– Ну мне страшно, Мишка. И стыдно – ужас!

– Да ты ж уже пробовала так.

– Все равно! Каждый раз стыдно. Возьми крем.

– Ладно, моя хорошая, вот мы его намажем… и тебя… твое сердечко… и зайдем…

– Ой, ну тише! Чуть-чуть только! Немножко! Хватит!

– Все, все. Все хорошо. Не больно?

– Ну больно, конячище ты здоровенный!

– Мы потихоньку.

– А я? А там?

– Конечно. Моя ты пушистая. Хорошо так?

– Хорошо. Когда ты меня трогаешь, то и там уже не больно.

– А приятно?

– Ну не скажу!

– Ну скажи, Бельчонок.

– Ага! Ты потом все время будешь так хотеть!

– Только по праздникам. В день взятия Бастилии я тебе напишу смску: Хочу тебя в сердце.

– Вот подлец ты какой! Сильней! Силь… нееет, хватит! Все уже! Я все, и вы убирайтесь! Ой, ну ты что – прямо на платье! Новое! Убью вас обоих!

Михаил отвалился влево и оперся спиной на диван.

– Снимай его, Бельчонок. Я тебе еще привез. Все.

– Все?! Мне?!

– Ну конечно. Ты ж теперь модель. Будешь по вечерам теперь разная: то черная, то красная.

– А тебе какие больше нравятся?

– Мне всякие нравятся – когда они на тебе. А когда ты просто голая – еще больше нравится. Идем полежим.

Белка стянула через голову платье, осталась без ничего и улеглась на диван рядом с Михаилом, обняв его рукой за шею и забросив на него левую ногу.

– Опять ты меня намучил. Там. А он у тебя и не сдулся даже. Ох ты и падлючий коник, ну что ты еще хочешь, иди сюда, мой хороший. Скользкий весь, как банан, только соленый. Нравится ему так?

Конец ознакомительного фрагмента.