– Ты не стала ловчим? – ответ был очевиден, но я не могла не спросить.

– Нет. Я стала женой и матерью. А Джойес решил стать вождём. Мы оба предали своё предназначение и теперь расплачиваемся за ошибки, – скрипучий голос женщины задрожал. – Не сходи со своего пути, не пытайся изменить судьбу, иначе кара настигнет тебя и твой род. Идём, пришло время познакомиться с остальными.

Мы свернули в сторону от груды покорёженных зданий, и Модена, пригнувшись, прошла под нависающей балкой. Последовав за ней, я оказалась в кромешной темноте. Начала шарить руками в поисках стен или чего-то, что могло бы стать опорой, но наткнулась на пустоту. Я подавила почти сорвавшийся крик, когда костлявая рука схватила меня за локоть.

– Ты привыкнешь, страшно только первое время, – каркающий голос оживил какое-то воспоминание, но я не могла определить, было оно на самом деле, или это лишь обман разума.

Ведомая Моденой, я начала спускаться по ступеням, запинаясь и едва не падая на каждом шагу. Сырой прохладный воздух наполнил лёгкие, зажмурившись, я с наслаждением сделала глубокий вдох. Когда лестница закончилась, женщина отпустила мою руку, и я услышала звонкое эхо её шагов.

– Просто иди вперёд, скоро станет светлее, – и вправду, через какое-то время я начала различать тени и очертания стен, которые оказались настолько далеко от меня, что стало понятно, почему я не почувствовала их вначале – помещение было огромным.

Я шла за Моденой и удивлённо вертела головой. Невероятное зрелище открывалось передо мной – в центре пустыни, там, где солнце выжгло всё живое, под руинами разрушенного Фильтра буйствовала зелень. Стены оплетали тугие лианы, вдоль тропинки, по которой мы шли, заросли трав и молодых деревьев пробивались сквозь камни. Освещение казалось размытым. Посмотрев наверх, я разглядела остатки купола – они не пропускали палящие лучи, но света, проникающего через пластик, хватало для того, чтобы растения не погибли.

– Что это за место? – в который раз повторила я.

– Ты ещё не видела даже половины, дитя. Наберись терпения, ты здесь надолго, – Модена сняла покров с головы и посмеялась над моим выражением лица. – Мы почти пришли.

Я следовала за ней, не веря глазам. Разве такое вообще возможно? Откуда изгнанники берут столько воды для растений? Кто создал это место? Неужели Маорайна, в честь которой названа пустыня? Если она смогла разрушить Фильтр и создать на его месте настоящий оазис, то её мощь была просто невероятной! Не зря Модена перед ней преклоняется.

Мы всё шли и шли, мимо людей, собиравших урожай или просто ковыряющихся в земле, склонившись над грядками. Все они вставали, завидев нас, и шли следом. Сопровождаемая этой странной процессией, которая насчитывала уже человек двадцать, я осторожно шагала вперёд. Я опасалась, что со спины кто-нибудь нападёт, но не могла оглянуться – если покажу свой страх, меня разорвут в клочья.

В центре огромной пещеры находились и другие люди, они так же бросали свои занятия и присоединялись к толпе. Наверное, это такой обряд встречи незнакомцев – другого объяснения я не могла найти. Мне и до этого было не по себе, так теперь ещё и толпа изгнанников шла по моим пятам. Чёрт, во что я вляпалась на этот раз? Надеюсь, они не принесут меня в жертву неведомому богу? И ведь теперь, лишённая силы, я даже не смогу почувствовать опасность или защитить себя.

Рука машинально дёрнулась к ножнам, но на привычном месте была пустота – мои вещи забрала Модена, когда нашла меня. Я услышала впереди смех, затихший, едва мы свернули за угол. Несколько десятков ирисийцев, собравшись в большом зале, раскладывали овощи, фрукты и высушенные травы в разные кучки. И все они замерли, ожидая, когда мы подойдём ближе.

– Братья и сёстры! – вдруг довольно громко проскрежетала Модена. На звук её голоса начали подтягиваться другие жители этого странного места. Я насчитала около сотни дикарей. – Поприветствуйте Оливию из племени Мойен, изгнанную из лесов Сильберейи. Она прошла путь Ринаэрна и выжила. Теперь она одна из нас!

– Теперь она одна из нас! – подхватили остальные.

На следующий день после прибытия в разрушенный Фильтр, мне объяснили, что каждый должен работать, если хочет жить здесь. Огромные плантации, засаженные всевозможными овощами и фруктами, нуждались в обработке. Несколько дней с утра до поздней ночи я только и делала, что переносила тюки с травой и тяжёлые корзины фруктов, постоянно ощущая на себе чужие взгляды. Я так уставала, что вечером едва хватало сил, чтобы съесть положенную порцию еды и завалиться спать на жёсткий тюфяк.

Только через неделю мне доверили собирать урожай: вместе с остальными изгнанниками я раскладывала овощи – скоропортящиеся отдельно от тех, что могут храниться несколько месяцев; сушила на солнце травы и коренья, размалывая их в муку в каменных чашах.

День сменялся другим и был похож на предыдущий. Я и сама не заметила, как быстро свыклась с подобным образом жизни. Модена редко заговаривала со мной, и всё, что мне оставалось, это повторять про себя кто я, чтобы не забыть хотя бы это. Странная апатия охватила меня – с каждым днём безразличие к происходящему становилось сильнее. Я была благодарна Модене, ведь она спасла мою жизнь, и первое время трудилась с пониманием, что отрабатываю своё спасение.