Призрак в подарок

Аннотация

Запоздавший подарок на Новый год :) Но лучше поздно, чем никогда ))Простите, пока аннотацию придумать не могу, скажу просто, что это легкая и, надеюсь, веселая история, какой и должна быть история о чуде :)

— Привет. Я порывисто обернулась, оглядела комнату и нахмурилась. Показалось. Кто может здороваться, если в квартире я одна, и дверь закрыта на два замка? Никто. И, выдохнув, я откинулась на спинку кресла. — Тебе не послышалось. — Кто здесь?! — взвизгнула я и подскочила с кресла. — Зачем так кричать? — говоривший покривился, и я завизжала во всю мощь моих легких, потому что напротив меня стоял мужчина. Он был молод, даже симпатичный, но его здесь быть не должно! Откричавшись, я сорвалась с места, добежала до входной двери, дернула ее, но она была по-прежнему закрыта на два замка, один из которых был щеколдой, и задвинуть ее можно было только изнутри. — Отставить панику, — велел незнакомец, оказавшийся за моей спиной. На панику его приказ никак не повлиял, она разрослась еще сильней. Я отодвинула щеколду, повернула ручку второго замка, а когда выскочила на лестницу, мужчина уже встречал меня там. Округлив глаза, я с минуту таращилась на него, пока не открылась соседняя дверь, и оттуда вышел мой сосед. — Добрый вечер, Людочка, — поздоровался он. — А ты что раздетая на лестницу вышла? Замерзнешь. Ждешь кого? — А? — спросила я, отупело глядя на Ивана Ильича. — Говорю, ждешь кого? Чего одна стоишь в дверях, еще и в легком халатике? У нас тут не жарко. — В смысле, одна? — спросила я, и взгляд соседа наполнился подозрительностью. — Ты с корпоратива что ли? — спросил он. — Тогда лучше спать ложись. Нехорошо это, когда выпьют и начинают с ума сходить. Особенно хорошенькие девушки, — подмигнув, он хмыкнул и направился вниз по лестнице, что-то напевая себе под нос. — В смысле, одна?! — уже возмущенно спросила я. — А этот? — Он меня не видит, — сообщил незнакомец, вместе со мной глядевший вслед соседу. — Ты видишь, а больше никто. Я сам обалдел, когда ты меня задела и извинилась. Я неделю мотаюсь по городу, к знакомым зашел, к родным, а меня никто не видит. И вдруг ты извинилась. Сам в шоке. — А? — переспросила я, глядя на него с непониманием. — Привет на, — усмехнулся мужчина. — Пока! — рявкнула я и закрыла дверь перед его носом. Повернула ручку первого замка, задвинула защелку, даже накинула цепочку и пошарила в кармане куртки, висевшей рядом, чтобы закрыть еще и нижний замок на ключ. — Не поможет, — сообщил незнакомец. Я снова взвизгнула и стремительно обернулась. Он стоял за спиной с недовольной миной и прочищал пальцем ухо. — Какая ты все-таки громкая. — Да кто ты такой?! — воскликнула я. — И откуда взялся на мою голову? — Вот с этого и начинают воспитанные люди, — назидательно ответил незваный гость, — со знакомства. Разрешите представиться, — он галантно склонил голову: — Поляев Михаил Алексеевич. Можно просто — Миша, но без вариаций вроде Мишеля, — тут же уточнил господин Поляев. — А пришел с улицы. Ты быстро исчезла, и мне пришлось побегать, пока нашел тебя. Но нашел, и вот я здесь, — и он снова поклонился. — А теперь уходи, — велела я. Происходящее казалось мне каким-то дурным сном, я даже ущипнула себя и зашипела от боли. — Не спишь, — заверил меня Михаил Алексеевич. — Я тут, и я никуда не уйду. Не глядя, сжала зонт, висевший на крючке, и подошла ближе. Размахнувшись, я ударила… Зонт рассек мужчину наискось от левого плеча до правого бедра, и повис в моей руке. Я гулко сглотнула: — Мама. Михаил Алексеевич вздохнул и развел руками. — Кажется, я призрак, — сказал он. Недоверчиво хмыкнув, я снова подняла зонт, ткнула мужчину в грудь, зонт опять прошел насквозь. Я вернулась к полке, повесила зонт на крючок, затем расправила куртку и застыла, глядя на нее. — Может, я и вправду с корпоратива? — спросила я саму себя. — Может, напилась до чертиков… до призраков и нужно просто поспать? Хорошая мысль. Я сейчас посплю, и всё пройдет. — Не-а, — поспешил расстроить меня Миша, и я шикнула на него: — Тихо. Затем осторожно обогнула его, стараясь не задеть, и вернулась в комнату, но к креслу уже не пошла. Сразу направилась к кровати, легла и натянула одеяло на голову. Поляев Михаил Алексеевич сразу исчез. Полежав немного, я отодвинула одеяло и осмотрела комнату. Он был. Сидел на моем кресле и озирался по сторонам. — Уютненько, — изрек мерзавец, и я заорала: — Заткнись! — Какая ты нервная, — призрак укоризненно покачал головой. Я в бессилии повалилась обратно на кровать и накрыла лицо подушкой. Лежала я так до тех пор, пока хватало воздуха, после откинула подушку, судорожно вздохнула и посмотрела в сторону кресла. Моего «гостя» там не было. Его вообще не было в комнате, и я шумно выдохнула, тихо возликовав. Правда, ликование длилось недолго. Михаил Алексеевич появился в дверном проеме и изрек: — Вроде женщина, а пожрать вообще нечего. Я воззрилась на него в священном ужасе, быстро осознав, что сумасшествие продолжается. Впрочем, мой ужас в этот раз длился всего пару минут, потому что следом пришли досада, обида и возмущение, сменившиеся еще через минуту злостью. Я ухватила подушку и запустила ею в призрака. Она не долетела, шмякнулась у ног потустороннего хама. Он опустил взгляд на подушку и резюмировал: — Мазила. — Да пошел ты! — рявкнула я. — Я тебя не звала и за стол не приглашала! Какого черта ты шляешься по моей квартире, как у себя дома, и суешь нос, куда не просят? — Но согласись, иметь пельмени, кефир и вчерашнюю булку — это как-то мелко для женщины, — не обратил внимания на мое негодование призрак. — А где котлетки, борщ, ватрушки, наконец? Больше не отвечая ему, я поднялась с кровати и направилась к шкафу. Мой гость остался на пороге, и оделась я без его комментариев. Говорить он не перестал, но разглагольствовал о кулинарии, а не о моих формах, так что оказался, в общем-то, приличным призраком, хоть и с наглой мордой. Одевшись, я выключила работавший всё это время телевизор, затем свет в комнате и прошла в прихожую. Миша пропустил меня, хотя я бы сейчас в своей холодной ярости прошла и сквозь него. Он дождался, пока я надену куртку и сапоги, а когда я вышла из квартиры, призрак встречал меня уже на лестнице. Мы вместе спустились вниз, вышли из подъезда, и я взглянула на него с ненавистью, потому что меня тут же осыпало ледяными колючками снега. На улице царила метель, и она сразу же охладила мой пыл. Миша иронично изломил бровь и кивнул обратно на дверь подъезда. Я сунула руки в карманы и упрямо зашагала прочь со двора. Мой спутник шел рядом, не оставляя следов, и поглядывал на меня с прежней иронией и любопытством. — Если ты надеешься, что меня развеет ветер, то зря. И в сосульку я тоже не превращусь, — произнес он, всколыхнув новую волну раздражения. — Теперь я буду жить с тобой. Я остановилась и развернулась к нему. — С чего это? — враждебно спросила я. Женщина, как раз проходившая мимо, покосилась на меня и ускорила шаг, однако вскоре снова обернулась и, буркнув: — Эти их гарнитуры… тьфу, — продолжила свой путь, больше не обращая на меня внимания. — Ты поосторожней, — укоризненно произнес Михаил, чтоб его, Алексеевич. — Я же говорю, что меня видишь только ты. Хорошо, что она про гарнитуру вспомнила, а кто-нибудь и дурку вызовет. — Вы посмотрите, какой сердобольный, — ядовито ответила я и продолжила свою прогулку, если, конечно, можно было так назвать то, чем я занималась. Призрак, естественно, тащился за мной, но помалкивал, то ли не желая разозлить еще больше, то ли заботясь о том, чтобы мы с ним не переехали в обещанную им дурку. Впрочем, прошла я совсем немного и повернула назад. — Правильно, — одобрил Миша, — простудишься еще, а ты мне здоровая нужна. После этих слов, я чуть не поперхнулась собственным ядом. Поджав губы, я пнула в него снег и ускорила шаг. Призрак не отстал. Мы домчались с ним до двора, но домой я все-таки не пошла. Нащупав в кармане куртки купюру, которую сунула туда в спешке еще вчера, я свернула к маленькому магазинчику, буркнув, не глядя на спутника: — Ни слова. — Меня вообще тут нет, — заверил меня мерзавец, и мы вошли в магазин. Конечно же, он никуда не делся. Стоял рядом в молчании, пока я глазела на витрину, а затем все-таки шепнул: — Купи колбасы. Сырокопченой. И сгущенное молоко. А еще свежей булочки. Жутко хочется бутерброд с сырокопченой колбасой, и чтобы непременно кофе со сгущенным молоком. А еще картошки… — У меня есть, — шепнула я в ответ. — Ты не дослушала. Хочу тушеной картошки с мясом. Ну, пожа-алуйста, — проныл господин Поляев, состроив несчастные глаза. Я развернулась к нему, и призрак молитвенно сложил руки. — Я буду хорошим, честно-честно, — совсем, как маленький ребенок, заверил меня Миша. — Ну, купи-и… — Да тебе-то зачем? — искренне изумилась я, забыв об осторожности. На меня тут же обернулась продавщица, и я ответила, указав на ухо, скрытое волосами: — Гарнитура. — А-а, — протянула она и вернулась к своему телефону. — Быстро сориентировалась, умничка, — одобрительно хмыкнул призрак и снова заскулил: — Ну, купи, ну, пожа-алуйста. — Зачем? — прошипела я. — Ты же не можешь есть. — А ты можешь, — ответил он с широкой улыбкой. — Ты можешь есть, а я смотреть и получать эстетическое удовольствие. — Офигеть, — искренне ответила я в полный голос. Продавщица мазнула по мне взглядом, но уже без прежней подозрительности. Миша снова состроил несчастные глаза, потряс молитвенно сложенными руками, и я… сдалась. Выходили мы из магазина с порционной палкой сырокопченой колбасы, свежим нарезным батоном и банкой сгущенки. Еще и на мясо моей пятисотки не хватило. По этому поводу призрак страдал недолго. — Картошку с мясом завтра, а сегодня будем пить кофе со сгущенным молоком и с бутербродами, — изрек он. Меня перекосило. — Завтра? — спросила я, и он жизнерадостно кивнул. — А куда я от тебя? Теперь мы с тобой, как ниточка с иголочкой. Куда ты, туда и я. Сама пойми, мне даже не с кем поговорить, а с тобой могу. — Но я так не хочу, — возмутилась я, и Михаил Алексеевич «утешил»: — Ты просто ко мне не привыкла. Ничего, пройдет немного времени, и стану, как… — Бесплатное приложение, — проворчала я. — Хотя какое ты бесплатное? Вон, — я потрясла мешком, — купила, что не надо, а что хотела — на это уже денег не осталось. — Тебе будет вкусно, — заверил меня призрак. Я опять остановилась, развернулась к нему и смерила неприязненным взглядом: — Ты наглая беспринципная сволочь, — отчеканила я, и негодяй возмущенно округлил глаза. — Ты явился в мой дом, диктуешь, что мне покупать, и что есть. Угрожаешь превратить мою жизнь в ад! Я, что, теперь и себе не принадлежу? Ты это хочешь сказать? Призрак скромно потупился и скорбно вздохнул, по крайней мере, изобразил вздох. — А сострадание? — спросил он. — Людочка? — Я обернулась и увидела соседа, возвращавшегося домой. — Ты себя плохо чувствуешь? — Простите, у меня важный разговор, — сказала я и, отвернувшись, демонстративно прижала пальцы к правому уху, будто поправляю наушник. — Алло, ты еще там? — Ага, — осклабился призрак, показав мне оттопыренный большой палец. — Куда я денусь? — Исчезни! — рявкнула я. — Да сбрось вызов, — снова сказал сосед, следуя за мной по пятам. — Нечего разговаривать с теми, кто злит. Я бы уже отключился. — Да я бы с радостью, — ответила я. — Но настырный, козел. — Тем более отключись, — строго велел Иван Ильич. — А если заявится, зови, я его спущу с лестницы. — Хорошо бы… — помечтала я. — Если будет нужна помощь, зови, — сказал сосед. Я благодарно улыбнулась и вошла в квартиру. Рядом что-то бурчал себе под нос призрак, а я поймала себя на мысли, что он меня уже не пугает. Бесит, конечно, но не пугает. — Я обиделся, — сообщил Михаил Алексеевич. — Ты меня оскорбила, и я требую, чтобы ты извинилась. Сейчас же. — За что это? — Ты меня козлом назвала. — Пф, — фыркнула я и ушла на кухню. — Можешь извиниться после кружечки кофе, — смилостивился призрак. — Да пошел ты, — ответила я, вдруг поняв, что не хочу делать ему приятное и доставлять эстетическое удовольствие. — Я после шести не ем. И довольная собой ушла в комнату. Хватит с меня сумасшедшего дома. Раз фантом не рассосется и с потом не выйдет, то я лягу спать и дождусь, когда наступит мудрое утро. А там, глядишь, он исчезнет. А если не исчезнет, то я что-нибудь придумаю, но жить с таким довеском я точно не собираюсь. И я сделала, как решила, — разделась и легла спать… * * * — Лю-уся, Лю-у-усенька, — мурлыкал самый отвратительный в мире голос мне в ухо. — Люсьен! — гаркнул призрак, и я подскочила на кровати. — Заткнись!!! Я скрючила пальцы в удушающем жесте и потрясла ими перед носом потустороннего придурка, разбудившего меня всего через час после того, как я все-таки уснула. Гад Алексеевич счастливо осклабился и изрек: — Не-а, не страшно. Люсь, а Люсь… — Ненавижу! — гаркнула я. — Когда так называют ненавижу! И тебя ненавижу, упырь! — Да я даже не зомби, — возразил неугомонный фантом. — Я милый, как Каспер. — Ты, как его жирный дядя, — рявкнула я и вскочила с кровати. Мой новоявленный сожитель перевернулся на другой бок, когда я обошла кровать и направилась к двери, подпер щеку ладонью и поцокал языком: — А ножки какие хорошенькие. Люд, тебе говорили, что у тебя хорошенькие ножки? Нет? А я вот говорю, потому что хочу сделать тебе приятное. — Пошел на хрен, — отмахнулась я и скрылась в туалете. Не потому, что хотелось, а чтобы хоть немного передохнуть от призрака, умудрившегося испортить мне жизнь всего за несколько часов нашего знакомства. Он за мной не пошел… тактично торчал под дверью. А то, что он уже там, Михаил, чтоб ему