Он прикрыл дверь, однако перед глазами все еще стояло ее лицо со слегка припухшими губами… Давид так остро представил, как овладеет ее ртом, и то обещанное наслаждение, которое упустил сегодня, что ему немедленно захотелось вернуться и опрокинуть ее на кровать. Не торопиться. Завтра, все завтра. Марьяна никуда от него не денется.

Ночная гроза принесла долгожданную свежесть. Установилась отличная погода, в такую хорошо махнуть куда-нибудь на море… плавать и загорать в уединенной бухте… и заниматься любовью. Давид сидел на террасе, потягивая утренний кофе и наслаждаясь видом, который открывался на залив и горы.

— Мадемуазель Стожар уже встала? — спросил он у старой Бернадетт.

— Дрыхнет, — буркнула старуха, ставя перед ним тарелку его любимых соленых канистрелли.

Давид улыбнулся. Бернадетт была сварливой и вздорной, но по-своему милой. Или он просто к ней привык?..

— Она хотела съездить со мной в деревню. Думаю, стоит ее разбудить, иначе придется ехать по жаре.

— Она собиралась осмотреть виноградники с Огюстом, — сказала Касьенн, появляясь на террасе.

Если раньше Давид сомневался, то теперь окончательно убедился — Касьенн положила на него глаз, и появление незваной соперницы ее не радует. Ему не нужны были осложнения, поэтому он сказал:

— Тогда ее тем более стоит разбудить. Поднимусь к ней.

Когда он проходил мимо нее, Касьенн придержала его за рукав.

— Огюст сказал, что у тебя с ней что-то было.

— Я свободен, она тоже не связана узами брака, так почему мы должны перед кем-то отчитываться? — довольно резко ответил он и сбросил ее руку.

— Этот контракт для Огюста важен, — крикнула она ему вдогонку. — Я не позволю тебе все испортить.

Он постучал в дверь, не дождался ответа и вошел в комнату.

— Просыпайтесь, — позвал он, но ответом ему было гнусавое похрапывание из-под подушки.

Давид сдернул одеяло. Марьяна не обременяла себя пижамой или ночной сорочкой. Давид вздохнул и вернул одеяло на место.

— Просыпайтесь, — он сдвинул подушку и щелкнул пальцами над ухом сони.

В ответ раздалось что-то маловразумительное на чужом языке. Давид предположил, что его послали.

— Или вы упустите свежую порцию деревенских слухов про оборотней, — сказал он громко и четко, чтобы до Марьяны дошло.

— Ммм?.. — она приоткрыла один глаз и уставилась на него

— Вы хотели съездить в деревню, а еще Огюст собирался показать вам виноградники. Надо успеть до дневной жары. Просыпайтесь.

— Идите к черту, — раздельно выговорила Марьяна по-французски и завернулась с головой в одеяло.

Давид подивился такому упрямству и сдернул с нее одеяло.

— Кофе. Если не встанете сейчас, кофе вам не достанется.

Она пробормотала что-то нелестное в его адрес на своем языке, но села, нисколько не смущаясь наготы. Давид улыбнулся и добавил:

— Я подожду вас на террасе. Поспешите, а то кофе остынет.

Марьяне требовалось не менее двенадцати часов сна в сутки, особенно после смены часовых поясов, и она не выспалась, а потому была злой на весь белый свет и особенно на подлого лиса, посмевшего разбудить ее в такую рань. Она спустилась вниз, на запах кофе, и застала Давида на террасе.

— Прекрасный вид, — улыбнулся он ей и кивнул на залив. — А вот если бы вы встали еще раньше, то могли бы полюбоваться восходом солнца.

Увы, запас матерных французских слов у Марьяны был ограничен, поэтому она не удостоила наглеца ответом, плюхнулась в плетеное кресло и потянулась за чашкой с кофе.

— А где пенка? Я люблю кофе с молочной пенкой.

— Ну простите, — развел он руками и хитро ухмыльнулся. — Буду знать… на будущее. Попробуйте канистрелли, это национальное корсиканское печенье.

— Не люблю сладкое.

— Они соленые.

Она мрачно захрустела печеньем, которое хорошо зашло под кофе, и сама не заметила, как уплела все, что было на тарелке. Давид с лукавым прищуром иногда поглядывал на нее и молчал. Марьяна ощущала себя тем трофеем, который мужчина готов снова и снова завоевывать, и ей это не нравилось. По таким правилам она играть не собиралась. Кошке были чужды человеческие условности, случайный секс ее мало смущал, но беспокоили последствия. Этот лис явно так просто от нее не отвяжется…

На террасе появился Огюст.

— Доброе утро. Марьяна, вы готовы?

Давид встал и сказал:

— Мадмуазель Стожар хотела еще потом съездить со мной в деревню, поэтому могу составить вам компанию.

Винодел кивнул:

— Отлично, тогда и отвезешь ее обратно. А мне надо успеть в город до двенадцати.

Давид улыбнулся и бросил на Марьяну торжествующий взгляд, в котором ясно читалось — попалась, голубушка. Марьяна пошарила по пустой тарелке, ничего больше не нашла и облизнула пальцы с солеными крошками канистрелли. Голодная и невыспавшаяся, прекрасное начало дня…