, между прочим, есть еще другие клеточки. Зэ2, например, или К5. Так что подумай, не руби с плеча!
Демиург 28.02.2003 11.31
Пирату. Откровенно скажу: достал ты меня! В общем, так: или мы сию минуту начнем играть в морской бой, или я пойду, займусь каким-нибудь другим делом.
Пират 28.02.2003 11.40
Демиургу. Откровенность за откровенность: Г6 ранен!
Демиург 28.02.2003 11.48
Пирату. Г7?
Пират 28.02.2003 11.52
Демиургу. А вот с Г7 ты, парень, крупно промахнулся! Бью Ж2!
Демиург 28.02.2003 11.59
Пирату. Ж2 – тоже промах. Г5?
Пират 28.02.2003 12.07
Демиургу. Грустно мне что–то, Деми. Погода за окном сегодня какая–то пасмурная. Ты какой–то неулыбчивый. И корабль мой теперь уже дважды раненый.
Демиург 28.02.2003 12.14
Пирату. Г4?
Пират 28.02.2003 12.31
Демиургу. А правда, почему я не могу представить тебя улыбающимся? Нет, я, конечно, допускаю, что ты иной раз кривишь губы, когда показываешь свой длинный нож «испуганнорожим прохожим». Но почему мне ты ни разу не улыбнулся меж строк? Нет ответа. А раз так, всем нам остается уповать лишь на то, что сообщение о потопленном тобой трехпалубном корабле под названием «Милицейский начальник (он же криминальный авторитет)», заставит тебя хоть немного развеселиться. Ну, улыбнись, Деми, не будь занудой!
Демиург 28.02.2003 12.39
Пирату. Уже улыбнулся. Но это не потому, что ты просишь об этом – просто я на секунду представил, как ты будешь мучаться, страдать, пытаясь отыграть милицейского начальника или криминального авторитета. Тем не менее, удачи тебе, Пират!
Пират 28.02.2003 12.43
Демиургу. «Мучиться, страдать». Злой ты, Демиург, плохой. Я больше не хочу, чтобы ты мне улыбался меж строк. И встречаться с тобой темной ночью на улице, кстати, тоже не желаю – уж извини. Спишемся завтра.