провалиться, Алексеевич милостиво сообщил: — Дорогая, если тебе плохо, то, знай, я рядом. — Сдохни, — мрачно изрекла я. — Так, похоже, уже, — ответил Миша. — Только ни черта не помню. Люсь, а, Люсь? А ты кофейку не хочешь со сгущеночкой? А бутербродик? Ну, вкусно же, Люсь. — Нет, Мише-ель, — протянула я в нос. — Я по ночам кофе не пью. Ночью я предпочитаю спать. Спустив воду, я вышла в коридор и встретилась с внимательным взглядом господина Поляева. — Как всё прошло? Удачно? — участливо спросил он. Я потеряла дар речи, а потом его губы скривила издевательская ухмылка, и моему терпению пришел конец. Я кинулась на него, забыв о том, что ничего этому гаду не сделать. Да я просто пролетела сквозь него и не врезалась в противоположную стену только потому, что мои руки были выставлены вперед. — Урод! — выкрикнула я и стремительным шагом вернулась в комнату. Здесь снова залезла под одеяло, заложила руки под голову и уставилась в потолок немигающим взглядом, борясь с подступающей истерикой. Призрак явился почти сразу за мной. Он стоял возле кровати и смотрел на меня. — Обиделась, да? — спросил Миша. — И ударилась? Больно? Я скосила на него глаза, но быстро их закрыла, чтобы не видеть его физиономии. — Люд, а хочешь я песню спою? Хорошая песня, сам придумал. А, Люд? — Отстань, — хрипло попросила я. — Но песенка хорошая, честно. Давай спою. Люд, прости, а? Люда! Я порывисто села и, скрипнув зубами, воззрилась на недоразумение, продолжавшее сверлить меня честными голубыми глазами. Добившись моего внимания, безумный призрак прочистил горло, расправил плечи и запел. Мотив его песни был мне знаком с детства, а вот слова… Нет у нашей Люси Нету белых гусей! Нету белых, серых тоже, А не вышли рожей! После поклонился и воззрился на меня, явно ожидая оваций и восторга. Поджав губы, я некоторое время смотрела на его деловитую физиономию, а потом… закрыла лицо руками и истерично расхохоталась. — Чего? — насупился Мишель. Я продолжала сотрясаться от смеха, перешедшего в беззвучную фазу, и призрак нахмурился. — Хватит ржать! — возмущенно воскликнул непонятый поэт. — Для тебя же старался! Лежал рядом и придумывал. — Когда успел? — стерев с глаз выступившие слезы и еще посмеиваясь, спросила я. — Пока ты спала. — То есть ты целый час придумывал эту чушь? — расплылась я в ироничной ухмылке. — А рифма? — снова возмутился Михаил Алексеевич. — О да! — патетично воскликнула я, в который раз откинула одеяло и встала с кровати. — Ладно, — изрекла я, — идем пить кофе с бутербродом. Но потом ты дашь мне уснуть, понял? — Да, — кивнул призрак. — Я стану просто молчаливой тенью, клянусь. Вскоре я уже делала себе бутерброд, ожидая, пока согреется чайник. Миша устроился на табурете и наблюдал за мной. Он подался вперед, когда я клала сгущенку в кофе. — Еще немножко, — сказал призрак, и я отрицательно покачала головой: — Будет слишком сладко. Мне же в себя приторную бурду вливать. — Ладно, — проворчал он и облизнулся, не сводя взгляда с чашки. — Но могла бы взять большую кружку… Молчу, — насупился Мишель под моим взглядом. Я села за стол, коротко вздохнула и поднесла бутерброд ко рту… Призрак впился в меня голодным взглядом. Мне даже подумалось, что меня в жизни так не вожделели, как несчастный бутерброд в моей руке. А затем я сделала глоток, и Миша застонал. — Боже, как же это прекрасно, — изрек он, прикрыв глаза. — Я помню этот вкус… Я бы умер еще раз, лишь бы мне позволили хотя бы один глоточек… и кусочек. И почувствовать запах. Как же я хочу быть снова живым… Я промолчала, но поймала себя на мысли, что меня впервые заинтересовала личность моего незваного квартиранта. В задумчивости прожевав остатки бутерброда и выпив почти весь кофе, я отодвинула чашку и сложила руки на столе. — Как давно ты умер и почему? — спросила я. — Почему не ушел на свет, или что там появляется после смерти? Миша некоторое время смотрел на меня, после пожал плечами и признался: — Ничего не помню. Детство помню, юность, взрослую жизнь. Кто я, и чем занимаюсь… занимался. Помню вкус еды, запахи, ощущения, но не могу вспомнить, что со мной случилось. Я осознал себя бредущим по улице. Все в шапках, в куртках, а я в этой рубашке и мне ни черта не холодно. Даже не ощутил прикосновение снежинок к голой коже. Знал, что должно быть холодно и мокро, когда они тают, но не чувствовал. Я и не сразу понял, где нахожусь. А когда узнал родной город, поспешил домой. Представляешь мой шок, когда я не смог ухватиться за ручку двери? Моя рука прошла сквозь нее! Я обалдел, Люда! Стою, как дурак, раз за разом пытаюсь сжать ручку, а не могу. Потом подошел сосед. Я обернулся, поздоровался с ним, но он не услышал. Прошел сквозь меня, даже не замедлив шаг, и вот тогда я заорал. Стою, воплю, а мимо идут люди и не замечают меня. Хоть бы один пальцем у виска покрутил. И вот тут мне стало по-настоящему страшно. Если до той минуты я находился в прострации, то в этот момент меня шибануло. Мог бы потеть, вспотел бы от страха. Развернулся, ничего не соображая, и рванул к двери подъезда, пролетел сквозь нее и добежал до квартиры. Ты знаешь, что значит осознать — тебя больше нет? Это дикое потрясение! Оно накрыло меня уже в квартире, куда я вошел сквозь дверь. Ходил по комнатам и тихо сходил с ума, понимая, что умер, потому что только призраки не могут сжать ручку двери, но могут ходить сквозь стены. После того, как меня немного отпустило, я рванул к своим родителям. И знаешь, что самое странное? Я не нашел своего портрета в черной рамке. И мама совсем не выглядела подавленной. Обычная такая мама, даже смеялась, болтая по телефону с подругой. А я сижу рядом и не могу не думать о том, что она, кажется, даже не знает, что меня уже нет. Ну не могут родители вот так запросто забыть о своем сыне, да? — Если ты был хорошим сыном, — осторожно заметила я. — Не убийца, не вор, не наркоман, — с вызовом ответил Миша. — Мы с родителями всегда жили дружно. Они не вычеркивали меня из своей жизни. Значит, просто ничего не знают. Но почему не переживают, что я исчез? Ведь должны же волноваться, что я не звоню, верно? Я кивнула, однако делать выводы не спешила. Призрак мазнул взглядом по чашке и продолжил рассказывать. — Я прожил, ну, пробыл рядом два дня. Ходил то за отцом, то за мамой, разговаривал с ними и всё ждал, что они меня почувствуют. Хотя бы мама. Она же мама! Но так и остался пустотой. После этого ушел. Я решил навестить своих друзей. Зашел к бывшей девушке, надеялся, на что-то такое вроде силы любви, однако у нее уже нашлась новая любовь. В общем, так я и мотался от одних знакомых к другим, зашел к себе на работу, но нигде, понимаешь, нигде нет и признака траура. И я почти не слышал разговоров о себе. Только отец один раз сказал, когда я снова к ним вернулся: «Загулял наш Мишка», — вот и всё. Ну, еще парни ржали, вспоминая что-то из нашей жизни. Но чтобы кто-то озаботился моим отсутствием, такого не слышал ни разу. — Наверное, ты их всех достал, — усмехнулась я и ответила на хмурый взгляд призрака: — Меня ты точно достал. Ты — садист. — Да что б ты понимала, — фыркнул Миша. — Ты только представь мой восторг, когда я понял, что ты меня видишь. Я уже отчаялся, перестал ходить по друзьям и знакомым. Просто брел по улице, не зная, что делать дальше. И вдруг ты. Да я чуть от счастья с ума не сошел! Неделю я был пустым местом, и вдруг меня заметили. Это же настоящее чудо! Кстати, — степень его восторга снизилась, и фантом полюбопытствовал: — А почему ты меня видишь? Вот это был всем вопросам вопрос. Хотела бы и я это знать. Никогда не общалась с покойниками… бр-р. Да и после знакомства с Поляевым Михаилом Алексеевичем я даже слышать о призраках не хочу. Это же монстр из эктоплазмы! А если таких будет десять? А если сто?! Да одного за глаза и за уши! И, кажется, я готова на всё, чтобы от него избавиться. — Может, у тебя была клиническая смерть? — спросил Миша. — Я слышал, что после нее случаются выверты сознания, — и он покрутил пальцем у виска. — Это у тебя выверт, — оскорбилась я. — А я в жизни ни через что такое не проходила. — Ну, может, кирпич на голову или сильный стресс, — продолжил рассуждать призрак. — Мой сильный стресс — это ты, — я нацелила на него палец. — Не было кирпичей. Вчера только цветочный горшок на голову упал со шкафа, я его случайно толкнула. Больше ничего. — И я вздохнула, вдруг найдя причину обретения новых способностей: — Проклятый горшок. — Зато ты меня слышишь и видишь, — улыбнулся Мишель. Я покусала губы, раздумывая над своей дальнейшей жизнью. Снова оглядела оккупанта и спросила: — Так может, нужно рассказать твоим родителям, что с тобой случилось, и тогда ты успокоишься и уйдешь к свету? Знаешь, неоконченное дело или, как у вас, у покойников, говорят? Господин Поляев отрицательно покачал головой. — Сначала надо узнать, что со мной случилось, и где мое тело. А потом уже рассказывать. Да и представь, приходишь ты к моим и сообщаешь скорбным голосом, что со мной произошло небольшое недоразумения — я взял и умер. Кто тебе поверит? Нет тела, как говорится, нет дела. Сначала узнаем, куда я делся, а потом уже будем говорить гадости моим близким. Согласна? — А у меня есть выход? — я в ироничном удивлении приподняла брови. — Не-а, — сверкнул белозубой улыбкой призрак. — Желаний у меня много, вдохновения девать некуда. Так что придется поработать и помочь заблудшей душе. Я уже готова была усмехнуться, но вдруг прищурилась и посмотрела на него с подозрением. — Так это были показательные выступления что ли? — спросила я. — Шантаж? — О чем ты? — изумление Мишеля было насквозь фальшивым, и я воскликнула: — Да ты же, кусок эктоплазмы, специально мне мозг выносил, чтобы я была на всё согласна! Спать не давал, издевался, и всё ради того, чтобы я согласилась тебе помочь! — У нас с тобой нет другого выхода, — развел руками призрак. — Мне нужно разобраться в том, что со мной произошло, а тебе — избавиться от меня. А я умею быть очень настойчивым. — А вот угрожать мне не надо, — ответила я надменно. — Я еще вариант со святой водой не опробовала. — Пф! — патетично фыркнул Михаил Алексеевич. — Посмотрим, — подмигнула я. — Нужно опробовать все варианты. А сейчас я иду спать, а ты мне не мешаешь, обещал. А лучше иди погуляй, чтобы не смущать моего покоя своим потусторонним присутствием. Я на больничном, в конце концов, — закончила я и ушла в комнату. Призрак за мной не последовал… * * * — Ты серьезно?! Я полуобернулась, посмотрела на Мишу и пожала плечами: — Почему бы и нет? По отзывам вроде толковый. — Отзывы? — переспросил призрак и фыркнул: — Отзывы… Если бы я назвал себя потомственным магом, то непременно натыкал бы сотню отзывов. Парочку негативных для достоверности, пару нейтральных, еще бы и поспорил сам с собой. Ты не знаешь, что такое интернет и пиар? Да он же шарлатан! — Посмотрим, — отмахнулась я и шагнула к двери подъезда, в котором жил потомственный маг-медиум Яснозор. Его объявление я нашла в сети, и отзывы на него мне понравились. Но больше всего мне понравилась строка: «Мне не нужны ваши деньги, я хочу вам помочь». Вот что стало решающим фактором. Но призрак имел иное мнение, и оно было только его мнением. В конце концов есть же всякие там бабульки и знахари, к которым люди в очередь выстраиваются, потому что действительно помогают. Только их объявлений в сети не было, как и знакомых, которые к ним обращались и могли подсказать адресочек. К магу-медиуму очереди не было, только недовольный фантом заступил мне дорогу и пытался достучаться: — Люда, это шарлатан. Ну, какой нормальный человек назовет себя Яснозором? И деньги ему нужны, и помочь ничем не сможет. Мы только теряем время. Давай сразу к моему приятелю, а? Он-то должен знать, куда я делся. — А если не знает? А этот тебя прокачает и скажет, что с тобой случилось… — Люда! Мне твои деньги жалко… — Отстань, — фыркнула я и прошла сквозь него, даже не зажмурившись. — Какая ты упертая! — в сердцах воскликнул Миша, но я его уже не слушала. Дождавшись отклика домофона, я вошла в подъезд и поднялась на третий этаж, где обитал маг-медиум. Меня встретила женщина-панда, с жирными стрелками вокруг глаз и темными тенями, должно быть для придания мистического антуража. За моей спиной фыркал призрак, разглядывая пластиковые черепа, которыми были щедро увешаны стены. Еще немного, и можно было бы подумать, что входная дверь — это прямой портал в какие-нибудь Парижские катакомбы с костями. Женщина привела меня в комнату с черными стенами и глухо заделанным окном. Стены были расчерчены пентаграммами и знаками. По всем углам были наставлены свечи, и в комнате стоял запах ладана. В центре логова мага-медиума стоял круглый стол, застеленный, конечно, черной скатертью. Посреди стола разместился хрустальный шар, а за столом сидел тот самый Яснозор. Гот, как гот. Худющий, бледный, с подведенными глазами, накрашенными губами и черными волосами. Одет он был тоже в черное и обвешан кучей цепей с разными оберегами, или как там это у них называется. Да, я была уже согласна с призраком, что затея так себе, но упрямство и надежда на то, что показуха может быть создана для любителей антуража, еще жили во мне. Миша моего энтузиазма не разделял. Он обошел по кругу стол и мага, сидевшего изваянием, заглянул тому в лицо. Немного покривлялся и вернулся ко мне. — Здравствуйте, — сказала я. — Благословения Тьмы, сестра, — низким голосом изрек Яснозор. — Говори. Я присела на стул для посетителей и с любопытством посмотрела в шар. В нем сверкали молнии, и я вспомнила, что видела такой же в каком-то магазине сувениров. Ну, ладно. Антураж ведь. — Вы можете сначала ответить на один