Сафронов свалил мое тело на постель, а сверху накрыл собой. Спасибо, не улегся хотя бы. Он опирался на руки и просто нависал надо мной.

— Да, я наглый и беспринципный, — подтвердил он, показалось, что в его голосе прозвучало веселье. — А еще я безумно хочу тебя. Не только тело… Всю тебя, Айя. Мы можем поступить следующим образом. Сейчас ты лишишься со мной девственности, — его рука заскользила по моему бедру, задирая подол платья. Я притихла. Ощущения совсем не были похожи на те, в кабинете главного врача. Теперь они по-настоящему пугали. Предпочитала лежать смирно, боясь не только пошевелиться, но и вздохнуть. Главное, не спровоцировать Сафронова на активные действия. — После отвезу тебя к себе и запру, давая время перебеситься и смириться с таким положением. Нравится такой вариант?

— Нет, — прошептала на грани слышимости.

— А, можем, сделать все цивилизованно.

— Как?

— Ты соглашаешься пойти со мной на свидание, позволяешь ухаживать за тобой и постепенно узнавать тебя, пока сама не будешь готова лечь под меня, — нет, определенно, самомнение у этого субъекта просто зашкаливало. Безусловно, он очень привлекательный тип, но я не знала ни одной девушки в здравом уме, которая будет встречаться с таким по собственной воле. Ну, это нормальной девушки, не мечтающей подцепить обеспеченного любовника. — Ну? — поторопил он с ответом.

— Думаешь, изнасилование сойдет тебе с рук? — я ведь не просто какая-то девочка с улицы. У меня был опекун и опекун весьма влиятельный. Пусть, в данный момент Виктор Степанович сам нуждался в помощи, но когда он выйдет из больницы…

— О каком изнасиловании идет речь, зайка, когда ты мокрая и готовая принять меня? — он снова сделал это, словно, издеваясь. Мужские пальцы снова уверенно сдвинули трусики в бок и прошлись по складочкам. — Раз уж об этом зашла речь. Я должен удостовериться, — до меня не сразу дошли намерения Сафронова, но мне крайне не нравились его действия. В прошлый раз он просто гладил, а теперь попытался пробраться пальцем внутрь меня. Я вся сжалась в ожидании худшего. — Лежи спокойно, я ничего не сделаю, — пообещал он и скользнул пальцем внутрь. От ужаса я дернулась и тут же почувствовала резкую боль.

— Айя, нет! Черт! Черт! Черт!!! — но я уже не слушала его.

Вот и все, я больше не была девственницей. Сафронов походя лишил меня ее.

Он что-то продолжал говорить, извиняться, но мне было наплевать. Чувство жалости к себе быстро сменила полная апатия. В данный конкретный момент мне было все равно, будет ли у этого действа какое-то продолжение. Кажется, я бы сейчас вполне спокойно перенесла половой акт. Может, даже было бы хорошо для моего будущего, чтобы это случилось. Но Сафронов не сделал ничего, только скатился с меня и устроился на боку.

— Айя, маленькая, поговори со мной, — повернулась на бок, чтобы даже случайно не наткнуться взглядом на своего недонасильника. Между ног неприятно зудело, а низ живота тянуло. Поэтому чуть согнула ноги в коленях и обняла себя руками.

Вздрогнула, когда внезапно Сафронов просунул руку под меня и притянул к себе. Он пристроился со спины, обнимая.

— Айя?! — сделал он очередную попытку дозваться до меня. Снова промолчала. Пусть его!

Лежала, не двигаясь, и смотрела в светло-бежевую стену. Глупо и бесперспективно, но это помогало не думать о том, что только что случилось. В принципе ничего катастрофичного, но совсем не так, как происходит в мечтах даже у таких неправильных девочек, как я.

Как это произошло, не поняла, но, видимо, в какой-то момент просто отключилась. Возможно, мое сознание захотело взять временную передышку.

Вывел меня из тревожного забытья звонок мобильного телефона. Резко открыла глаза и села. Жуткое ощущение, когда выбираешься из мужских объятий. Объятий, которые тебя не держат, но и не желают выпускать. Мужские руки всего секунду скользили по телу, а мне захотелось закричать.

— Да, — безжизненно произнесла, принимая вызов. Звонила Валентина.

— Айичка, милая, ты еще в больнице?

— Да.

— Прости, что дергаю, но есть какие-нибудь новости? Мы с Колей очень волнуемся.

— Я все понимаю. Новостей пока нет.

— Я даже не знаю, хорошо это или плохо, — призналась женщина. — Сама-то ты как?

— Нормально.

— Поздно уже, милая. Может, тебе с Николаем что-то из еды прислать?

— Нет, спасибо. Я скоро буду дома, но кушать не хочу.

— Но как же так? — возмутилась женщина. А я посмотрела за окно. Световой день летом длиннее, но уже начинало темнеть. Сколько я проспала? Получается часа четыре, может, даже больше. — Мне сказать Николаю, чтобы приехал за тобой?

— Нет. Передай, что он свободен на сегодня, — может, это было плохой идеей, но мне не хотелось видеть ни Николая, ни тетю Валю. Никого из тех, кого хоть как-то можно отнести к близкому кругу общения.

— А как же ты доберешься? — заволновалась домоправительница.

— Возьму такси.

Попрощавшись с Валентиной, поднялась. На Сафронова даже не посмотрела, но была ему благодарна в какой-то мере. Он лежал и молчал, хотя отчетливо чувствовала на себе его пристальный взгляд.

Несложно было догадаться, что в частной больнице одноместная палата должна быть оснащена собственным санузлом. Логика меня не подвела. На нужную дверь наткнулась почти сразу.