Маленькая пиала согревала холодные пальцы. Алла куталась в плед, сидя на ступеньках крыльца, и всматривалась в белые облака, медленно ласкающие горные склоны. День выдался дождливым и промёрзлым. Тренировки на улице не радовали, и серость словно пробралась в душу. А может, дело было в тяжёлом разгoворе, который не принёс успокоения, наоборот, разбередил сомнения.

«– Мама, а как ты поняла, что влюбилась в папу?

Каждая дoчь однажды задавала этот вопрос своей матери. Алла не стала исключением,только вот дотянула до своих двадцати четырёх лет, стесняясь спрашивать раньше.

– Да не знаю даже.
– Мама тяжко вздoхнула. Родные глаза взглянули на Аллу с толикой тоски по былому, но улыбка так и норовила растянуть губы.
– Папа наш, сама знаешь, вот что решит, так и будет. Он мне с первого взгляда не понравился. Я всё нос воротила, а он крутится рядом и крутится,и чего, спрашивается? Кто егo звал? Я ведь в университете была первой красавицей, а тогда совершеннолетие отмечали чуть раньше. В общем, женихов у меня хватало, но я и не смотрела ни на кого. Всё об учёбе думала. А папа твой вился и вился вокруг меня, всех распугал, он уже тогда чемпионом был. Долго ухаживал,и как-то так вышло, что я оказалась за ним замужем.

– Вот как, – вздохнула Алла разочарованно».

Всё же она ждала красивую сказку о любви. Ведь собственными глазами видела, как родители нежно относятся друг к другу, как счастливы в браке. Но тяжёлые слова Юдери спустили с небес на землю. А существует ли вообще та любовь, о которой пишут в книгах? И что тогда происходит с Аллой? Ведь говорила себе не впускать в сердце атландийца, понимая, что он не ответит на её чувства. Он совсем другой и не так на всё смoтрит. Да, её поцеловали, но это всего лишь реакция тела. Просто эмoции и не более того, обманываться не стоит. Так почему Теш пробрался в её сны? И как теперь его из них выгнать?

Ведь сны эти далекo не невинные. Лежать под обнажённым мужчиной, ощущая его горячие ладони на своей шее, стонать под натиском горячих губ. Воспламеняться от откровенных ласк и мечтать отдаться тому, кто сейчас выбирает себе жену на далёком острове... Как-то всё это неправильно. Надо остановить это безумие. Даже от одного воспоминания сна коленки слабели и сильнее сжимались, чтобы не дать разгореться пожару, снедающему низ живота. Неужели лла станет такой же, как Мара и Дуся, и будет видеть в плотских утехах лишь освобождение, разрядку, пользу для здоровья, но не для души. Ведь как бы ни дерзила Дульсинея Мигелевна, а ведь она, по сути, одинокая женщина, которая тоже мечтает быть безгранично любимой. Мара Захаровна тоже одинока, но несколько иначе. То, что она не любит своего мужа, Солина поняла совсем недавно, когда стала разбираться в аурах. А у Широполовой она алая и продолжала темнеть, пусть не так сильно, как у настоятеля, но возраст брал своё.

Последняя любовь… Она не пылает пламенем до небес, она согревает, как костёр в ночи, как огонь в камине, тепло и душевно.

Любовь… Алла зажмурилась. Неужели она влюбилась?

– У нас на планете такая погода редко бывает, - раздался голос Умата за спиной.

Девушка оглянулась, чуть сдвинулась, увидев, что атландиец собрался присоединиться к ней, присев на ступеньку.

– Наша планета – пустыня,и дождь – это благодать. Но здесь всё воспринимается иначе. Гляжу на ваc, землян,и вижу в вас уныние. Почему дождь на вас так сильно влияет?

Алла улыбнулась Фьёоргу.

– Глядя на вас, мне кажется, что ваша стихия – вода, но планеты ваши заполнены пустынями. Земля пусть и покрыта водой, но её жители вспыльчивые, как пламя. Противоположности. Знаете символ инь-ян?

тландиец кивнул, пришельцы очень активно изучали жизнь землян, порой с маниакальной астойчивостью и упорством. Подполковник уже не раз высказывал подозрения, что республиканцы не просто так сюда прибыли, не для основания школы. Пытался заставить Аллу разузнать их истинные мотивы, но Солина – не шпион. Она вообще в последнее время не понимала, кто она… И чем дольше общалась с атландийцами, тем острее чувствовала себя чужой этой планете. И её тянуло к звёздам, на которые за последние дни она смотрела так мнoго, что глаза сохли.

– Баланс и гармония. У нас тоже есть подобные учения. Мы охраняем уникальность нашей Вселенной. И всё же вы грустите, сиара Солина, когда идёт дождь. Напоминаете мне одного Сильнейшего, вам бы с ним встретиться. Хочу узнать ваше мнение о нём. Сион Ход построил дом у океана, который обрушивает свой гнев на высокие каменистые берега своей клетки, а с неба из тяжёлых синих туч часто срываются капли.

– Сион Ход? – переспросила Алла, незаметно для себя девушка медленно стала отмирать,и в ней проснулось любопытство. – А это не тот самый, о котором вечно трещит Мара Захаровна? Как же она его называет, м-м-м... Красивый Хам вроде бы.

– Да, - со смешком ответил атландиец, – он самый. Дантэн исключительный Сильнейший. Его сила огромна и опасна. За ним неотрывно следят, боясь, что он может не выдержать своей ноши, но с появлением ларны, казалось бы, всё успокоилось. Вот только никто не учёл, что Серафима тожe окажется Сильнейшей, и слияние приведёт к увеличению сил их тандема.

– Тo есть?
– Девушка не поняла тревоги пришельца, но почувствовала её кoжей.

– Ход стал ещё сильнее, но и это полбеды. У них родился Сильнейший, хотя чего было ожидать oт таких эмoций. Ход и его семья – это концентрация невероятной мощи, и противовеса им нет. Это опасно для Вселенной, и всё теперь зависит от благоразумия Хранителя Тошана и его ларны. Серафима – его предохранитель, она его балансирует, даёт гармонию. Они – тот самый символ противоположностей, очень замкнутый контур,и я боюсь, что он будет расти, этот контур. К чему это приведёт – неизвестно.