вопрос? — спросила я. — Говори. — Есть кто-то в этой комнате еще кто-то кроме нас двоих? — Есть, — кивнул маг-медиум. — Здесь всегда много душ. И с тобой пришла душа. Я даже обернулась, встретилась взглядом с Мишей, и он стал заинтересованным. — Кто это? — спросила я. — Мужчина, — ответил Яснозор, и я даже подалась вперед. — Вы можете его описать? Маг прикрыл глаза и некоторое время молчал. Я ждала, мой фантом тоже. Я бы спросила его, видит ли он других призраков, но не хотелось открывать Яснозору, что я со своим привидением даже общаюсь. — Он высок, — наконец произнес маг. — Ну, допустим, — откликнулся Михаил, а я едва заметно хмыкнула. Мой призрак был среднего роста, ну, может, почти метр восемьдесят, хотя вряд ли. Он, конечно, был повыше меня, но не слишком. — Это твой прадедушка, — снова сказал маг-медиум. — Он твой ангел-хранитель. Прадедушка просит сказать… — Что? — потрясенно спросила я. — Он озабочен твоей судьбой, просит не доверять женщине по имени Ольга. Говорит, что она задумала против тебя зло. — Угу, — промычала я, наполняясь скептицизмом. — А еще кто-то есть? — Есть, но это не твои призраки, — ответил Яснозор. — Они ждут моей помощи. Зачем ты пришла, сестра? Говори. — Я же говорил — шарлатан, — усмехнулся Миша. — Яснозор, скажите, а вы рядом со мной больше никого не видите? Ну, может, не родной. Маг коротко вздохнул и снова закрыл глаза. Миша склонился к моему уху, словно собирался что-то прошептать, однако промолчал и просто наблюдал за Яснозором из-за моего плеча. — Ты вкусно пахнешь, — вдруг сказал призрак. Я обернулась и встретилась с ним взглядом. — Я уверен в этом, — подмигнул Михаил и распрямился. — Не плати ему ни копейки. Он нас дурит. Нет здесь других призраков. Меня это не убедило. Не то, чтобы я верила медиуму, но ведь призраки могут и не видеть друг друга, да? Кто скажет? Никто. — Рядом с тобой стоит мужчина. Еще один, — снова обнадежил маг. — Он умер совсем недавно. Да, свежая смерть. — Я снова подалась вперед, даже Мишель перестал троллить медиума. — Он был тайно влюблен в тебя при жизни, и сейчас пришел, чтобы признаться и проститься. — Вот как, — озадачилась я. — И как его зовут? — Михаил, — выдал Яснозор, и у нас с господином Поляевым отвалились челюсти. — Я тебя никогда раньше не видел, — прошептал призрак. — Мамой клянусь. — Ну-у… — протянула я. — А как выглядит-то хоть? Мало ли на земле нашей Михаилов. — Он среднего роста, шатен, глаза карие. Говорит, у вас есть общие друзья… Всё. Я откинулась на спинку стула и скрестила на груди руки. Мой Миша был русым, и глаза у него были голубыми. Кроме имени Яснозор больше ни во что не попал. — Ему двадцать пять лет. — Двадцать девять, — поправил мага Михаил Алексеевич. — Люсь, он нам врет. — Не называй меня Люся, — машинально буркнула я, и медиум открыл глаза. — Что ты сказала, сестра? — Да я не вам, — отмахнулась я и поднялась на ноги. — Вы его всё равно не видите. А раз не видите, то и говорить нам с вами не о чем. Прощайте. — Плату за сеанс передайте моей ассистентке, — напутствовал меня Яснозор, пропустивший мимо ушей мой намек о его профнепригодности. — А как же: «Мне не нужны ваши деньги, я хочу вам помочь»? — полюбопытствовала я. — Вы мне не помогли. Значит, и платить не за что. — Умничка, — умилился Миша. — Можешь ведь, когда захочешь. Идем отсюда. Маг-медиум уперся ладонями в стол и поднялся со своего места. Его взгляд остановился на мне, и шарлатан изрек: — Прокляну. Изведу черной немочью, всех мужиков отважу. — А ты меня козлом называла, — возмутился призрак. — Ты посмотри, еще и угрожает! Яснозор вытянул в мою сторону руку, скрючил пальцы с наращенными и выкрашенными в черный цвет ногтями и закатил глаза: — Мое слово верное, мое слово крепкое. Немочь черная пожрет потроха, слепота глаза, старость ранняя — красоту. Жабой помрешь, в муках корчиться будешь. Не быть тебе живу. Иссушит сила черная, воля сильная. То воля моя, и мне решать. Уйдешь, сгинешь. Сделаешь, что скажу, сниму порчу. — Ах ты ж мразь размалеванная, — изрек Миша, буравя мага взглядом исподлобья. Он подошел к Яснозору и врезал ему по лицу. Кулак призрака прошел сквозь голову мага. Второй удар, разумеется, тоже не принес никакого результата. Мишель зарычал от бессильной ярости. — Как же я ненавижу свою бесплотность! — рявкнул он. — Невидим, неслышим, даже урода не наказать. Бесит! — гаркнул он и ударил ногой по ножке стола… Стол заметно покачнулся. Не обративший на это внимания господин Поляев пнул еще раз, и шар с молниями слетел на пол. Яснозор воззрился на шар, а вместе с ним округлил глаза призрак. — Неожиданно, — пробормотал он. — Что это было? — спросил Яснозор. — Может, призраки негодуют? — спросила я в ответ. — Какие к черту призраки? — покривился Яснозор. Я прикрыла глаза и, подражая ему, изрекла: — Вижу мужчину. Молодой, двадцати девяти лет. Русый с голубыми глазами. Стоит рядом с тобой, брат. Говорит, что дуришь ты честных людей, и будет за то тебе месть его страшная. То воля не человеческая, то воля потусторонняя. Покаешься, заберу его. — Ведьма что ли? — настороженно спросил маг. — Конкурента пришла проверить? Как ты это сделала? Что-то прикрепила к столу, пока сидела? Чего хочешь-то? Клиентами не поделюсь, у самого кот наплакал. Можем вместе работать. — Да ты совсем берегов не видишь?! — возмутился призрак и… опрокинул стол. Яснозор отскочил назад, налетел на очередной атрибут своей магичности, снес его и прижался спиной к стенке. Он перевел на меня шальной взгляд, собираясь что-то сказать, но тут «магический» шар отлетел к ногам хозяина — призрак продолжал бушевать. — Платить мы ему должны! — скандальным голосом говорил фантом, уперев кулаки в бока. — Да ты нам сам сейчас заплатишь, чтоб только ушли. — Как ты это делаешь?! — воскликнул Яснозор, глядя на меня с… надеждой. Кажется, в призраков ему верить совсем не хотелось. — А? — откликнулась я, оторвав взгляд от Миши. — Прекрати громить мой рабочий кабинет! — в голосе мага-медиума проскочили истеричные нотки, потому что шар продолжал мотаться по комнате и уже пару раз попал по ногам хозяину. — Призрачная команда атакует и выигрывает! — азартно выкрикнул фантом и разразился жутковатым, но все-таки победным смехом. — Фас! — гаркнул он и пнул шар в мага в третий раз. — Уходим! — рявкнула я, привлекая внимание доморощенного футболиста. Из кабинета я вылетела первой. Следом за мной вальяжной походкой появился призрак. Нам навстречу вышла женщина-панда с маленьким подносом в руках. Заметив, что я целенаправленно шествую к двери, женщина воскликнула: — А деньги! И поднос вылетел из ее рук, повинуясь разбуянившемуся призраку. Бросив на ошеломленную женщину короткий взгляд, я продолжила борьбу с замком. Ну, отлично. Сходили на сеанс спиритизма. Устроили дебош, ничего не узнали, кроме того, что даже строкам о желании помочь верить нельзя, зато призрак счастлив. Вон, сияет, как начищенный пятак. Того и гляди щеки треснут. Наконец, замок поддался, и я вскочила на лестницу. Уже там обернулась и увидела, что Яснозор рискнул высунуть нос из своей комнаты. Он решительно поджал губы и устремился за мной следом, но уже у двери его встретил мой призрачный мститель. Он вскинул руки и с силой толкнул мага в грудь. Тот отшатнулся, и фантом захлопнул за собой дверь. После обернулся ко мне и воскликнул: — Ты видела?! Нет, ты видела?! — Видела, — сглотнув, ответила я. Теперь я имела здоровые опасения. Если он еще и такое может делать, то даже беруши, которые я собиралась сегодня купить, мне уже не помогут. Ужас! Меня это совершенно не устраивало. Я желала спокойно спать, пока у меня была такая возможность… спасибо цветочному горшку. Хотя, судя по всему, благодаря ему я имею сомнительное счастье заполучить собственное привидение. Будь ты проклят цветочный горшок! — Надо потренироваться, — резюмировал Мишель, поравнявшись со мной. Я закатила глаза, и он поспешил меня успокоить: — Твоя квартира выживет. — И на том спасибо, — буркнула я. На улице я обернулась и увидела, что из окна мне вслед смотрит Яснозор. Появилось неуютное чувство — а вдруг и вправду сглазит? Но в это мгновение снег, убранный к краю тротуара, взлетел вверх фонтаном, скрыв на миг от меня лицо лже-мага. Передернув плечами, я направилась прочь, а рядом со мной шагал довольный собой призрак. — Откуда ты взялся на мою голову? — вздохнула я. — И ведь жила же нормально, а теперь даже к медиуму сходила. — Неблагодарная, — фыркнул Миша. — Я приобщил тебя к неизведанному! Дал соприкоснуться с тайной бытия, открыл врата в призрачный мир. А она — жила нормально. Приземленная ты женщина, Люся. — Отвали, — отмахнулась я. Миша прошествовал вперед, гордо вздернув подбородок, я только покачала головой. — Паяц. — Люся. — Мише-ель, — протянула я в нос. — Вы это кому? — спросил мужчина, проходивший мимо. Я постучала по уху, на котором была надета гарнитура, мужчина понятливо усмехнулся и, буркнув извинения, прошел мимо. Призрак обернулся ко мне и спросил: — Теперь куда? — Давай к тебе на работу, если ничего не узнаем, тогда уже пойдем по друзьям, — вздохнув, ответила я. — Как скажешь, белая госпожа, — Миша склонился в шутовском поклоне, и я буркнула снова: — Паяц. * * * Фирма по производству и установке дверей «Золотой ключик» обитала вдали от оживленных шумных улиц. Здесь был офис, а цех и склад находились в другом месте. — Не кучеряво как-то, — заметила я, оглядывая двор, где на одной из дверей красовалась золотая вывеска. — Да что бы ты понимала, — проворчал Миша. — Сама-то кем работаешь? — Делопроизводитель, — гордо ответила я. — Вот и помолчи, — сварливо ответил фантом и велел: — Входи. Меня встретил маленький холл, где имелась стойка администратора. На звякнувший на двери колокольчик ко мне вышла приятная невысокая девушка с очаровательной улыбкой. — Как тебе? — спросил владелец администратора. — Миленькая, да? Располагает. Сам выбирал, — закончил он с гордостью, будто говорил о предмете обстановки. — Угу, — промычала я. — Добрый день, — произнесла девушка. — Чем я могу вам помочь? Я прочитала ее имя на золотом бейдже и улыбнулась в ответ: — Добрый день, Алина, — я бы хотела видеть господина Поляева, он назначал мне день встречи. К сожалению, я совсем забыла — когда, — надеюсь, моя огорченная физиономия выглядела искренней. — Он на месте? — Михаила Алексеевича нет, — улыбка девушки стала чуть виноватой. — А когда он появится? — Не могу сказать… Простите, могу я узнать ваше имя? — Паразитка, — проворчал призрак. — Сколько раз твердил, чтобы сразу спрашивала, как обращаться к клиенту, чтобы вести диалог, называя по имени. Мы заинтересованы в клиенте больше, чем он в нас. Доверие и симпатия должны возникать с первой минуты. — Людмила Олеговна, — ответила я Алине, игнорируя возмущение владельца «Золотого ключика». — Так его сегодня не будет? — Сегодня точно не будет, — улыбка девушки вновь засияла. — Быть может, вас устроит кто-нибудь из наших специалистов? Или заместитель Михаила Алексеевича? Он сейчас на месте. — А где сам господин Поляев? — Михаил Алексеевич взял небольшой отпуск. — Вот черт, — мрачно изрек призрак. — Сворачивай допрос. Она тебе больше ничего не скажет. Я не сообщаю сотрудникам, как собираюсь отдохнуть, и на связь выхожу сам, чтобы узнать, как дела, но телефон отключаю, чтобы не доставали. — Благодарю, — ответила я. — Тогда я загляну в другой раз. Всего хорошего, Алина. — Мне жаль, что я не смогла помочь вам, — улыбка администратора опять стала виноватой, — но мы будем рады снова видеть вас. До свидания, Людмила Олеговна. Я вышла на улицу, поежилась и натянула на голову капюшон — опять сыпал снег. Где-то на горизонте уже маячил Новый Год, да и до горизонта можно было рукой дотянуться. До праздника оставалось уже меньше месяца. А у меня шишка на затылке, и призрак прилепился, как банный лист к тому самому месту. Где справедливость? Вот скажите мне, где?! Я на больничном, но ношусь по городу, как подорванный Бобик. А вместо предпраздничного настроения — нервы и озверелый фантом, который не слезет с моей шеи, пока мы не разберемся с его историей. А если его грохнули и прикопали под каким-нибудь кустом? Я в жизни этот куст не отыщу! Да и какой порядочный душегуб сознается в содеянном? Скорей меня прикопают под соседним кустиком, и будем вместе с Мишелем куковать до скончания века, ожидая следующего идиота, который сунет нос не в свое дело. — Ужас какой, — буркнула я, ускоряя шаг. — Куда бежим? — полюбопытствовала моя большая призрачная проблема. Протяжно вздохнув, я огляделась и направилась в сторону метро. Миша шагал рядом, время от времени тормоша меня вопросами, но я молчала. Не было желания разговаривать, хоть тресни. — Люся! — гаркнул Михаил, устав от моего молчания. Поморщившись, я нырнула в людскую толпу. — Я негодую, — известил меня призрак, выглянув из-за плеча какого-то дяденьки в шапке с помпоном. Дяденька был полным, у него были большие щеки, и шапка с помпоном смотрелась забавно. Суровая физиономия фантома, торчавшая над плечом дяденьки с помпоном, словно его вторая голова, выглядела не менее комично. Я отвернулась и зажала рот рукой, чтобы не рассмеяться. — Я с кем разговариваю?! — едко вопросил Миша. Обернувшись, я увидела насупленные брови обеих голов. Та, что принадлежала фантому, состроила страшную рожу, и этот момент дяденька с помпоном кашлянул: — Ар-ркх! Звук был громоподобным и рычащим. Смотреть дальше на двухголового змея спокойно я не смогла. Я честно пыталась сдержать рвущийся смех. Отвернулась, чтобы не оскорбить неизвестного мне мужчину, которого так подло подставили помпон и призрак, торчавший за его плечом, но новый