— Почему?

— Потому что это мое прозвище. А имя звучит совершенно иначе.

Стоило ему это сказать, как я услышала скрип напряженных деталей в моей голове.

Как это не имя?

Глава 29. Признание

— Не смотри на меня так, искорка, — с улыбкой сказал он, чуть сильнее прижимая к горячему телу. — У многих бывают прозвища, и я не исключение.

— И как же тебя зовут?

— Джес. Джесман.

— Дже-е-есма-ан, — протянула я, пробуя его на вкус.

Как не странно, но это имя ему шло, так же как прозвище. Джесман означало огонь, страсть, и этот красноволосый Де-Норд как никто другой подходил под описание.

— Назовешь меня «Джесси» — я тебя покусаю, — предупредил он и я улыбнулась.

— Только в моменты злости.

— Ты будешь на меня злиться, таали? — вскинув бровь Факир… то есть Джес, и погладил меня по волосам, заставляя прислушаться к ласке, прикрывая веки.

— Может быть. Кто знает, что может произойти за этот год? Может вы мне в конец разонравитесь.

— А может ты в нас влюбишься, — хмыкнул он, но я резко открыла глаза:

— Этого не будет. Никогда. Через год все закончится, и я уйду, на этом наше свидание заканчивается, господин Де-Норд.

Поднялась, и стягивая с постели простынь, обернула ее вокруг груди, направляясь в ванну.

— Кэтрин!

— Мне нужно привести себя в порядок!

Надеясь, что мое вранье выглядело убедительно, я скрылась в ванной комнате и плотно закрыла за собой витражную дверь, стараясь унять бешенный стук сердца.

Факир был прав.

За год может произойти все, и самое страшное из этого всего — моя влюбленность. Не хватало только привыкнуть, привязаться к ним, а с той скоростью с которой Де-Норд покоряли меня, это было вдвойне опаснее.

Я должна держать себя в руках. Постель — да, моя обязанность, кровь — да, в тот же список, но все остальное необходимо вычеркнуть и стереть как можно скорее. Больше никаких объятий, никаких поцелуев просто так, только выполнение своих обязательств и точка!

Умывшись прохладной водой взглянула в зеркало и разочарованно поджала губы. Как назло, вид у меня был крайне довольный. Глаза блестят, щеки румянятся, губы припухли и заалели от поцелуев. Только волосы стоят дыбом, но даже это выглядело по-своему мило и трогательно.

— Кэтрин, я обидел тебя?

— Нет, все в порядке. Мне просто действительно нужно было привести себя в порядок.

— Я вновь тебе не верю.

Запахнув ткань на груди плотнее, нацепила на лицо дружественную улыбку и открыла дверь.

Факир стоял, упираясь в косяк и сейчас смотрел на меня сверху вниз, подозрительно прищурившись.

— Что я сказал не так?

— Не понимаю тебя. Все правда в порядке.

— Ты расстроилась из-за моих слов о влюбленности?

До чего проницательный, гад.

— Нет, тебе показалось.

— Кэтрин, я слышу твою ложь за версту, не лги мне, искорка. Не надо.

Еще минуту я мялась под его испытывающим взглядом, кусая щеку изнутри, но золотистые глаза были так пронзительны, что я сдаваясь, выдохнула:

— Какое это имеет значение? Или моя честность тоже необходима для вкуса крови?

— Иголки? Интересно, продолжай, — он выжидающе распрямил плечи, не двигаясь с места и все еще преграждая мне путь.

— Я просто напомнила себе о том, что вы, вампиры, не испытываете чувств.

— Это не значит, что ты не должна их испытывать.

— Ты серьезно? — судя по тому как красные брови изогнулись — он совершенно серьезно. — Факир, я понимаю, что я здесь всего лишь на один год. Потом это все закончится, и я не собираюсь всю жизнь провести в воспоминаниях о своей… влюбленности. Я просто выполню то, во что вы меня ввязали и уйду. Точка. Никаких свиданий, никаких прогулок, никаких проникновенных бесед на закате.

— Все сказала?

— Все. А теперь позволь мне пройти. Я действительно голодна, и то как готовит Тиез, я, пожалуй, оставлю в памяти как единственное что стоит.

— Кэтрин.

— Достаточно.

— Нет, не достаточно, — вампир поймал меня за руку и развернул к себе, буквально впечатывая в собственную грудь и обхватывая руками, чтобы не убежала. — Если ты думаешь, что нам не больно прощаться с таали, Кэтрин, то ты глубоко ошибаешься. Это не мы их отпускаем через год, это они уходят от нас.

Я только возмущенно прищурила глаза, не зная стоит ли верить в сказанное огненным, но он продолжил, добивая меня словами:

— Привязка — это куда сильнее, чем любовь. Мы зависимы, это выше нас. Твоя отреченность, отказ или холод, ранят куда сильнее, чем даже тени! Каждый год мы переживаем это раз за разом, отпуская девушек, что хотят уйти. Им в тягость находиться с нами, они хотят свободы, детей, замужества, а мы можем предложить только статус вампирской таали и свою незатухающую жажду. И мы миримся, отпускает, страдаем, выедая себя изнутри диким желанием все вернуть, и так год за годом, Кэтрин. А теперь спроси себя — неужели мы не заслуживаем хотя бы год, обманываться в том, что нас действительно любят?