рык-кашель, уничтожил все попытки быть вежливой, и я рассмеялась. На меня обернулись, и я уже привычно заправила прядь за ухо, демонстрируя гарнитуру. Мужчина в смешной шапочке прошел мимо. Он неодобрительно покосился на меня и исчез в людском потоке. — И что ты снова ржешь, как полковая лошадь? — сварливо спросил Миша, остановившись напротив. Я выдохнула, отмахнулась и зашагала вперед. — Как ты меня раздражаешь, — проворчал призрак. — Ар-ркх! — донеслось откуда спереди, и я взвыла: — А-а-а… — заходясь в новом приступе смеха. — Я с тобой разговаривать не буду! — возмутился Михаил Алексеевич, и я, всё еще пытаясь успокоиться, показала ему оттопыренный большой палец. — Хамка, — фыркнул фантом и исчез в толпе. Сделав несколько шагов, я остановилась и повертела головой, отыскивая свое приложение. — Бу, — послышалось из-за спины. — Испугалась? Не боись, Люсьен, я тебя везде найду. Еще бы! А куда он от меня? Мы же ниточка с иголочкой, а вы как думали? Пришить бы эту ниточку куда-нибудь… ах да, его уже кто-то и так «пришил»… — Нда-а, — протянула я, заходя в вагон. Для себя я местечко нашла, а Миша остался стоять. Он придерживался за поручень по прижизненной привычке, но так ни разу и не качнулся во время движения электрички. Из-за большого скопления народа, мы молчали, да я пока и не хотела разговаривать, находясь в плену новоявленных страхов и подозрений. Миша сейчас ни на кого не смотрел, а его никто не видел. Люди проходили сквозь него, всколыхнув на мгновение призрачный облик, парочка влюбленных даже держались за руки через его живот. И мне вдруг стало жалко… себя. Потому что прежде ощутила жалость к Мише. Он действительно был сейчас пустым местом. И у него никого не было, кроме меня. Кто знает, может, когда рассосется гематома, и для меня он исчезнет… — Тьфу, — сплюнула я и вышла на следующей остановке, даже не глядя, на какой. Призрак поспешил следом. Он нагнал меня и некоторое время шел, бросая вопросительные взгляды, но я продолжала хранить молчание, не желая вступать в диалог при людском потоке. — Куда идем? — все-таки не выдержал Миша. — Не знаю, — буркнула я. — Всё равно. От тебя же не отвяжешься. Фантом покачал головой и сцедил: — Эгоистка. Ты же понимаешь, что у меня нет выбора, что и время нашего общения может быть ограниченным, потому я вынужден преследовать тебя, надеясь на помощь. Но ты тратишь драгоценные минуты на свои капризы… — Это я эгоистка?! — наконец, взорвалась я. — А то, что тебя, может быть грохнули, и ты меня подставляешь, ты не думал? Быть может, моя помощь обернется тем, что меня закапают рядом, тебе такое не приходило в голову? — Ты вообще адекватная? — удрученно покачал головой призрак и указал взглядом на двух полицейских, повернувших голову в мою сторону. — Ты могла всё это высказать спокойно, без свидетелей? Теперь валим отсюда, пока не поздно. Я тихо зарычала, всплеснула руками и поспешила слиться с потоком новых пассажиров из только что подошедшего состава. И до выхода на поверхность мы больше не произнесли ни слова. Но это уже мелочи, главное, ушли без ненужных инцидентов. * * * Друг моего фантома был дома, в тепле, уюте и полностью довольный жизнью. В отличие от меня. Я вышагивала по двору, время от времени бросая взгляд на светящиеся окна, протяжно вздыхала и старательно игнорировала Мишу, взиравшего на меня с мрачноватым укором. От мягких уговоров и увещеваний он уже успел перейти к угрозам, однако выдохся еще до того, как я вышла из кофейни, куда засела, покинув холодную негостеприимную улицу. В кофейне мы провели с призраком час. Он ворчал и сверлил меня сердитым взглядом, я услаждала его взор вкусными пирожными, которые отправляла в рот с нарочитой медлительностью, показывая всем видом, что получаю в этот момент наичистейшее наслаждение. Еще вдыхала аромат кофе и жмурилась, лишний раз подчеркивая удовольствие от посещения кофейни. — Черт с тобой, — сдался призрак. — Хочу еще вон то пирожное, три шоколада. — Умеешь ты уговаривать, — покладисто согласилась я и отправилась за указанным десертом, надеясь, что меня не разорвет после очередной дозы сладкого. Но пока поглощала пирожные, я могла оттянуть визит к приятелю приведения. Мне было страшно. Это не в офис прийти и соврать, что у меня назначена встреча с начальником, который стоит у меня за спиной и во всем поддерживает. Там была нейтральная территория, где такие вопросы уместны, а вот ломиться в квартиру к незнакомому мужику с вопросом: «Куда девался ваш друг?» — было ой как неудобно. — С вишенкой? — с нескрываемой иронией спросил меня Михаил, пока я давилась фисташковым пирожным после шоколадного. — Радость моя, ты так в кому впадешь от переизбытка сахара. — Без панибратства, — скривилась я и оттолкнула от себя тарелку с половиной недоеденного пирожного. — Всё, край. — Может, на воздух? — участливо спросил призрак. — Сахарный диабет мы уже заработали, пойдем теперь что-нибудь себе отморозим. Можем даже в снегу поваляться, если хочешь. Мне не жалко, лишь бы тебе было хорошо. — Исчезни, — мрачно велела я. — Теперь я тебя точно одну не оставлю. Я переживаю. Ты не в себе, и это факт, даже не спорь, — заявил фантом. — За сегодняшний день ты побывала у мага, закатила истерику в метро, орала в уши полицейским про труп, потом слопала пять пирожных — и всё это, заметь, чтобы избежать неловкий разговор с незнакомым человеком. Я достала телефон, поводила по нему пальцами, поправила наушник гарнитуры и, посчитав, что оправдала себя в глазах окружающих, спросила: — Ты считаешь, что это так просто? Вот так взять и завалиться к нему со странными вопросами? Что я должна ему сказать? Кто я такая и откуда вообще знаю его адрес? — Ну-у… — Миша почесал в затылке, — скажи, что беременна от меня… — Совсем что ли? — я покрутила пальцем у виска. — Мозги сквозняком выдуло? А что, ты без шапки, всё может быть. — Ты тоже без шапки, — парировал призрак. — Поэтому орешь ментам про трупы? — Дался тебе этот труп! — воскликнула я и осеклась, вспомнив, где нахожусь. Сложив с этим фразу про визит к незнакомцу, и как ему представиться, получила что-то и вовсе криминальное. — Чтоб тебя, — буркнула я и, схватив куртку с соседнего стула, поспешила на улицу. Михаил дождался, когда я оденусь, застегну куртку и обернусь к нему, чтобы высказать взглядом всю степень моего негодования, а после произнес, не дав открыть рта: — Капюшон надень. Тут сквозит. — Вот ты… — прошипела я и зашагала в сторону двора нашего приятеля. — Решилась? — спросил меня призрак. — Нет, — буркнула я. — Надо легенду придумать. И не про беременность. — Зря, — Миша пожал плечами. — Вполне себе причина, чтобы отыскать этого подлеца — отца твоего ребенка. А про адрес знаешь, потому что была со мной тут месяц назад. Можно врать спокойно. Это был его день рождения, и Вова был в хлам. Он тогда свою рожу в зеркале узнавал с трудом, не то что запомнил, кто заглянул на огонек. Меня, кстати, так и не вспомнил, хоть и пили вместе. — Тогда он помнит, что ни про какую подругу ты не рассказывал, — заметила я. — Почему? Рассказывал, — усмехнулся Миша. — Я тогда был с девушкой, но про это вспоминал вскользь, так что ври смело, он поверит. Да и что ты мучаешься? Я же рядом, буду тебе подсказывать, если вдруг пойдут неудобные вопросы. Давай, Люсьен, нас ждут великие дела! — патетично закончил призрак. Я слепила снежок и запустила в него. Тот, разумеется, пролетел сквозь негодяя и встретился с животом здоровенного мужика. — Мама, — гулко сглотнула я. — Простите, я промахнулась. — Куда целилась? — спросил он низким хрипловатым голосом, вогнав меня этим в окончательный трепет. — В машину, — пискнула я, тыкнув пальцем в первый попавшийся автомобиль. — Чем она тебе не угодила? — Ее хозяин мне ребенка сделал, — услужливо подсказал призрак. — А жениться не хочет. — Ее хозяин мне ребенка сделал, — послушно повторила я и, округлив глаза, мысленно свернула гаденышу шею. — Ого, — мужик покачал головой. — Охренеть, ему же семьдесят… Ну, Петрович… молодец, — одобрительно хмыкнул здоровяк и зашагал прочь. За спиной хохотнул призрак. Я некоторое время в ступоре рассматривала машину, в которую ткнула. Это была старенькая шестерка, на которой, похоже, уже лет сто никуда не выезжали. После развернулась и воззрилась жизнерадостную физиономию фантома. — Ты озверел? — шипящим полушепотом спросила я. — А ты боялась, — расплылся он в глумливой ухмылке. — Минутное дело, и ты уже беременна. — Придурок, — тихо рявкнула я и отправилась в свой поход по двору. — И как я после этого могу тебе доверять? Что ты там будешь мне подсказывать? Опять на посмешище выставишь? — Да это же просто шутка! — воскликнул Мишель. — Я не буду тебя подставлять, честно! — Пошел ты, — отмахнулась я. И вот мы вытаптывали двор, сгоняли калории, полученные в кофейне, и не разговаривали целых минут двадцать. Первые десять минут я ругала нехорошими словами господина Поляева, но мысленно, а вторые уговаривала себя войти в подъезд и позвониться в нужную квартиру. Наконец, протяжно вздохнула и повернула в сторону подъезда. Миша встрепенулся, поняв, что я решилась. — Звони в пятую, — велел призрак, когда я воззрилась на домофон, пытавшийся защитить жильцов от нашего вторжения. — Там бабулька живет, всегда дверь открывает, если Вова не отзывается. Ей за радость. Она потом всегда на лестницу выходит и смотрит, кто пришел. Задаст пару вопросов и уйдет обратно. У нее все под контролем. — Как же я тебя ненавижу, — искренне призналась я. — Врешь, — отмахнулся Мишель. — Я тебе уже нравлюсь, просто ты не хочешь этого признавать. Покачав головой, я перекрестилась и отправила вызов в пятую квартиру. Бабулька отозвалась быстро. В ее голосе не было недовольства, только одно сплошное любопытство: — Кто тут? — Здравствуйте, — поздоровалась я. — Вы не могли бы открыть дверь? — Опять макулатуру тащите? — с подозрением спросила старушка, и я поняла, что во мне заподозрили разносчика рекламных буклетов. — Нет, — зашипел в ухо призрак. — Говори, что приятель дал ключ, а ты его потеряла. Ей так будет интересней. Иначе не откроет. — Нет, я не разношу рекламу, — ответила я бабушке. — Мне мой приятель ключ дал, а я потеряла. Простите, пожалуйста, за беспокойство. — Растяпа, — вздохнула жительница пятой квартиры, и домофон оповестил, что мне дозволено ступить в заветные чертоги. — Спасибо, — поблагодарила я и вошла в подъезд, а меньше, чем через минуту на втором этаже щелкнул замок, и послышались шаркающие шаги. Миша указал взглядом наверх и осклабился. Я вздохнула в тысячный раз — местный «особист» уже готовился устроить мне допрос с пристрастием. Бросив взгляд на фантом, я покривилась от вида довольства на его физиономии. Конечно, его всё устраивало, это я шла на голгофу. Если честно, ненавижу врать, а тут нужно низвергнуть тонну лжи и выглядеть при этом уверенно и убедительно. А для этого необходимо знать легенду на зубок, я же до сих пор не представляла, что буду говорить приятелю Мишеля. Старушка — меньшее из зол, мимо нее можно и вовсе пройти, гордо задрав нос… Не вышло. Маленькая бабулька с седым пучком на затылке и со взором прокурора заступила мне дорогу. Обойти ее можно было, только переставив пенсионерку в сторону. — Всё нормально, — сказал Миша. — Она всегда так делает, чтобы, не дай Бог, не прошли мимо, не удовлетворив любопытства. Прикрывайся Вовой. Она поверит в любую историю про него. Он для бабы Кати вообще криминальный элемент со связями в Преисподней. — Здравствуйте, — снова поздоровалась я с бабушкой уже лично. — А ты к кому идешь, голубушка? — чуть прищурившись, спросила баба Катя. — К Вове, — улыбнулась я. — Он мне ключи давал, а я потеряла. А в домофон звоню, он не отзывается, наверное, опять звук выключил. Знает, что у меня есть ключи… а их уже нет, — вздохнула я и опустила глаза. — Пять баллов, — похвалил меня призрак. — А, этот, — проворчала баба Катя. — И чего ты связалась-то с ним? Клейма же ставить некуда. Прощелыга и стиляга. Тьфу. И алкаш. Я ему давеча говорю: «Володенька, сходи мне в аптеку за корвалолом». А он мне: «Лучше коньяк. Хотите, я вам коньячку налью?». За моим плечом хохотнул призрак и шепнул, будто старушка могла его услышать: — Вова может. Он вообще считает алкоголь — средством от всех болезней. Водка от простуды, коньяк от нервов, красное вино для гемоглобина, а пиво, чтобы стресс снять. — Я скажу ему, что он не прав, — с чуть виноватой улыбкой сказала я бабульке. — Скажи, милая, скажи, — покивала баба Катя и отошла с дороги. — Может, с хорошей девушкой и станет человеком. Главное, спуска не давай. Он еще тот прохиндей. А как звать-то тебя? — Людмила, — ответила я и поспешила на третий этаж, где жил друг моего Миши… тьфу, моего призрака, в общем. — Удачи, — потряс мне вслед сжатым кулаком местный Че Гевара в юбке. Она не вернулась к себе, осталась подслушивать. Поджав губы, я приблизилась к нужной двери, мазнула взглядом по Мишелю и, дождавшись его кивка, подняла руку и нажала на кнопку звонку. В эту минуту мне хотелось оказаться ребенком, которому за радость позвониться и убежать. Однако я была взрослым человеком, у которого было важное дело, потому осталась стоять в ожидании, когда дверь откроется. — Всё будет хорошо, — подбодрил меня Миша. — У нас всё получится. Я не ответила, потому что в этот момент послышались шаги за дверью, и она открылась. Передо мной стоял долговязый молодой мужчина с длинной косой челкой, закрывшей один глаз, и я предположила, что прическа могла стать основанием для бабы Кати назвать соседа стилягой. Впрочем, подумала — это громко сказано, потому что в этот момент меня начало потряхивать от волнения. И в приступе паники, я кинулась на шею незнакомцу, произнеся громко: — Милый, прости, я потеряла твои ключи. — Да? — Вова почесал в затылке, а потом изрек: — Ну, проходи тогда. Я услышала, как этажом ниже закрылась дверь и выдохнула. После шагнула в квартиру и остановилась в прихожей. Миша встал напротив. Он скрестил руки на груди: — Да ты актриса, — усмехнулся призрак. — Это паника, — ответила я ему и сразу поджала губы, осознав, что у нас есть слушатель. Вова встал передо мной, закрыв собой фантомного приятеля, оперся рукой о стену и навис сверху. Я гулко сглотнула и кивнула: — Здрасти. — И кто ты, малыш? — не скрывая любопытства, полюбопытствовал хозяин квартиры. — Когда и по какому поводу я успел дать тебе ключи? — Когда обещал на мне жениться, — нервно буркнула я и тут же пожалела об этом, потому что Вова стал ближе. Теперь я ощутила, что начинаю пускать корни в стену, до того оказалась плотно к ней прижата. — Подробности, — интимно понизив голос, потребовал Вова. Тряхнув головой, он откинул назад челку, открыв оба карих глаза. Но открыть рта я не успела, потому что свободная мужская длань уже расстегнула молнию на куртке и скользнула под нее. — Вова! — рявкнул откуда сбоку призрак. — Руки убрал! — Ты меня неправильно понял, — начала я, но мне на губы опустился Вовин палец, прервав начало речи: — В эту квартиру дамы заходят в двух случаях, — сказал он. — Или они приходят с моими знакомыми, или ко мне по обоюдной симпатии. Ключи я тебе точно не давал, и значит, ты пришла, потому что я тебе симпатичен. Ты мне тоже. Отсюда вывод: ты знала, зачем шла… И в этот момент он отшатнулся. Я повернула голову к Мише, поняв причину неожиданного питерского землетрясения. Призрак отряхнул руки и скрестил их на груди. И пока его приятель чертыхался, мой спутник посмотрел на меня: — Ты язык проглотила? Может, руки отсохли? Или понравилось? То тебе рот не заткнуть, гадости говоришь, а тут только глазами хлопаешь. Я возмущенно округлила глаза и хотела сказать, что я просто ошеломлена стремительностью развития событий и напором, но тут снова материализовался Вова. Он снова уперся ладонью в стену, но в этот раз я шагнула в сторону и подняла руку: — Спокойно! — рявкнула я. — Я — девушка твоего друга. Ты мне ключей не давал, это была легенда для бабы Кати, она подслушивала. Я пришла по делу. — Вот как, — с гораздо меньшим энтузиазмом отозвался Вова. — Что надо? Уф. Чтобы еще немного оттянуть разговор, я сняла куртку, перекинула ее через руку и, повертев головой, направилась в сторону кухни. Миша пошел за мной, Вова остался в прихожей взирать мне вслед задумчивым взглядом. Наконец, он отлепился от своего места и поспешил за мной. — Чай, кофе? — спросил хозяин дома, вдруг вспомнив, что гостей сначала угощают, а уж потом под юбку лезут. Во мне уже было достаточно кофе, но я все-таки согласно кивнула и ответила: — Чай. Без сахара. — Хорошо, — хмыкнул Вова и некоторое время был занят, дав мне собраться с мыслями. Мысли особо не собирались, и пока хозяин квартиры гремел чашками, я не сводила взгляда с Миши. Призрак привалился спиной к стене и не сводил с меня ответного взгляда. Так мы и играли в гляделки, пока у стола не возник Вова. Он поставил пустые чашки, затем коробочку с чайными пакетиками и сахарницу. — Так что за дело? — спросил долговязый наглец. — И о ком из моих друзей пойдет речь? — О Мише Поляеве, — ответила я. — А что Майкл? — удивленно приподнял брови Вова. — Он не любит вариации своего имени, — заметила я. Хозяин квартиры отмахнулся и отошел за чайником. Я снова посмотрела на Мишу, тот пожал плечами: — Мы с детства дружим, на Майкла я не обижаюсь, но воспринимаю, как прозвище. Вообще Вова полный пофигист, он говорит и делает, что вздумается. Парень добродушный, но иногда берега не видит. Скажи, что беременная от меня, тогда не полезет. Я опустила взгляд на еще пустую чашку. Мне не нравилась эта идея. У меня тоже есть принципы, и если я однажды забеременею, то это будет от любимого мужчины, и он уж точно не бросит меня и исчезнет в неизвестности. Это будет запланированный и желанный ребенок. И шутить на это тему мне совсем не хочется. Ну и пусть тараканы, зато мои родные. И чтобы отвлечься, я наполнила свою чашку чайным пакетиком. — Разбавляешь? — спросил Вова, склонив над чашкой чайник. — Да, — кивнула я. Когда чайник вернулся на плиту, передо мной появилась пакетик с сушками. — Больше ничего такого нет, — уведомил меня Вова и уселся напротив. — Ну, давай, выкладывай. Что там такого натворил Майкл, что ты пришла ко мне… Кстати, откуда знаешь мою квартиру, и кому надо звонить, чтобы войти, если не через меня? Я округлила глаза в фальшивом изумлении: — Ты меня совсем не помнишь? Мы же с Мишей приходили к тебе на день рождения месяц назад. Ты еще требовал, чтобы мы сына в честь тебя назвали, если он будет, конечно. — Да? — Вова потер подбородок. — Мог. Я и не такое мог. Значит, на днюху ко мне с ним приходила? — я снова кивнула. — Да, вроде была с ним какая-то подруга. Но Майкл сказал, что не срослось… Но это не точно. Я ни Майкла, ни его подруги не помню. Вообще тот день как-то еще с утра потерялся. Черт с ним. Какие проблемы? — Ты не знаешь, где он? — спросила я, отпив глоток чая. — Знаю, — ответил мой собеседник. — Но раз тебе не сказал, то от меня чего хочешь? — Он поехал в отпуск, обещал звонить, — сказала я, глядя на Вову. — А потом пропал. — Так это нормально, — пожал плечами Вова. — Он всегда телефон отключает на отдыхе. Сам звонит, если надо. Не парься, малыш, на вон, сушечку погрызи. Посмотрев на сушки, я снова перевела взгляд на хозяина квартиры и вдруг ощутила прилив искреннего возмущения. — Что значит — не парься?! — воскликнула я. — Человек исчезает, не выходит на связь, а ты говоришь — не парься! А если что-то случилось? Вдруг он пострадал? Как так можно?! — Да что ему сделается? — усмехнулся Вова. — Катается сейчас на лыжах и плевать хотел на все твои переживания. Было бы нужно, уже позвонил… Я перевела взгляд на Мишу. Он нахмурился и потер лоб, о чем-то думая. А меня разрывало от негодования. Вот он — результат «чего с ним случится» стоит никому, кроме меня невидимый, и сам не знает, что с ним произошло. Доигрался. Не хотел, чтобы его тревожили, вот и они не тревожатся. — Мы договорились, что он будет звонить, — взяв себя в руки, снова заговорила я. — И он звонил, но в очередной раз, когда я ждала, Миша со мной не связался. Прошло несколько дней, а ничего не изменилось. Я волнуюсь… — Да брось, — снова отмахнулся Вова. — Хочешь, коньячка налью? Лучшее средство от нервов. Он может уже другую кралю нашел, а ты тут мечешься. Давай его накажем, а? — он подмигнул и придвинулся ближе. — Ты приятная, я хорош — почему бы и нет, м? У стены поперхнулся призрак. Он приблизился к столу, присел и посмотрел в глаза своего приятеля. Тот, не подозревая, что причина моего визита находится перед ним, протянул руку сквозь друга и провел тыльной стороной ладони по моей щеке. Я отстранилась, а Миша искренне удивился: — Охренел? — Ну что, малыш? — спросил Вова. — Может, шампанского за знакомство? — Мне нельзя, — сухо ответила я. — Я беременна. Хозяин квартиры сразу поскучнел и отключил поток флюидов: — О таком надо сразу предупреждать, — ответил он. — Так он говорил, куда поехал? — проигнорировав замечание, спросила я. — Мне сказал, что немного развеется, но не сказал — где. — Вот и я не скажу, — Вова встал с табурета, отнес обе чашки к раковине и обернулся, демонстративно зевнув. — Секреты друзей не выдаю. — Да ты же мне под юбку только что лез, несмотря на то, что я его девушка, — больше изумилась, чем возмутилась я. — Где тогда были принципы? — Ты не знаешь, где Майкл, он тебе не звонит, а мне не рассказал, что обзавелся новой подругой, значит, ничего серьезного нет, — ответил Вова. — Если у тебя всё, то не смею задерживать. Ваши проблемы, сами и разбирайтесь. Я не полезу. — Но мне надо знать, куда он поехал! — воскликнула я, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы бессильной злости. — Ничем помочь не могу, — ответил Вова. — Идем, я всё понял, — сказал призрак. Подхватив куртку, я, чеканя шаг, направилась к двери. Вова все-таки догнал меня у двери и придержал ее, не дав открыть. Я обернулась и посмотрела на него исподлобья. Не знаю, как другие знакомые Мишеля, а это меня уже сильно раздражал. — Что? — спросила я. — Не обижайся, малыш, — сказал Вова. — Я не хочу влезать в чужие разборки. Тут дело серьезное… — Да хоть место назови, — попросила я. — Он в России? — Да, — кивнул хозяин квартиры. Потом поморщился и добавил: — В Карелии. Но точного места не скажу, извини. Это ваши разборки. — И не надо, я знаю, куда поехал, — сказал Миша, а я проворчала, глядя на его друга: — И на том спасибо. Вова отпустил дверь, и я вышла из его квартиры. Вскоре мы уже шли по улице. Я думала, что теперь нам может помочь интернет. Там можно было узнать о разных происшествиях, быть может, мелькнет и Михаил Алексеевич Поляев. О чем думал сам господин Поляев, мне было неизвестно, но он впервые с момента нашего знакомства не стремился поболтать. Одно было ясно, что в Карелию мы скорей всего поедем. И надо было ему привязаться именно ко мне? Сейчас бы сидела дома и ни о чем не думала. А теперь мотайся с ним по городам и весям. Хотя… почему бы и нет? И я вдруг поймала себя на мысли, что призрак перестал меня раздражать, даже, кажется, нравился… немного. * * * Ночь наступила как-то незаметно, но спать не хотелось, несмотря на сумасшествие предыдущей ночи. Мы с призраком засели на кухне. Он торчал у меня за плечом и время от времени совал нос в готовку, давая «ценные» советы вроде: — Мяса не жалей, мяса надо побольше. — Или: — Морковку натри… нет, нарежь кружочками, хотя… лучше натри. У меня голова кругом! Столько дел, столько дел, — и сокрушенно качал головой. Обернувшись, я некоторое время рассматривала деловитую физиономию. Из всех дел у него было только лезть под руку и мешать. — Да какие у тебя дела, Миша? Ты стиляга и тунеядец. — Я руковожу процессом, — важно ответил фантом. — Руководить — это тоже талант. Вот ты можешь руководить? Нет, потому что ты делопроизводитель. Понятно? Ты производишь, занимаешься делом, а я руковожу. Эй! Ты лук полукольцами… нет, порежь помельче. Глаз да глаз! — с пафосом воскликнул господин Поляев, и я потрясла перед его носом ложкой: — Сгинь, сгусток эктоплазмы. — Ладно, пойду потренируюсь, — он пожал плечами, и шантаж достиг цели. — Стой здесь, — велела я. — Не надо громить мою квартиру. Однако спустя еще минут пятнадцать я выложила на журнальный столик в комнате лист бумаги, карандаш и катушку без ниток, неизвестно каким ветром занесенную в ящик кухонного стола, где я ее и нашла. — Вот тебе тренажеры, — сказала я. — Тренируйся. Мишель оглядел инвентарь и покладисто кивнул: — Я неподалеку, — известил он, а я вздохнула с облегчением. Однако еще через десять минут тишины я поняла, что мне без призрака скучно. Да и вообще вдруг стало непонятно, зачем я тушу картошку с мясом в полночь, когда мой желудок набит пирожными. Хотя вру, конечно. Готовила я из-за моего фантома. Пока шли домой, мне подумалось, что, возможно, скоро мы найдем его тело, и он исчезнет, так и не получив эту разнесчастную картошку. Потому и направилась прямиком на кухню, чтобы порадовать его в последний раз. И все-таки готовить ночью на полный желудок оказалось интересней, когда за спиной болтается бесплатное приложение со своими комментариями, чем в одиночестве. Отложив в сторону деревянную лопатку, я отправилась искать Мишу. Он обнаружился в комнате. Стоял на четвереньках перед катушкой и ругался нехорошими словами, очень нехорошими. — Кх-кх, — покашляла я, привлекая внимание призрака. — Это что за выброс нецензурщины в атмосферу моего жилища? — Прости, — буркнул Миша. — Пытаюсь настроиться. Каждый раз, когда у меня получалось применить силу, я испытывал сильные эмоции. С магом в первый раз я злился, дальше испытал эйфорию, что могу воздействовать на физические объекты. Вова тоже меня взбесил, а сейчас я умиротворен и спокоен и ни черта не выходит. Я подошла к нему и опустилась на колени напротив. После посмотрела на него и неожиданно улыбнулась, без издевки и ехидства. Я подтолкнула пальцем катушку к призраку. — Давай, — произнесла я. — Мышонок в «Зеленой миле» мог, а ты сильней мышонка. — Мистер Джинглс был из плоти и крови, а я кусок эктоплазмы, — усмехнулся Миша. — Но полтергейст же может греметь посудой и поднимать кровати. — Я — положительный дух, — возразил фантом. — К тому же симпатичный. — И очень скромный, — покивала я. — Не отнять, — согласился со мной призрак и хмыкнул. После уселся на пол, подтянул колено к груди и посмотрел на катушку. — Может, у злых духов получается двигать предметы, потому что они постоянно полны эмоций? — Он посмотрел на меня. — Может, разозлишь меня? — Как? — полюбопытствовала я. — Отказать в помощи? Так ты меня достанешь за полчаса так, что я опять буду на всё согласна. — На всё? — прищурился Мишель. И ухмылочка, появившаяся на его губах в этот момент, была до того похабной, что я мгновенно растеряла свое благодушие и поднялась на ноги. — Извращенец, — фыркнула я и направилась к двери. — Тренируйся, Вова. — Я — Миша, — возразил призрак. — А ведешь себя, как Вова, — ответила я. — Протестую! — донеслось мне в спину, но я так и не обернулась. Меня ждала картошка для призрака, и она уже требовала моего внимания. Вскоре ко мне вернулся Миша-Вова. Он уселся на табурет и подпер щеку кулаком. Взгляд фантома следовал за мной, пока меня это ни начало смущать. Обернувшись, я посмотрела на него и спросила: — Почему Карелия? Я думала, что хозяева фирм выбирают для отдыха что-то более теплое и экзотическое. — Мне не хотелось теплого и экзотического, — ответил Миша. — Мне хотелось другого. Лес, снег, замерзшее озеро. — Ну, ехал бы в Швейцарию. Мишель изломил бровь и скептически хмыкнул: — На черта? На эти понты у меня денег нет… не было. Если ты заметила, мое предприятие еще развивается. Да и чем плоха Карелия? Тем, что не заграница, потому не круто? Я давно хотел съездить и съездил. — Теперь ты призрак, — без всякого веселья усмехнулась я. — Лучше бы ты в Таиланд слетал. — Ненавижу самолеты, — признался господи Поляев. — Летать боишься? — У каждого есть право на слабость, — он пожал плечами. После бросил взгляд на плиту и снова посмотрел на меня. — Я вспомнил, как собирался туда. Как складывал вещи в сумку, как садился в машину, дорогу тоже вспомнил. Остальное пока где-то за гранью. Я ненадолго вернулась к картошке, попробовала — она была готова, и я выключила газ. Затем подсела к столу и зеркально отобразила позу призрака. Мы некоторое время в молчании смотрели друг на друга. Склонив голову к плечу, я заново изучала его лицо. Приятный. И благородный, раз разозлился на мага, когда тот проклял меня, и на друга, когда за приставания. Да и после не одобрил. Вроде и вправду неплохой… был. Жаль, что был. Я бы, наверное, хотела познакомиться с ним при других обстоятельствах. — О чем задумалась? — спросил Миша. — Ты сейчас такой же, каким был при жизни? — Похоже на то, — улыбнулся призрак. — По крайней мере, перемен во взгляде на жизнь не ощущаю. Есть совсем не хочешь? — Извини, — улыбнулась я в ответ. — Пирожных оказалось более чем достаточно, чтобы чувствовать себя сытой в час ночи. Может, лучше кино посмотрим, ну или… — я улыбнулась шире, — потанцуем? — О! Потанцуем, — жизнерадостно осклабился фантом. — Это будет даже любопытно. Идем. Ночь разлилась за окном безбрежным океаном покоя и тишины, озаренным белоснежным сиянием зимы и иллюминацией, украшавшей город. Это было ее время, когда дню оставались жалкие крохи, и темнота, едва уступив рассвету, уже торопила закат. Но скоро день начнет отвоевывать минуту за минутой, стремясь вернуть упущенное. Но до того как, открыв утром глаза, увидишь солнце, оставалось еще несколько месяцев, а пока ночь правила бал, увлекая людей сладкими снами и мечтами, что однажды придет тепло и ранний рассвет. Впрочем, в эти недели умами владела не весна, а единственная ночь в году, когда принято бодрствовать, а сны оставлены белому дню. Люди ждали Новый год. Ждала его и я, но это ожидание осталось где-то за пределами моего сознания, потому что сейчас им завладел тот, кого я никогда не ожидала увидеть, и в чье существование не верила еще два дня назад — призрак. И в эту минуту, когда за окном летели пушистые снежинки, а по комнате плыла медленная приятная мелодия, мне особенно хотелось, чтобы он был во плоти. Я даже закрыла глаза, чтобы лучше себе представить тепло мужской ладони на моей талии, и ощутить живую твердость плеча под моей рукой. А еще хотелось услышать дыхание и увидеть, как мерно вздымается широкая грудь, в которой бьется горячее сердце. — Как жаль, — прошептала я и открыла глаза. Моя рука успела немного опуститься, и теперь не накрывала бесплотное плечо, она была внутри него, и я поспешила приподнять ладонь, чтобы сохранить иллюзию. А затем снова закрыла глаза и призвала на помощь свое воображение, возвращая только что прерванную грезу. Со стороны наш танец должен был выглядеть странно, потому что я сейчас танцевала с пустотой. Незваный наблюдатель, наверное, мог бы даже посочувствовать моему одиночеству, только одинокой я не была. Мой кавалер не вел меня в танце, он следовал за мной, чтобы не потерять партнершу. А я ни за чем не следила, я просто наслаждалась. Мне даже нравилась мистичность и… романтичность момента. В комнате горели свечи, играла музыка, и мужчина, находившийся рядом, мне нравился. Это было странно и глупо, потому что Михаил Алексеевич Поляев — всего лишь краткий миг в моей жизни… наверное. Он уже не живет и существует только для меня, но и я могу перестать его видеть, как только шишка на моей голове исчезнет. И тогда, даже если он будет рядом, я уже не увижу и не услышу его. Да и вряд ли он задержится со мной, если превратится, как и с остальными, в пустое место. Это всё блажь, навеянная тесным общением, его защитой и опекой, а еще ночью, светом свечей и мелодией… Я открыла глаза и сделала шаг назад. Призрак улыбнулся: — Спасибо, — сказал он. — И тебе спасибо, — ответила я и отвернулась, ощутив смятение. — Теперь картошечки? — спросил Миша. Развернувшись, я возмущенно посмотрела на него и нацелила палец призраку в грудь: — Эгоист. Два часа ночи! — Самое время поесть после танцев, — ухмыльнулся фантом, и я поняла, что… он прав. — Пойду подогрею, — проворчала я. Я уже подошла к двери, но обернулась и поймала пристальный взгляд Миши, направленный на меня. Взгляд его был немного грустным и рассеянным. Похоже, он скрыл свои настоящие мысли за показной бравадой. Понимая, что делиться ими со мной не желают, я ушла на кухню. Поставив тарелку с картошкой в микроволновку, я уперлась ладонями в стол и нависла над ним, раздумывая о моем самом неожиданном знакомстве. Мне было жаль его до безумия! Все эти попытки хоть немного ухватить тень исчезнувшей жизни: еда, готовка, танец, разговор — это ведь то, чего он лишился навсегда. Слишком рано и неожиданно, чтобы примириться с потерей. И только я могла подарить ему еще немного жизни. Вздохнув, я распрямилась. Больше не было сожалений о том, что призрак вломился в мой дом без приглашения и заставил бегать по всему городу в поисках информации. В конце концов это было даже приключением. И надо довести его до логического завершения, потому что у Миши никого не осталось, кроме меня… Забавно. Я усмехнулась и развернулась к микровоновке, еще пару минут назад оповестившей меня, что она свою работу закончила. — Ой, — вздрогнула я от неожиданности, когда за моей спиной обнаружился призрак. — Надо было сказать: «Бу», пока ты не обернулась, — хмыкнул новый жилец моей квартиры. — Ты отлично визжишь, соседи бы оценили. Покачав головой, я забрала тарелку, прихватила вилку и направилась в комнату. Призрак последовал за мной. Он уселся на мою кровать, чтобы оказаться напротив, и мне вдруг стало любопытно: — Как у тебя получается сидеть и не проваливаться? Или, например, прислоняться плечом к стенке? — Не знаю, — ответила Миша. — Просто помню, как это должно быть. Наверное, поэтому. Я произвожу хорошо знакомое действие, не особо обращая внимания на это. Как-то так. Я покивала и включила телевизор. Призрак сидел напротив, пока я ела, а потом перебрался к креслу и уселся на пол рядом. — Ты спать хочешь, — сказал он, посмотрев на меня. — Почему не ложишься? — Не хочу, — ответила я. Соврала, потому что сейчас я уже чувствовала, как веки наливаются свинцом, но еще мне хотелось продлить Мише момент иллюзии обычного вечера. — Как скажешь, — не стал спорить фантом. — Пощелкай. Я некоторое время переключала каналы, пока мой призрачный жилец не решил, что можно остановиться. — Давай посмотрим телевизор лежа, — сказал Миша, посмотрев на меня. — Пожалуйста. Пожав плечами, я переоделась, пока он глядел в экран, потом забралась под одеяло. Призрак присел на край кровати, а потом… потом я уснула. Михаил Алексеевич сломил мое сопротивление, использовав мое же оружие — желание угодить ему. Хитрый фантом… * * * Проснулась я, когда на улице уже царил белый день. Повернувшись на бок, я некоторое время смотрела на голые ветки клена, росшего рядом с моим окном, и ощущала странную смесь энтузиазма и лености одновременно. Хотелось вскочить на ноги и объявить, что я готова к новым свершениям, и в то же время было желание эти самые свершения отложить на потом. Протяжно вздохнув, я села и огляделась — призрака в комнате не было. Откинув одеяло, я вскочила с кровати и позвала: — Миша! Миша! — Я на кухне, — послышался ответ, и я облегченно выдохнула. Однако сразу же нахмурилась и отругала себя за ненормальную эмоцию. Нельзя привязываться к тому, кого нет. Это всё равно что влюбиться в фотографию, книжного героя, ну, на худой конец, в певца или артиста, которого можно увидеть, но о том, чтобы быть с ним, остается только мечтать. А если еще и перестану видеть своего призрака, то, не дай Бог, начну думать, что он рядом. И прощай личная жизнь. Нет уж, обойдусь без паранойи. Воинственно тряхнув волосами, я отбросила сожаления о скором расставании и направилась в ванную. Меня ожидало путешествие в Карелию. Недолгое, но необходимое. И пока стояла под душем, я составляла в голове план действий. Залезть в интернет, выбрать поезд, заказать билет и отправиться на поиски разгадки тайны Миши Поляева, окопавшегося в моей квартире. А еще же больничный… Ладно, разберемся. Когда я вошла на кухню, где призрак обитал всё утро, он встретил меня уже знакомым деловитым выражением лица и фразой: — Учти, я старался для тебя. — И лишь после этого добавил: — Доброе утро, дорогая. — Доброе, — гулко сглотнув, ответила я. Я была в прострации. Мой взгляд перемещался с рассыпанного сахарного песка на коричневое крошево кофе, затем на перевернутую чашку, на рассыпанные ложки, на вскипевший чайник, а в голове вертелась только одна мысль: «Почему я не слышала грохота?». Эту мысль я и произнесла вслух. — Ложки я уронил, когда ты мылась, — ответил призрак. — Чашку перевернул тоже. И банку с кофе. И сахарницу. Но чайник-то вскипятил! Я посмотрела на готового к обороне Михаила Алексеевича, снова оценила масштаб разрушений и, махнув рукой, села за стол. Мелочи, для меня же старался. — И даже не орешь? — настороженно спросил призрак. — Не обзываешься? — Ерунда, — улыбнулась я. — Главное, у тебя получилось всё это сделать, но, — я подняла указательный палец, — остановимся на этом. За кипяток спасибо. И за желание сделать мне приятное тоже. Миша расслабился и указал на катушку, лежавшую у холодильника: — Вот, докатил, — сказал фантом с гордостью. — И даже не злился. Ты вчера задала отличный вопрос: почему я могу совершать некоторые действия, вроде сидеть на стуле, и не проваливаюсь. Я еще раз обдумал свой ответ и понял, что прав. Знаешь про фантомные боли? Это когда ноги нет, а она болит. Также я читал про случай, когда человек с отрезанными ногами смог пройтись, пока не вспомнил, что у него нет ног. Тоже ведь фантом. Вот я и подумал, что слишком зациклен на желании сдвинуть катушку, причем, заведомо уверен, что это не получится. Когда я пнул стол у горе-мага, то был не просто зол, я делал, не задумываясь. В общем, когда ты заснула, я сначала смотрел телевизор, потом мне захотелось переключить канал, и я переключил. Только после этого сознал, что сделал. Так что мне было чем заняться, пока ты спала. Я даже уверился, что смогу поухаживать за тобой, но тут меня ждало фиаско. Одно дело совершить короткое действие, другое — серию действий. Так что нажать на кнопку электрического чайника было самым удачным из всего задуманного. — Ты отлично справился, — хмыкнула я и пошла за веником. Когда следы стараний призрака были убраны, и завтрак готов, я принесла планшет и села за стол, на котором стояли две чашки с кофе. Просто как-то уже было неудобно, что мой гость остается только сторонним наблюдателем. Ну и пусть не может есть, зато сидеть со своей чашкой может прекрасно. Миша широко улыбнулся, оценив мою заботу, и устроился удобней, подперев щеку кулаком. — Приятного аппетита, — сказал он, глядя на меня. — Ты чудесно выглядишь. — Спасибо, — ответила я и отвела взгляд к окну, вдруг ощутив прилив смущения. — Жалко, что мы не встретились, пока я был жив. — Я поперхнулась, а призрак вдруг перевел тему, то ли не желая смущать меня еще больше, то ли продолжать пустой разговор о невозможном. — Что будем делать дальше? — В смысле? — откашлявшись, сипло спросила я. Миша встал из-за стола, отошел к дверному косяку и прислонился к нему плечом. — Я думаю, что нам не стоит сегодня ехать в Карелию, — я удивленно приподняла брови, и призрак продолжил: — Сама подумай. Если бы со мной случилось несчастье там, где я остановился, то родным уже сообщили бы. Но они уверены, что я еще отдыхаю, значит, там ничего не произошло. А если я даже не поехал туда, куда думаю? Вдруг я изменил маршрут? Я могу. — Так что ты предлагаешь? — вопросила я, не в силах уследить за поворотами призрачного сознания. То он готов был меня взашей толкать, лишь бы начала шевелиться, а теперь, когда мы практически знали пункт назначения, Мишель вдруг начинает буксовать. Нет, разумное зерно, конечно, в его словах есть. Если отдыхал на турбазе, то исчезновение постояльца не могло произойти незамеченным. И так было бы в любом месте, где бы господин Поляев ни решили остановиться. Но тогда выходит, что, ни в отелях, ни в пансионатах, ни на базах отдыха его не было. Ерунда какая-то. — Походим еще по Питеру, — ответил Миша. — Заглянем ко мне домой. Может, там найдем подсказку. Проверим, в конце концов, мой компьютер. Может, я просматривал какую-нибудь информацию, или заказ делал онлайн. — Да как мы туда попадем-то? — изумилась я. — Ключей нет, в квартире никого нет. Нет ведь? — Не-а, — мотнул головой призрак. — Я большой самостоятельный мальчик и одинокий волк. Так что не переживай, что какая-нибудь мадам будет вырывать тебе волосы. — Успокоил, — фыркнула я. — Но вопрос о том, как попасть в квартиру, остается открытым. Я к твоим родителям за запасным ключом не поеду. — И не надо, — покровительственно отмахнулся фантом. — Используем то, чему я научился за ночь. Сам открою. Оглядев его с сомнением, я все-таки кивнула и поднялась на ноги. — Но позвонить на турбазу можно, — заметила я, отойдя к раковине. — Ты же знаешь, куда ты поехал. Найдем в сети телефон и узнаем, был ты там или нет. — Я не помню названия, — ответил Миша. Я обернулась к нему, и призрак заверил: — Чтоб я сдох. Скептически хмыкнув, я покачала головой. Хорошо клясться тем, чего уже не страшишься. И неожиданная догадка заставила меня снова обернуться, но призрак уже покинул кухню, сбежав от новых вопросов. Я поставила чашку на сушилку и вдруг ощутила, как мое настроение становится лучше. Похоже, не я одна не хочу торопить события, кое-кто тоже решил затянуть собственные поиски. Приятно… — Чушь, — буркнула я, но рассердиться не получилось. Одевалась я, мурлыкая себе под нос незатейливый мотивчик. И когда встретилась на лестнице со своим соседом, широко улыбнулась ему, даже сделала комплимент и получила в ответ немного удивленный взгляд. Но удивление соседа меня волновало мало, потому я сбежала по лестнице, предвкушая, как буду целый день рыться в вещах и в компьютере моего призрака, знакомясь с ним еще ближе. Очень хотелось понять, каким человеком он был, и насколько посмертный образ его мыслей соответствует образу прижизненному. Миша, покинувший квартиру раньше, ждал меня во дворе, и когда я вышла, заворчал: — Сколько можно собираться? — Да я следом за тобой вышла, — возмутилась я. — Ну и что, — нагловато заявил призрак. — Женщины всегда собираются долго. А представь, я сижу в машине, сжег уже канистру бензина, разрядил аккумулятор, успел вспотеть от печки, потом простыть, когда приоткрыл окошко, а ты там всё никак не можешь серьги выбрать. — Какие серьги? — совсем опешила я. — Какая машина? У тебя горячка что ли? — Женщина! — патетично воскликнул фантом, воздев к небу руки. — Где твоя фантазия? Ты ребенком не была? В игры во взрослых не играла? Включи воображение, наконец! — А, ясно, — усмехнулась я. — Дурим. — Миша радостно кивнул, и я задрала нос: — А ты гвоздь забить не можешь. Кран вторую неделю течет. Ты палец о палец не ударишь. Мусор из-под палки выносишь, от пылесоса бегаешь, и вообще, — я передернула плечами: — Диванный спортсмен. Арбуз растет, а хвостик… — Эй! — возмутился призрак: — Ты что-то разошлась! Печальный опыт? — Кто бы говорил, — усмехнулась я. — Жизненно ты про машину и сережки рассказывал. Вспомнил кого? Не отвечай, — тут же отмахнулась я, чувствуя прилив раздражения. — Обойдусь без подробностей. Куда ехать-то? — Следуй за духом, дитя, — важно ответил Миша, и мы направились к метро. * * * Дом, где когда-то жил призрак, был самым заурядным, без консьержа, охраны и подземной парковки. «Зато квартира — не спичечный коробок», — ответил на мое замечание Михаил Алексеевич, задрав подбородок. Я проглотила оскорбление родной «крепости» и решила, что на месте найду, чем ответить. Кстати, с домофоном нам повезло. Когда мы подошли к подъезду, дверь как раз открылась, выпуская шкета десяти лет. Мальчишка бросил на меня взгляд и сразу потерял интерес — это вам не баба Катя, у которой комар без пригляда не пискнет. В общем-то, я была рада, что не пришлось торчать под дверью, ожидая чуда. Призрак моего довольства не разделял. Ему хотелось козырнуть своей самостоятельностью и вновь приобретенными навыками, а тут мальчик… — Маленький негодяй, — проворчало обидчевое привидение, когда мы вошли в лифт. — Ты еще поплачь, — усмехнулась я. — Не дали дяденьке на кнопочку нажать, какой ужас! Теперь небо упадет на землю и наступит вселенский капец. Мишель нарочито медленно оглядел меня с ног до головы, после удрученно вздохнул и отвернулся. — И на кнопочку не дали нажать, и душевных мук не поняли, — добавила я. — Ай-яй. Жестокие люди, нечуткие. Призрак обернулся, нацелил на меня палец и, обличив: — Бессердечная женщина, — вышел из лифта, не дожидаясь, пока он остановится. Мне осталось только закатить глаза. Мишель не объявился, и когда я вышла на нужном этаже. Повертев головой, я увидела нужную дверь и, подойдя, нажала на кнопку звонка. — Хто тама? — спросил меня из-за двери дребезжащий голос. — Это ты тама, — ответила я, — а я тута. Открывай. — А мне мама не разрешила открывать незнакомым бессердечным женщинам, — уведомил голос. — А бессовестным и бессердечным тем более. У тебя совесть есть? — У меня паспорт есть и банковская карта, — с нескрываемой гордостью заявила я. — Открывай. — Не могу, — заупрямился призрак. — Ты меня плохому научишь, а мне понравится. Скрестив на груди руки, я посверлила дверь задумчивым взглядом. Кажется, Мишель и не думал переставать дурить. Он получал удовольствие и не собирался этого скрывать. А мне вот совсем не хотелось в глазах соседей выглядеть полоумной, которая разговаривает с закрытой дверью, потому что ответов никто, кроме меня не слышал. — Или откроешь, или я уйду, — уже серьезно сказала я. И чтобы он не вздумал продолжить паясничать, я отошла от двери и направилась к лифту. — Люся, подожди! — голос призрака вернул обычное звучание и стал громче. Я обернулась и увидела его голову, торчавшую из двери. — У меня не получается, — сознался Миша, дав понять, что всё это время возился с замком. — Черт. Голова исчезла, и до меня донеслась тихая ругань. Я вернулась назад. — Ключ есть запасной? — Угу, — промычал призрак. — Есть. В столе, в ящике. — Чучело, — буркнула я. — Я всё слышу, — отозвались из-за двери. — А ты еще за козла не извинилась. — А твой друг меня щупал, — привела я контраргумент. — А ты стояла и молчала, пока я не вмешался. Понравилось? — и прозвучало это до того ядовито, что мне захотелось треснуть Мишеля по голове. — Он ей уже чуть под юбку не залез, а она стоит, сопли жует. Был бы во плоти, накатил бы обоим. Вове по роже, тебе по заднице, чтобы млела с меньшей силой. — Чего? — опешила я. — Нихрена, — отрезал призрак. — Как вспомню, аж бесит! — рявкнул он, и замок, наконец, щелкнул. Я толкнула дверь и встретилась с ледяным взглядом озверевшего фантома. Он развернулся и ушел вглубь своей квартиры. Я последовала за ним, снедаемая не только негодованием, но и любопытством. Миша обнаружился у окна. Я приблизилась к нему и спросила с нескрываемым интересом: — И что это было? — Ничего, — буркнул призрак. — Я себя заводил, чтобы с проклятым замком совладать. — Но почему именно этой ситуацией? Никак ревнуете, Михаил Алексеевич? Он обернулся и воззрился на меня с удивлением: — С чего бы? — Вот и мне любопытно, — усмехнулась я. — Знакомы всего два дня, и в верности я не клялась. Так, партнерские отношения, пока твою проблему не решим. А ты рукоприкладством угрожаешь. Ну, ладно Вова. Он показал, что плевать хотел на то, есть у тебя девушка или нет. Да и беременность произвела не тот эффект, на который ты рассчитывал. Хотя, наверное, тут-то как раз всё понятно. Неизвестная деваха врывается в квартиру, уверяет, что является девушкой друга детства, потом вываливает новость о беременности, чувака и замкнуло. Конечно, не зная твоих мыслей, он решил остаться в стороне от чужих проблем. Я даже могу понять его доводы, а вот твою злость на эту ситуацию — нет. Призрак с минуту сверлил меня суровым взглядом, а потом возмутился: — Да я за тебя ответственным был! А если бы всё зашло дальше? Ты бы потом меня обвиняла? — Ага, потому тебя это и бесит, — осклабившись, покивала я. — Ладно, — смилостивилась я, — мы сюда не ругаться пришли. С чего начнем? — С компьютера, — проворчал Миша. — Идем, он в кабинете. — У нас еще и кабинет есть? — поерничала я и получила в ответ еще один суровый взгляд. — Молчу-молчу. Что я испытывала, влезая в чужой компьютер? Целую гамму чувств: от смущения до повышенного слюноотделения. И вроде неудобно в чужое личное пространство вторгаться, и страсть, как хочется поскорей это сделать. А еще раздражение, что хозяин стоит над душой, потому ничего этакого не посмотреть… Пришлось усмирить шаловливые ручонки и открывать только то, на что указывал призрак. Результат был. Мы теперь точно знали, что господин Поляев активно отдохнул на базе отдыха в поселке Киркколахти неподалеку от Рускеалы. Реклама на сохраненной странице обещала рыбалку, охоту, лыжи, коньки и баню. В общем, неплохо. И по фотографиям места оказались красивыми. — Съездить туда что ли… — задумчиво произнесла я себе под нос. — А как же Швейцария? — ехидно полюбопытствовал призрак. — Далеко, — отмахнулась я и прокрутила страницу до телефонного номера. — Звоним? — Успеем, — ответил Миша. — Идем на кухню, хоть чаем тебя напою. Все-таки ты у меня в гостях. — Да я не хочу… — Я хочу, — отчеканил призрак. — Ишь ты, — усмехнулась я. — А ты тот еще типчик. Командуешь, физической расправой угрожаешь, еще и ревнив, как мавр. — Пожалуйста, — смилостивился Мишель. Он заметно помялся, но вдруг произнес: — Не хочу так быстро… — Мы встретились взглядами, и я кивнула, больше не споря. На кухне хозяин дома уступил мне бразды правления. Он обвел пространство широким жестом: — Владей и царствуй, — сказал фантом и уселся на угловой диванчик. — Ну, раз сам предлагаешь, — усмехнулась я и отправилась к холодильнику… мстить. Хотя чему там мстить? Он же уезжал, наверное, и холодильник-то пустой. Я открыла дверцу и хмыкнула. — Ничего себе, — произнесла я. — Вот это у тебя припасик. Я ухватила свою находку и вытащила на белый свет… телефон. Миша посмотрел на гаджет, и глаза его вдруг увеличились раза в два. — Звони в Карелию, — неожиданно глухо велел он. — Что такое? — озадачилась я, а потом открыла рот от неожиданной догадки. — Его здесь не должно быть? Ты с ним уехал? Призрак кивнул и повторил: — Звони. Я вернулась в кабинет, достала свой телефон и набрала номер. А пока я ждала ответ, Миша исследовал заново свою квартиру. Я нашла его у шкафа. Снаружи торчал зад призрака, верхняя часть тела исчезла в дверце — он вел свои исследования. Но узнать, что обнаружил фантом, я не успела, потому что мне ответили. И когда я заговорила, Миша вынырнул из глубин своего гардероба и развернулся ко мне. Вид у него был мрачным и озадаченным. — Подскажите, пожалуйста, я могу как-то связаться с Поляевым Михаилом Алексеевичем? Он у вас отдыхает, — сказала я, выслушав приветствие. — Михаил Алексеевич выехал десять дней назад, прервав свой тур раньше времени, — сказала мне девушка-администратор после недолгого молчания. До меня донеслось щелканье компьютерной мышки, и причина короткой тишины стала понятна — просмотр информации. — Благодарю вас, — ответила я и отключилась. Затем посмотрела на призрака и сообщила: — Ты выехал десять дней назад. Раньше срока. — И даже приехал домой, — ответил Миша. — Дорожная сумка стоит на своем месте. То есть я умер, когда вернулся домой? Но какого черта?! — возмущенно воскликнул он. После прошел к дивану, упал на него и закрыл лицо руками. Я подошла, присела рядом и растерянно смотрела на него, ощущая жгучую жалость. — Миш, — позвала я. Он посмотрел на меня и произнес: — Давай рассуждать. Значит, я приехал, зашел домой, разложил вещи, но никому не позвонил. А так как я прервал свой отдых, никому не сообщив, то не удивительно, что все уверены, что я еще отдыхаю. Так? — Я согласно кивнула. — Потом я пошел на кухню, наверное, и собирался позвонить… Так, я иду на кухню с телефоном, открываю холодильник и вижу, что там ни черта нет. Может, полез в морозилку, раз положил телефон на полку. Потом закрыл дверцы и пошел куда-то… скорей всего в магазин, да? — Наверное, — опять согласилась я. — Посмотри в сумке, лежат ли там мои документы, — попросил меня Миша. — Если со мной что-то случилось, а родным не сообщили, значит, документов при мне не было. Телефон остался в холодильнике, и посмотреть контакты тоже никто не мог. Посмотри, Люсь. Я подошла к шкафу, открыла его и сразу увидела большую сумку, засунутую на верхнюю полку. Достав ее, я открыла боковой карман и вытащила паспорт, потом водительские права и документы на машину. Кошелька не было. Но оно и понятно, в магазин же пошел. — Ясно, — мрачно кивнул Миша. Он потер лоб и снова посмотрел на меня. — Но почему я в рубашке? По идее, я одет в то, в чем умер. Меня ограбили что ли? Сняли куртку? Дослушивать я не стала, потому что у меня появилась новая мысль. Я вернулась к компьютеру и отправила запрос о происшествия девятидневной давности. И пока Миша ломал голову над тем, почему он в рубашке, я листала полученную информацию. В голове помимо воли вертелся рассказ призрака о том, как он осознал себя на улицах родного города. — А ведь это было подсказкой, — прошептала я. Разумеется, подсказка. Если бы с ним что-то случилось в Карелии, то его дух и должен был бродить там, а не мчаться в родные пенаты. Верно? Думаю, да. И тогда… — Миш! — позвала я. — В каком районе ты понял, что ты в Питере? Помнишь? Миша! — Тут я, — отозвался фантом от двери. — Где-то здесь, неподалеку. — Значит, Петроградка, — шепнула я и отправила новый запрос, уже более конкретизированный. Пролистав сводку, я остановилась на одной из них и присвистнула. — Не свисти, денег не будет, — сказал призрак и навис над моим плечом. — Что тут у тебя? — и присвистнул следом. — А такое возможно? От возбуждения у меня даже начали подрагивать руки. Я развернулась к Мише и воззрилась на него шальным взглядом. Призрак выглядел не менее потрясенным. — Звоним? — спросила я. — Д-давай, — с запинкой ответил фантом, и я, найдя нужный номер через очередной запрос, позвонила. Это было невероятно! Это было… восхитительно! Потому что единственная подходящая сводка гласила, что 10 декабря сего года бы обнаружен неизвестный гражданин с черепно-мозговой травмой. При нем не было денег и документов, как не было верхней одежды. Пострадавшего отправили в больницу… — Боже, неужели ты и вправду есть? — забывшись, спросила я вслух. — Если… Черт… тьфу. Господи, я тебе свечек по всем храмам наставлю, — пробормотал за моим плечом призрак. — Да я про тебя, — машинально ответила я. — Алло, здравствуйте. Десятого числа к вам доставили мужчину без документов, с черепно-мозговой… Он… он жив? Выслушав ответ, я поблагодарила, после отключилась и уставилась незрячим взглядом в экран компьютера. — Что там? — спросил Миша. — Я умер, да? Не приходя в сознание, и мое тело отправили в какую-нибудь братскую могилу, да? Люсь… — голос его прервался. — Ну, что ты молчишь, зараза?! Я развернулась к нему и уставилась в глаза прежним шальным взглядом. — В реанимации, — хрипло произнесла я. — Пока не приходил в сознание. Держат под аппаратом… пока держат. — А потом? — Отключат, если не появятся родственники, — ответила я и подскочила. — Надо же бежать, Миш! Надо сказать твоим, пусть едут, пусть не позволяют отключать. Мишка! — заорала я, — ты живой! Слышишь? Ты живой!!! — А если нет? — почти шепотом спросил призрак. — Если я такой, потому что уже поздно, а? — Не говори глупости, — отмахнулась я. — Обалдеть, как в кино… — В каком? — рассеянно спросил он. — Между небом и землей. Смотрел? Там тоже героиня была в коме и призрак. Ну что сидишь? Бежим! Только в прихожей, когда застегнула молнию на куртке, я поняла, что всё еще одна. Вернувшись назад, я обнаружила Мишу на прежнем месте. Он поднял на меня взгляд и, растерянно улыбнувшись, сказал: — Страшно. А что там было в кино? — Героиня соединилась с телом и очнулась, — ответила я, а после рявкнула: — Отставить сопли! Быстро поднял зад и пошел себя спасать. Живо!.. Мне казалось, что мы примчимся в больницу, подойдем к койке, на которой лежит тело Миши, и я увижу, как он очнется, как посмотрит на меня и улыбнется, сразу узнав, но… Конечно, в реанимацию меня не пустили. Кто я такая? Никто. Зато пустили родителей, которые примчались после моего звонка. Миша продиктовал мне номер матери. Призрак проводил их взглядом, но с места не сдвинулся. Нет, он сходил, посмотрел на себя и вернулся ко мне. — Ты что? — изумилась я. — Иди и соединись с телом. Он опустил взгляд на свои руки, некоторое время рассматривал их, а потом спросил: — А если я тебя забуду? Что если, очнувшись, я ничего не вспомню? — Дурень, — улыбнулась я. — Ты же будешь жить. Разве ты не хочешь снова ощутить вкус кофе со сгущенкой, тушеной картошки, пирожных? Не хочешь открывать дери, а не проходить сквозь них, и чтобы для беседы ты мог выбирать собеседников, а не радоваться единственному, который может тебя слышать? Почему сомневаешься? Миша повернулся ко мне и скользнул по лицу взглядом, остановил его на моих губах и невесело усмехнулся: — С чего ты решила, что меня не устраивает мой собеседник? Мне бы хотелось и дальше вести с ней беседы, только я боюсь, что ни черта не вспомню, когда очнусь. — Но если тебя отключат от аппарата, ты ведь можешь исчезнуть, — ответила я. — Ты умрешь, Миш, совсем умрешь, понимаешь? А я не хочу, чтобы ты уходил. Мне тоже мой собеседник нравится. Призрак поднялся на ноги, я встала следом за ним. Мы смотрели друг на друга, и мне до крика хотелось обнять его, потому что это могли быть последние наши минуты вместе. — Я ревновал, — вдруг сказал призрак. — И сейчас ревную. Глупо, конечно, всего два дня знакомы, но… Иногда хватает и взгляда, так говорят. Никогда не верил, а сейчас страшно, что забуду и отпущу. Растерявшись, я смотрела на него, не зная, что сказать. Наверное, надо было сказать правду, и я решилась: — Иногда взгляда не хватает, но один день рядом так много меняет… — Обещай найти меня, если сам не появлюсь. — Миша смотрел испытующе. — Пожалуйста. Найди и расскажи, что с нами произошло. Не трусь. Найди и расскажи. Обещаешь? — Да, — кивнула я. — Обещаю. Призрак обернулся в сторону реанимации, откуда вышли его родители. Мама вытирала слезы, отец был мрачен и подавлен. Врач что-то говорил им, но что — мне было неслышно. Краем сознания я отметила, что Миша похож на мать… — Найди меня, — повторил фантом и направился туда, где лежало его тело. Но у двери обернулся и крикнул: — Найди! — Обещаю, — шепнула я и села обратно на скамейку. Миша прошел сквозь дверь, и я закрыла глаза. Я ждала. Чего? Чуда. Может быть грома и молний, а может просто крик потрясенной медсестры. Но это должно быть как-то… по-особенному, чтобы сразу понять: чудо свершилось. Но вместо грома и молний я услышала приближающиеся шаги, однако глаз не открыла, потому вздрогнула, когда услышала знакомый голос: — Это вы нам позвонили? Открыв глаза, я посмотрела на главу семейства — Алексея Поляева. Голос его и вправду был похож на голос сына, но тембр был немного другим. А еще вблизи я увидела, что от отца Миша тоже кое-что перенял во внешности — разрез глаз и подбородок. — Доктор сказал, что вы спрашивали про Мишу, — заговорила его мать. — Как вы узнали? — Он… — начала я, но так и не договорила, потому что врач, разговаривавший с четой Поляевых, промчался к реанимации и исчез за дверью. — Господи, — вырвалось у меня. — Что там?! — вскрикнула мама моего призрака, и родителям стало не до меня. Они поспешили к реанимации, я последовала за ними. — Девушка, что там произошло? — нервно спросил старший господин Поляев медсестру, выглянувшую из двери. — Отвечайте же! — Чудо, — улыбнулась девушка. — Ваш сын очнулся. Василий Аркадьевич разрешил вам пройти. Только родственники, — строго добавила она, бросив на меня взгляд. Они ушли, а я осталась. Когда родители появились снова, на меня они внимания уже не обращали, находясь в радостном возбуждении. Они прошли мимо, обсуждая то, что сказал им врач. Я проводила их взглядом. После встала и побрела к выходу. Моя миссия выполнена. Мы нашли тело, вернули в него душу, и теперь дело только за медиками. В больнице мне больше нечего было делать. И я ушла… * * * Я сидела в кресле, глядя на игру огоньков на елке. Новый год уже почти дошел до дверей квартиры. Я не ждала его. Отказалась от приглашения подруги, не пошла к родителям, сказала, что нехорошо себя чувствую. Это было ложью — мое физическое состояние было отличным. От шишки на голове не осталось и воспоминаний. Но другие воспоминания никуда не делись. Они терзали, вгрызались в душу, изводили и мучили. Так что ложь все-таки не была абсолютной — мне было плохо. Глупость какая-то, всего два дня знала человека, а забыть его никак не выходило. Может, позже, когда окончательно пойму, что в его жизни мне не осталось места… А пока еще теплился маленький огонек надежды. — Не вспомнит, — произнесла я вслух и вздохнула. Я навещала Мишу. Сначала просто звонила, чтобы узнать о его состоянии, а потом, когда мне ответили, что пациента перевели в отдельную палату, я пришла к нему. В первый раз у него были родители, потом пришли еще какие-то знакомые, и я ушла, потому что выкроила время, пока шел обеденный перерыв. Во второй раз он спал, когда я пришла, а в палате опять сидела мама. Мне не хотелось рассказывать о нашем мистическом знакомстве, потому зайти я не рискнула. Увиделись мы в мою третью попытку. Она, как и полагается, оказалась самой удачной. Миша был один, не спал и встретил меня удивленным взглядом. — Привет, — сказала я со смущенной улыбкой. — Пришла, как обещала. — Привет, — ответил бывший призрак. — А вы кто? Мы знакомы? Он меня действительно не узнал. Я стояла и смотрела на его перевязанную голову, на лицо, в котором была знакома каждая черточка, а хотелось обнять его, прижаться и сказать, что не забывала о нем ни одной минуточки. Что дорога к нему каждый раз казалась бесконечной, и хотелось пробежать ее, чтобы сделать хоть немного короче. Но ничего этого я не сказала, потому что взгляд моего фантома был любопытным, но не больше. — Совсем не помнишь? — спросила я. — Ты для меня песенку сочинил. — Я не умею писать стихи. — Да это и не стихи, просто переделал песенку про двух гусей. Нет у нашей Люси… — я усмехнулась: — Мы познакомились с тобой совсем недавно. Всего пару недель назад. — Девушка, я в это время был в коме, — ответил Миша. — Мне там было не до знакомств. Если только вы не лежали на соседней койке. — Не лежала, — улыбнулась я. — И все-таки это так. Ты просил найти тебя, когда очнешься, потому что… — Почему? — Неважно, — ответила я, развернулась и ушла. Объяснять ему сейчас что-то я была не в силах. Да и что я могла сказать? Мне на голову упал цветочный горшок, потому я увидела тебя, пока ты блуждал призраком? Или что я влюбилась в фантом, и он, кажется, тоже не остался равнодушным? Ему бы хватило начала фразы про цветочный горшок, чтобы сделать свои выводы. Если бы я ему хоть показалась знакомой, тогда бы была надежда. А так… — Похоже, это всё, — шепнула я. — Конец истории, жаль несчастливый. Хотя почему несчастливый? Миша жив, будет здоров и это прекрасно. А чувства… ну, пройдут когда-нибудь. Ничего, переживу. И все-таки как же жаль… — Жаль, — прошептала я и включила телевизор. Сидеть в похоронной тишине было и вовсе тяжко. Я бросила взгляд на журнальный столик. Там стояла бутылка с шампанским, салат «Оливье» и вазочка с мандаринами. Совсем какой-то скудный и грустный праздник получается. Зря отказалась идти в гости. Хоть бы отвлеклась… — Привет. Взвизгнув от неожиданности, я подскочила с кресла и уставилась на визитера. Он прочистил ухо, а затем его взгляд заскользил по стенам комнаты, после переместился ко мне, и на губах гостя появилась слегка растерянная улыбка. — Привет, — повторил он, и я потрясенно спросила: — Опять?! Что случилось на этот раз? Улыбка Миши стала шире. Он подошел ближе, и я вдруг поняла, что слышу звук его шагов. Даже подняла руку и ткнула осторожно в грудь пальцем. Грудь была твердой. — Ты забыла задвинуть щеколду, — уведомил меня бывший призрак. — Непредусмотрительно. Замок-то хлипенький какой, я его за пару секунд взломал. — Ты еще и взломщик? — машинально спросила я. — Нет, — он отрицательно покачал головой. — Деду слесарничать помогал. Я гулко сглотнула и отступила назад. — Ты живой, — немного хрипло произнесла я. — И ты здесь. Он вновь шагнул ко мне и взял за плечи. — А я песенку вспомнил, — сказал Миша, скользя взглядом по моему лицу. — Хочешь спою? — Хочу, — ответила я, заворожено глядя ему в глаза. — А у меня есть тушеная картошка. Хочешь? Миша рывком прижал меня к себе, откинул голову и рассмеялся. Я спрятала лицо на его груди, зажмурилась, что есть сил, и улыбнулась. Вспомнил! Вспомнил, пришел и сломал замок. Опять разорения… Здорово! Я подняла голову и встретилась с сияющим взглядом голубых глаз. — Ты вспомнил, — повторила я вслух. — Вова помог, — усмехнулся Миша. — Сначала я думал, что видел странный сон, как ищу свое тело вместе с какой-то девушкой. Думал, мало ли что в коме может привидеться. Только когда ты сказала про песенку, мне показалось, что мне это знакомо. А потом пришел Вова, вы с ним столкнулись на выходе. — Я удивленно округлила глаза. Вову я не видела. Впрочем, я уходила тогда из больницы в таком состоянии, что вообще ничего вокруг не видела. Может, и столкнулись… — Он спросил про тебя, про беременность, и тут меня заело. История была мне знакома. Вова рассказал, как ты к нему приходила, а я слушаю и понимаю, что знаю наперед, что будет дальше. Потом родителей спросил, как они узнали, что я в больнице. Они же ни слова не сказали, что ты им звонила. Только когда спросил, ответили. И тут у меня пазлы стали собираться, и сон уже не сон, а воспоминание, получается. Спасибо, — закончил бывший призрак и замолчал. И я молчала, не зная, что сказать. Пока сидела одна, столько слов было в голове, а сейчас ни одного не осталось. Просто смотрела на него и радовалась, что не осталась для него призраком… Странно. Вроде я из плоти и крови, но могла оказаться фантомом, сном, которого никогда не было. А он, еще будучи призраком, стал для меня живым человеком, которого никак не удавалось выкинуть ни из головы, ни из сердца. Поддавшись порыву, я подняла руку и, коснувшись его щеки кончиками пальцев, ощутила живое тепло. Настоящий… Прерывисто вздохнув, я снова прижалась щекой к его груди и прикрыла глаза. — Говорят, — голос Миши отдал хрипотцой, и он кашлянул, прочистив горло. — Говорят, с кем новый год встретишь, с тем его и проведешь. Я хочу встретить его с тобой. Вновь вскинув на него взгляд, я на мгновение поджала губы, но не выдержала и улыбнулась. — Обещаешь, что утром сделаешь мне кофе и не разнесешь мою кухню? — Клянусь, — заверил меня бывший призрак. Я негромко рассмеялась, но вдруг вспомнила, что остался всего один вопрос, на который я не знала ответа: — Почему ты прервал отпуск? — Да я чего-то психанул, потому решил передохнуть, — ответил Миша. — Напряг чувствовал, устал до чертиков. Вот и объявил, что уеду на две недели. А приехал в Карелию и понял, что валяю дурака. Пробыл там всего три дня и поехал домой. Ответить я не успела, потому что из телевизора донесся бой курантов. Мы одновременно повернули головы к экрану, но быстро потеряли к нему интерес, и опять посмотрели друг на друга. — С Новым годом, — улыбнулась я. — С Новым годом, — ответил Миша. Он склонился к моему лицу, и я подалась навстречу, оплела его шею руками и, когда наши губы встретились, ответила на наш первый поцелуй в только наступившем году. Если меня спросят, какой подарок считаю лучшим, я без долгих раздумий и сомнений отвечу, что лучшим подарком был и остается призрак, так внезапно ворвавшийся в мою жизнь и перевернувший устоявшийся мир с ног на голову. Теперь я точно знаю, что чудеса случаются. Не надо их ждать, нужно просто верить, и всё непременно сбудется. Конец